Я нажала на кнопку отправки, смс ушло в ночь. Я даже не успела переодеться для сна, когда получила ответ:

«Здравствуйте, мисс Вареску! Приглашение в силе. Завтра, в 18–00 за вами заедет моя машина. С уважением. Ирвин Брайс».

К шести вечера за мной заехала машина, и шофер отвез меня за город на частный аэродром. Ирвин появился уже после меня. Снова принес извинения, сославшись на неотложные дела. Это уже стало входить у него в привычку — всегда опаздывать на наши свидания. Да и свидания ли?

Вот разве что ужин в ресторане? Последняя его часть? Меня почему — то обдало жаром и стало очень — очень неуютно. Моя интуиция продолжала мне твердить, что зря я ввязалась в эту авантюру. Шутка ли сказать — Глава Совета Сильных Мира Сего. Наверняка, не дурак, а тут еще и такой типаж — холодный, спокойный, самоуверенный. Я со своими эмоциями проколюсь на первом же допросе.

Интересно, а что в этом мире полагается за шпионаж? Если тоже казнь, то пора бы мне уже их коллекционировать. Кто— то коллекционирует марки, кто — то антиквариат, а я буду коллекционировать казни, а для пущей остроты ощущений — свои.

С другой стороны — трем смертям не бывать, а попробовать выпутаться можно.

***

Мы сидели в личном самолете мистера Брайса в мягких креслах около небольшого столика, заставленного напитками и закусками. Я — по ходу самолета, он — против. Ирвин читал бумаги в черной папке, абсолютно не обращая на меня внимания.

Был очень большой соблазн просканировать его эмоции, но я отбросила эту идею. Во — первых, человек сосредоточен на чтении и, если он и испытывает какие — то эмоции — они относятся к данному документу. Во— вторых, мы в воздухе, мало ли как он опять отреагирует на мое вмешательство? А вдруг, у него действительно амулет против магии, и он снова упадет и забьется в конвульсиях? Это никак не входило в мои планы. И в — третьих, мне было почему — то страшно. Неопознанное неприятное чувство после прошлого раза, мне бы не хотелось испытать вновь.

Я, видя, что никто за мной ухаживать не собирается, сама налила себе красного вина, и стала его пить, демонстративно уставившись на Брайса.

Сначала он повел своим огромным плечом, но от чтения не оторвался. Потом, он стал усиленно тереть лоб, как — будто хотел сосредоточиться. Наконец, он поднял на меня свои холодные глаза с плавающими льдинками и вопросительно на меня уставился:

— Вы чего — то хотели, мисс Вареску?

— Я хотела узнать, где находится ваша вилла? Есть ли там связь? Смогу ли я звонить Стефану и друзьям?

— Моя вилла находится на небольшом острове в Тихом океане. Названия у него нет, так как этого острова вообще нет на карте мира.

— Это возможно в наше время? Самолеты, пароходы, космические корабли, наконец. Как это возможно?

Он пожал плечами.

— Я не могу вам всего рассказать. Это государственные секреты. Одну могу сказать точно — вам не о чем волноваться, вы будете под надежной защитой.

— А связь?

— Со связью все нормально. Обычный телефон там не берет, но у меня в кабинете есть ….гм… правительственный телефон, с которого вы сможете совершать звонки.

— В любое удобное для меня время? — я с вызовом уставилась на своего визави. — У нас со Стефаном Голденом есть милая привычка обсуждать пред сном планы на следующий день. Я, надеюсь, эти разговоры будут для вас не слишком дороги?

Ирвин прищурил глаза, заложил ногу за ногу и, откинувшись назад, произнес:

— Мисс Вареску, а не могли бы вы потерпеть три — четыре дня? Я ни в коей мере не хочу ограничивать ваше общение с мистером Голденом, но…. А впрочем, — сухо добавил он, — если хотите, извольте. Вы моя гостья.

И снова уткнулся в свои бумаги. А мне захотелось продолжить наш разговор, на меня напал приступ стервозности. Такое у меня бывало со Стефаном, когда он углублялся в себя, обдумывая какую — то новую идею, и не отвечал на мои вопросы. Я начинала его специально доставать и выводить из себя до тех пор, пока наша звезда не взрывалась.

