Tout à jamais prit fin.
René Char
было
к о г д а – т о
о белое-просто-и-горы-и-я-и-любимое
(в друге):
(помню:
как храм:
это было: не помню
как стало:
забвеньем):
(будто
о т с у т с т в и е
веяньем
длится:
где? – в умолканье т а к о й ж е “России”
давно распыляемой
нами и вами:
долго: как долгое – долго:
(“где-то” – идеею пепла пустого: “вокруг”):
ровное – в воздух-пожарище
|1979|
есть где-то – а: “был”
ах эта синица Поэзии
в маковом свете душевном
синица арбатской красы
девиц – словно брызгами красного
в тумане оставшихся сов!
(“а было” – про “есть” говорится: такая-то
штука как вещь для инъекции
скрыта блестящая
как в белизне ощутимой одежды
блистательно-поздно:
было в тупик – удаленье луча словно чем-то
морозного
а нам пребывать – оставаясь
стражами этой страны-не-про-нас
как пустого Пожарища)
а как же с глаголом? а просто
струною безмолвной мучительница
да все сердцевиною тайны
в мелькании снега как сонма неназванного
сердца – чтоб резать – синица
|1979|
вид с деревьями
Ночь. Двор. К птицам на ветках притрагиваюсь – и не взлетают. Странные формы.
И что-то людское – в безмолвной понятливости.
Средь белых фигур – наблюденье такое живое и полное: словно всю жизнь мою видит единая – с темных деревьев: душа.
|1979|
цветенье роз во время болезни
многая
роза-туман
(и подобно вязанию светом
мое неуменье
умом)
(вместе
и я
словно божий
единожды
чист)
в блесках
как в дверцах
а все же
туман
в повторенье
и в блесках
слабость
в узор превращая
в локтях
(будто
по ту
за раной не-близкою
сто́рону)
что-то о крови (как шепот)
в ширь заворачивая (дрожью)
как до поляны
меня
в повторенье
вперед
в переброс
как до поляны
в движенье и криках
(долго – знобящей боля бесконечностью)
|1979|
за дверью
чтоб да: без перерыва
чтоб тонко: да: душа (на то мы есть такие) —
и с жизнью – тоже – то (и сутью вроде —
крови:
в болящей – беспрерывно – отменимости! —
была – “пора” и много раз была
теперь без всяких “пор”
иметь уже – такой
иметь – как окончательный:
(чтоб – живу быть
чтоб быть)
– а ведь когда-то (нет того “когда-то”)
мы знали-кое-что-и-пребывали
за дверью – будто: час
(Чтоб взгляд разъять и крик)
мельканье: тенью – в голове:
как в мире: неспокойно-розового
(и кроме— тишь: как взор)
как будто Дух-Один (ступеней три-четыре)
(Чтоб кончить – здесь: разъяв)
и шаг – не звук: как шерсть
|1979|
и: последняя камера
а теперь – это в ц ен т р е
каморка и н д о м а
с ненужною т у м б о ч к о й (в ней не держать же
к о л ы м с к и й Ваш т о м)
а Вами воспетый – уже застывает
в мраморе с т л а н и к —
навеки-кровавом-и-мерзлом
(в т о м что уже – м р а м о р е я)
и глухо в каморке
как мысль (шевеленье ползущих по снегу)
что это – п о с л е д н я я к а м е р а
|1979|
без названия
какой же Мощью надо быть
чтоб так Безмолвствовать как будто
перед бурей
в столь скудном существе как я
|1978|
и: такая зима
а зима? а снега?
да теперь уже так: ежедневно
это в воздухе-Мире
будто труп убирать (и к тому же воздушный)
и детей не пускать (“тятя тятя
эти самые сети”) детей не пускать
да как ямо-какой-то-копатель “поесть” тут
такие вот штуки в дому
да часы это тоже о том
(осторожно: ведь это – как плакать
это – крохи да тряпки как будто)
так и быть – будто труп убирать
(уточняем: уборка
та же самая в том что “душа”)
а зима а снега? – до сих пор о таком?
(даже стыдно сказать! – а ведь все же а все же
душою
как будто была богородицы! – можно
скороговоркою: так)
значит так и достаточно (значит
так и комкаться! – разве – стираясь как тряпка
– да разве
чем-то хуже ли
“жизнь” называясь)
