Игорь Отделкин Двенадцать подвигов Геракла. Сказка «Под эгидой» Вступительное слово Одиссея Античности – это АРГО путешествия к монументальному зодчеству, политики, архитектуре собраний, к площади общего схода. Корабль Античной традиции обогнул столетиями Земной шар, плывя на вёслах общих решений и коллективных поручений. Судно швартуется, выбирая порт приписки, современную культуру политических, социальных, экономических и правовых отношений. Культура речи и выступления, ораторского мастерства, публичного диспута и, наконец, умения говорить да слушать, традиция республиканских и демократических отношений общества, права и обязанности гражданина и Полиса, ЗАКОН – вот какой якорь бросила Античность в современность. Бессмертные Боги, небесные и земные герои деяниями и подвигами ведут не только дорогой мифов, они ведут дорогой свершений, воспитания, если хотите, совершенствования и развития человека, его умений и способностей, дарований, так сказать, олимпийского человека или человека с ОЛИМПА. Поэтому автор в цикле "Двенадцать подвигов Геракла" постарался отразить Гомеровское ощущение духа Античного мира, который зовёт не в старое Архаичное, а к новому, современному и светлому. Стиль времени сохраняется вчера, сегодня и сохранится завтра. Это античный мир отваги, ода поэзии и геройства, это целая эпоха достижений механики и зарождения фундаментальной основы науки, философии, литературы. Это мир Богов и мир человека. Это миф бытия и бытиё сознания. Таким автор видит античное мироустройство и пафос эпохи. Это мир чудовищ и мир человека. Двенадцать подвигов Геракла Аркадская лань Нос остриём, крючком, Кривые уши завитком, Козла копыта на ногах, Изгиб кривой в рогах — Бог пастухов и стад Явился к Эврисфею в сад. Властитель рощ, лесов — ПАН младший средь Богов: – Отец велел Гермес, Чтоб воин Геркулес В Аркадии поймал бы Оленицу, Не дал бы зверю скрыться. Изящной поступью и следом Охотников пленила бегом: Не зная сон, покой, В погоне день – деньской Гоняются за ней по тропам В горах всем скопом, Теряя время даром, Сжигаясь страстным жаром. — Цари – соседи об одном, В тот вечер пьяные вином, Судачили всю ночь втроём, Воздать Аркадцам поделом. Вожди Коринфа и Микен Бог Дионис в кругу силён, Все пьяные молвою Наказ придумали герою: – Им нужно преподать урок. Поймать Оленя бы за рог Они не могут зверя, В богиню Артемиду веря, Словить стрелой, верёвкой. Охота не явилась лёгкой. Ну, просто стыд и срам, Олень резвится по горам… Атлет в дорогу снова. Петлю припас для лова. Туда, где чтили Артемиду, В засаде спрятался из виду. Пугливой, трепетной, живой Лань дивная на водопой Идёт к траве с росой С утра с горы крутой. Чуть шорох – с глаз долой. Как будто ветер удалой, Уносит быстрой и лихой Осанку царственной красой. Куда – то прячась за скалой, Сметая след с земли метлой. Мгновение смеётся над тобой, Кто зрит за ней порой. – Тайком, угла держась, На стать изящную дивясь, — Поймать, так думал наш Герой, В траве высокой и густой. – Арахны сети рано Развесить надо прямо. Из нити тонкой пряди, Пугая лань в засаде. Незримый невод мастерицы Готов поймать был Оленицу. Осталась ждать в низине, В Аркадской утренней долине. Луг мокрый и сырой С прозрачной свежею росой Жене своей в ответ Устроил Зевс рассвет. Там Геркулес поймал ту лань. И Эврисфею, словно дань, Повёл, царя кляня, По полю сладкому идя. Гиганты
Олимп бурлил, гоняя тучи. К вершинам тропы стали круче. Обвал, дожди и грады… Гора Богов ждала осады. Гиганты взяли деревянные стволы, Чтоб штурмовать Олимповы хребты. Оружием Гигантам были скалы, Чтоб небо греков с ними стало. Стряхнуть, желая, Зевса волю, Чтоб разделил чудовищ долю, Напором убирали дом Бессмертных, Взывая, к панике ужасной смертных. Змеиные хвосты и лики злобы С Земли наверх искали тропы. Война Богов закрыла небеса. Кто править будет на века? Всесильные не могут к людям сами Спуститься в храмы со святыми небесами. С той высоты вниз к Алтарю, Бесценные дары где чтили в старину. Весь мир покинут стал. Итога ждал, как проклятый Тантал, Когда на бой с Гигантами с небес Отправится сын Зевса Геркулес? Гиеронские коровы В краях далёких, где кругом вода, Паслись чудовищей стада. Коровы три, а плоть одна, На головах торчат рога. Хвост до земли и множество копыт — Секрет от Греков Гиероном скрыт. Микенский вождь и внук Персея, Всё также Геркулеса не жалея, Царь Эврисфей, узнав про чудо, Вдруг пожелал, чтобы оттуда Герой доставил бы коров, Привёз бы с дальних берегов. К тому ж порадовать Богов бы смог, Таких чудовищ дивный рог. Олимп божественный следил за чадом, Когда герой отправился за стадом. В края, где падший Океан Волной роптал, низвергнутый Титан. Где небо сам Атлант могучий На плечи принял вечной тучей. Сам Зевс ему обузой водрузил. Держать Титану звёзды поручил. Вот там свирепый великан и пёс, Коров чтоб кто-то не увёз, Следили зорко за стадами, За странными рогатыми зверями. Олимп забыл далёкие края, Не береглась богами та земля. Геракл водрузил на ней столбы, Воздвиг Микенские столпы. Назвав их «Альпа» и «Абила», Что здесь мол греческая сила, Плыла к невиданным проливам. В преданиях, оставив след, Ведь тут царил Олимпа свет. Здесь Геркулес угнал стада, Доставив Эврисфею на луга. Убитый Гиерон – свирепый великан, Двуглавый пёс, как сторож и чабан, Поверглись наземь навсегда, А помнятся коровьи лишь стада. |
