– Ах да. Забыл уж я о нём. Сейчас в избу приду, да прочту. А тебя, как я посмотрю, всё любопытство не оставляет.

     Саша старательно делала вид, что возится с подпругой. – Больно уж конверт странный какой. Старый он. Вот мне и интересно, что ему стоило прийти в деревню да отдать тебе его. А так, получается, носил он его с собой много лет. А тут мы случайно проходили. А коли не мы так и носил бы дальше надеясь на случай?

     Медведь рассмеялся. – Вот умеешь ты, Александра, думать куда другие и взгляд свой не кинут. Ладно. Позже расскажу тебе, что в том письме, а сейчас отойди. Вижу, не расстегнуть тебе застёжку эту. – Медведь подошёл к девочке, одной рукой обнял её, а другой потрепал по голове.

     – Хорошо. Я запомню о твоём обещании.

     Хозяин дома скинул с себя походную одежду и сходил в сени. Из сеней принёс на кухню увесистый свёрток с вырезкой. Одновременно, растопив печь, поставив в большой кастрюле греть воду и разделав мясо он развернул кулёк принесённый пекарем и кряхтел от удовольствия.

     Баба Лиза сидела в большой комнате за круглым столом и возилась со старыми Медвежьими тетрадями. Поль перебирал на веранде стеклянные глаза предварительно высыпав их из множества мелких коробок в одну кучу на комоде. Саша сидела за обеденным столом на кухне и смотрела в окно на унылый вид запущенного огорода.

     – Хлеб ароматный. Аж слюнки потекли. Попробуешь? – Не дожидаясь ответа Медведь отрезал кусок и протянул девочке.

     Саша взяла протянутый ей кусок хлеба, продолжая смотреть в окно.

     – О чём задумалась?

     – О времени.

     – Эка тебя. Что о нём думать?

     – Сейчас у тебя на огороде картошка растёт. Приедем мы следующим годом и снова, как всегда, за окном будет расти картошка.

     Медведь хмыкнул. – Верно.

     Саша вздохнула. – Давай я помогу тебе картошку чистить.

     Медведь ставил в печь чугунок с мясом. На печи вскипала кастрюля с картошкой. В доме было тепло и тихо. Вскоре, привлечённый ароматом тушёного мяса на кухню пришёл Поль. Послышалось шарканье ног бабы Лизы.

     Ужин получился роскошным. Попив чая и посидев немного после столь обильной трапезы баба Лиза засобиралась домой. Дети напросились остаться на ночь у Медведя. Баба Лиза, подумав немного, согласилась, чему были рады не только Поль с Сашей, но и сам хозяин дома. Рассказав несколько раз как должны вести себя приличные дети в гостях, баба Лиза предупредила ребят о недопустимости постыдных поступков и выразила надежду на то, что её подопечные не опорочат её доброго имени. После всего сказанного старушка оделась и вышла из дома охотника. Пришло время готовиться ко сну. Дети легли в маленькой угловой комнате с двумя окнами и почти сразу, без шушуканий и возни, уснули.

     Саша проснулась от птичьего гвалта шум которого звонко изливался из леса сквозь распахнутые Медведем окна комнаты. Свежий воздух бодрил. Девочка выбралась из-под одеяла и побежала на кухню.

     – Продрога прибежала. На вот, чая горячего попей. – Медведь подвинул к Саше кружку.

     – А где Поль? – Девочка пила чай закусывая печёным картофелем.

     – Удочки ищет. Пойдёшь с нами на реку?

     – Угу.

     Два месяца лета были насыщенными. Прогулки, игры, плавание на лодках по реке, походы с Медведем на охоту в тайгу и на рыбалку на дальние таёжные озёра, где рыба сама прыгает в руки. Ребята большую часть времени проводили с охотником, часто ночевали у него дома. Баба Лиза была не против, так как сама она часто и надолго уходила далеко от деревни. Говорила, что гуляет по берегу моря, но деревенские старики говаривали иное. Ходили слухи будто Лизавета колдунья, общается с древними, грозными силами, а совсем уж шёпотом добавляли, мол бессмертная она и видела рассвет этого мира. В чьих словах была правда, неведомо. Сами же ребята чувствовали, что за внешним старушечьем обличье скрывалась тайна, и что каким-то образом эта тайна касалась их самих.

     В начале августа разыгрались на море шторма, поднимая на мелководье саймы высокие волны. Долгую неделю бушевала стихия разбив немало рыболовецких судёнышек, карбасов и просто лодок. И в одночасье море успокоилось. Открылось небо. Мягко засияло предосеннее солнце. Воздух стал лёгким и прозрачным. В тот день первого лёгкого аромата осени в избе Медведя появилась баба Лиза. Пришла она утром, когда хозяин дома завтракал с ребятами оладьями и крыжовенным вареньем. Выглядела Лизавета взволнованной. Поздоровавшись с хозяином дома и отказавшись от чая она сообщила, что Саше пора возвращаться на остров. Такое намерение старушки было неожиданным, тем более, что как оказалось чуть позже, Поля она оставляла погостить и дальше. Не только Саша, но и Медведь казался сбитым с толку, но переговорив с глазу на глаз с Лизаветой он принял её решение.

     С первым же карбасом девочку отправили на остров. Карбас с двумя добытчиками ламинарии отходил от устья речки. Наскоро собрав вещи и попрощавшись с Полем и Медведем, Саша в сопровождении старухи спустилась к реке на окраине деревни и села в лодку.

     Вскоре, после Сашиного отбытия, Медведь спохватился о забытом письме. Устроившись на деревянном диване за круглым столом, что стоял на веранде его дома, мужчина аккуратно вытащил листы из конверта, разложил их и стал читать. По ходу прочтения на его лице появилось выражение досады, а следом и огорчения.

     – Выживший из ума Никифор! А так, если подумать, откуда ему про Фёдора знать? – Он вздохнул, сложил листы, убрал в потёртый временем конверт, и химическим карандашом поверх сделал надпись: «Фёдору».

     – Отдам алеуткам. Они вмиг доставят.

      ***

      Воспоминание. Казалось бы, нить, соединяющая прошлое и всегда сегодняшнее. Воспоминание. Ты оберегаешь меня от забвения. Ты даёшь мне саму себя. Благодаря тебе нить Ариадны в моих руках.