Тогда мы громко орали друг на друга, но не зло, а понарошку, играючи. Каждый из нас знал, что эти оскорбления, которые мы придумывали на ходу, гроша ломаного не стоят. Даже был какой — то шик в том, чтобы придумать обзывательство повиртуознее. После таких разрядок, как правило, у нас был секс — безумный, смывающий все на своем пути.

Вспомнив об этом, я подумала: «А что это я завелась— то? Секс мне точно в самолете не обломится, да и спорить с его снежностью, наверняка, будет, не так весело, как с моим «дружочком» Стефаном». Но вредность моя требовала разрядки.

Потому я, вытянув ноги под стол, протянула:

— Вы будете эти три — четыре дня соглашаться со всем бредом, который я предложу? Чем я заслужила такую любезность? Или это у вас воспитание так сказывается? Или вы, в принципе, не отказываете женщинам? Хотя, нет, мне кажется, что однажды я была свидетелем обратного.

Он молча смотрел на меня, вопросительно подняв брови. И мне вдруг стало стыдно за эту отвратительную сцену. Я глубоко вздохнула, опустила голову, и тихо произнесла:

— Простите меня, мистер Брайс. Я не знаю, что на меня нашло. Я веду себя неподобающе.

— Ну, что вы, мисс Вареску. — Раздался успокаивающий голос Ирвина. — Вы нервничаете от полета. Я вас понимаю. Скажу честно, мне тоже сильно не по себе, просто я научился скрывать свои чувства. А вы еще так молоды и эмоциональны, что…

— Вы нервничаете? — неверяще перебила я его. — Если это — нервничать, то, что же тогда ваше спокойствие?

— Я надеюсь, что на моем острове вы это увидите. Там мой дом. Там я чувствую себя защищенным. Я надеюсь, что и вы отдохнете там.

Ваш выход, мисс Шпионка!

— Защищенным? — эхом повторила я за ним. — А вам разве угрожают? Впрочем, человеку с вашим положением всегда что— то угрожает — от дефолта до убийства из — за угла. Именно поэтому вы уединяетесь на острове, не отмеченном ни на одной карте? Он, наверняка, хорошо охраняется? Мы, действительно, будем там в безопасности?

— Не сомневайтесь, мисс Вареску.

— Я бы хотела все — таки перейти на имена в нашем с вами общении. Боюсь, я все равно нарушу правила. Мы, люди кино, мистер Брайс, очень бесцеремонны. Для нас не существует правил и кумиров. Мы сами себе кумиры. Да — мы тщеславны, да — мы частенько вульгарны, но я хочу, чтобы вы знали, что это не от недостатка воспитания (многие творческие люди — выходцы из так называемых «хороших семей»). Просто, мы не терпим, когда пытаются забрать нашу внутреннюю свободу. Вот таким образом мы и протестуем.

— Странно. А я слышал, что вы весьма сдержанная и воспитанная особа.

— Врут. Да, я, конечно, не сморкаюсь в кулак, и не смеюсь громко в общественных местах, привлекая к себе всеобщее внимание, но я актриса, а этим все сказано. Я такая же, как и они.

Он внимательно слушал мой монолог, склонив голову на плечо.

— Мисс Вареску… Простите… Габи, я очень рад, что мы проведем эти несколько дней вместе. Я хотел бы побольше узнать, как вы говорите, о людях творческих профессий. Для меня они как космос. Я не понимаю их поступки, действия, слова. Я был бы вам благодарен, если бы вы помогли мне в одном …. щекотливом деле.

Ура! Меня будет вербовать еще и вторая сторона? Элла ванн Рей — двойной шпион. Или нет, не так. Габриэлла Вареску — вторая Мата Хари. Да! Так, лучше! Она, кстати, тоже была актриса. Что поделать? Схожие профессии — схожие судьбы. Я изобразила на своем лице самый заинтересованный вид, весомо покивала головой и согласилась:

— Конечно, мистер Брайс…. Простите…. Ирвин. Я полностью в вашем распоряжении.

Мы прилетели затемно, поэтому ничего я рассмотреть не смогла. От самолета нас забрала машина, и мы покатили по абсолютно темной дороге, только свет фар выхватывал из темноты какие — то пышные кусты, растущие вдоль нее. Ехали быстро и минут через пятнадцать, были уже около виллы Ирвина.