– Баба Лиза, куда мы едем? – Саша подошла к старушке, крутила во рту соломинку и делала вид будто рассматривает горизонт.

     – Разве я вам не говорила? – удивилась баба Лиза.

     – Нет. Мы и не спрашивали. – Девочка посмотрела на старушку. И та, в Сашином взгляде увидела хитрую усмешку. – Наверное это тайна?

     – Ах и плутовка ты, Александра. – Баба Лиза засмеялась. – Ай да плутовка. – Старушка чуть отошла в сторону, села на ствол лежащего дерева и махнула рукой девочке, показывая той подойти ближе. – Мы идём к месту интересному, к началу, оно же и колыбелью является, из которой вылетели искры, что дали жизнь на этой планете, тебе туда надо, чтобы вспомнила важное, потому, как память твоя со временем рассеивается по множеству... – баба Лиза оборвала себя на полуслове, досадливо пошамкала губами. – Ну хватит разговоров, уж я и так взболтнула лишнего, пора нам. – Лизавета, кряхтя, встала, и грозя пальцем проговорила: – держи мои слова при себе. А что увидишь, то только тебе предназначается, – и строго посмотрела на девочку.

     Саша кивнула и прикрыла рот ладошкой показывая, что поняла.

     Маленький отряд сел на лошадей и продолжил свой путь уходя всё дальше в тайгу, на северо-восток. Предстояло пройти ещё около двадцати миль прежде чем они выйдут к северному берегу моря, где в совсем маленькой рыбацкой деревушке в пять домов, заночуют. А сейчас отряд входил в область заболоченную, изобилующую топями, озёрами и протоками. Кони шли осторожно ступая с кочки на кочку. Территория змей. Всякую сухую кочку или клочок земли, куда можно было поставить ногу без риска провалиться, обозначали своим присутствием змеи. Эти твари, свернувшись кольцами, грелись на солнышке, и сколько их здесь, на этих болотах, не смог бы посчитать никто. Унылая картина бескрайности, тишины, редких чахлых деревцев и сухих стволов уже давно без веток, то ли сосен, то ли елей. Дорогу маленькой компании пересекли два кабана. Те чавкая копытами в жиже, похрюкивали высматривая или вынюхивая что-то в сухой траве, прошли мимо, будто увидеть всадников было для них делом привычным. Дети задремали, а взрослые не смыкая глаз всматривались в унылую опасную топь. На одном из небольших озёр, коих здесь было великое множество, путники с удивлением обнаружили небольшую, но крепкую по единодушному мнению, лодку, привязанную к колу торчащему из воды. Удивительным было не столько то, что поблизости не было какого либо жилья, а значит не было никого кому могла быть полезной эта лодка. Более удивляло то, что воспользоваться ею не представлялось возможным так как подходов, кроме как вплавь, к ней не было. Но, удивление удивлению, а раз она здесь есть значит кому-то это надо.

     Голубые зеркала озёр, сияющие отражёнными лучами солнца, были спокойны, и как думалось Саше, могли таить в себе тайны и опасности. Солнце перевалило за середину небосвода и путники выбрав место посуше остановились на привал. Обед это был, или уже ужин, но плотно подкрепившись и немного отдохнув засобирались в дорогу. Фёдор сообщил, что до рыбацкого поселения, где они заночуют, совсем не много осталось, а топи вскоре закончатся и дорога пойдёт вверх. Так и случилось. Россыпь озёр осталась позади. Дорога пошла вверх и редкий, корявый лес сменился высокими стройными стволами сосен. Начинался подъём на прибрежное плато на самом краю которого, немного севернее и стояло то самое поселение. Солнце медленно скатывалось к горизонту и лес оживал наполняясь криками птиц, треском веток, шуршанием травы и чем-то ещё, чем-то таким, что ощущалось как дыхание большого организма объять который не представлялось возможным.

     До места ночлега оставалось совсем немного. Лес закончился неожиданно. Перед компанией открылось чистое, ровное плато покрытое мхом и камнями. Метров через пятьсот подъехали к крутому обрыву и морю под ним. Сверху было хорошо видно как волны флегматично ласкают тонкую береговую полоску песка. Берег под обрывом казался совсем узким, и несдобровать было тому, кто окажется там случись шторм. Подняться наверх и спастись от волн на ближайшие мили в одну и другую сторону не представлялось возможным.

     И так, компания из пяти человек и трёх коней взяла вправо и держа путь на север спешила добраться до места отдыха.

     – Стойте! – Медведь оказавшись впереди вдруг остановился и поднял руку.

     К нему подъехал Фёдор с Сашей. – Откуда здесь это?

     Медведь с недоумением посмотрел на Фёдора. – Ты же знаешь эту дорогу, так почему спрашиваешь?

     – Потому и спрашиваю, что никогда здесь этой расщелины не было.

     Они оба спешились, подошли к самому краю и внимательно изучали преградившую им путь пропасть.

     – Фёдор, ты когда здесь последний раз был?

     При этом вопросе Фёдор растерянно посмотрел на Сашу. – Не помню.

     – Не помнит он. Старый уже. – Ответила в защиту Фёдора баба Лиза подъехавшая к мужчинам.

     Медведь не унимался. – Как можно не помнить такое? Коли ведёшь нас этой дорогой, значит знаешь её и помнишь. Это не камень какой, и не куст выросший за последние два года.

     – Утихомирься, Медведь, и прими взаправду мои слова: не помнит Фёдор не по своей вине.

     Охотник с досады махнул рукой и вернулся к внимательному осматриванию обрыва. – Получается, мы на скале гранитной. Посмотри, – обратился он к Фёдору. – Под слоем песка всюду гранит. Ты знал об этом?

     – Ничего удивительного. – Не глядя на охотника произнёс Фёдор. – Завтра увидишь скалы. Настоящие. Так почему бы и здесь не быть граниту? Или ты думал, всё это, – он потопал ногой, – песком насыпано?

     – Что стоять нам здесь? Идти надо. Обход искать. – Баба Лиза нагнулась над расщелиной. – Глубокая какая. Может кора земная в какой момент треснула. На это много времени не надо.

     – Может и так, – угрюмо кивнул охотник.

     – У рыбаков спросим кто что знает. Им, отшельникам, должно знать, что здесь происходит.

     – Отшельникам! Да! – Саша ткнула локтем в бок Фёдору, спрыгнула с лошади и полезла в рюкзак. – Дядя Медведь, у меня письмо для тебя. От Никифора. – Она подошла к охотнику и с виноватым видом протянула к нему руку с мятым, потёртым конвертом.