Включив воду и став под душ, я чувствовала, как усилилось ощущение чужого присутствия.

Мысли путались.

Легкий теплый пар, поднимающийся от горячей воды, заполнял пространство, укутывая меня мягким облаком и отрезая от всего вокруг. Аромат любимого геля для душа расслабил чувства, мочалка стирала напряжение с мышц, а лёгкий массаж обострил чувствительность кожи. Вода лилась из душа мириадами блестящих капель, сливающихся в один бесконечный поток. И в этом потоке было почти не разобрать шепот "позволь мне почувствовать себя"…

"Позволь"…

Я подставила лицо под струи воды, но сознание только больше спуталось. Вода бежала по коже, закрытым векам и попадала в рот сквозь чуть приоткрытые губы. Она гладила, даря ощущения легкого прикосновения осторожных пальцев. Реальность заполнял шум воды, еще больше скрывая меня от окружающего мира. Мои руки сами собой поднялись к лицу, осторожно прикоснулись ко лбу, провели пальцами по закрытым глазам, легко пробежались по спинке носа и соскользнули на губы, проведя по ним подушечками пальцем и чуть оттянув вниз.

"Ниже…"

Руки опустились ниже и начали массировать шею. Осторожно, медленно, без спешки, словно знали, что стена воды и пара не выпустит меня из своих объятий.

Левая рука легла на плечи, продолжая намыливать их. Правая же переместилась на ключицу и грудную клетку. Кожа стала невероятно чувствительной и воспринимала прикосновения моих рук не как своих, а как чужих, уверенных и спокойных.

"Ниже…"

Спустились еще ниже и начали намыливать грудь. Обвели ареолы и легко зажали сосок между пальцами. Острое мимолетное удовольствие пронзило грудную клетку, оставляя после себя легкое чувство голода, так что тут же захотелось ущипнуть еще, но на этот раз сильнее.

"Нет, еще рано"

Рука продолжила чувственный массаж, намыливая кожу и лаская грудь.

Левая рука заскользила вниз по ребрам к животу, чуть сжала кожу и задержалась на мгновение около пупка. Мыльные пальцы аккуратно и медленно погладили живот и средний палец осторожно проник внутрь, намыливая его изнутри. Словно почувствовав зарождающееся внутри томление, пальцы снова сжали кожу живота, сместились чуть ниже и слегка надавили, от чего томление только усилилось.

От ощущения рук на груди и животе, от чувственного массажа, приправленного теплым паром и ароматной пеной, голова начала кружиться, а в груди зародился легкий стон.

"Еще…"

Руки опустились ниже…

Левая рука переместилась ниже и замерла в нерешительности. Острота и реалистичность ощущений начала немного пугать.

"Смелее…"

Мгновение и пальцы, немного замедлив свое движение, заскользили дальше… Начали аккуратно проникать внутрь…

Чуть поглаживая, словно успокаивая и давая возможность свыкнуться с ощущением чужого присутствия, осторожно раздвинули внешние губки, открывая воде и воздуху доступ к скрытой нежной розовой коже. Тело покрылось мурашками, и даже теплая вода не помогала согреться. Соски затвердели и стали еще чувствительнее. Нестерпимо захотелось почувствовать теплые губы на груди, чтобы они облизали сосок, а потом с жадностью втянули его, чуть прикусив зубами. Но вместо этого пальцы правой руки стиснули нежную кожу и больно ущипнули сосок, отчего все тело пронзила волна острого удовольствия, которая прокатилась от груди к животу и собралась в одной маленькой точке между дрожащих легкой дрожью бедер.

Пальцы левой руки, почувствовав момент, поймали волну, что пронеслась по телу, и стали размеренными круговыми поглаживающими движениями усиливать тепло, которое обещало разгореться в настоящее пламя.

Ноги дрожали все сильнее. В какой-то момент я опустилась на колени, так как побоялась упасть. Ощущения от смены позы стали только острее.

Правая рука мяла грудь и больно щипала соски, пальцы левой руки все настойчивее теребили нежную плоть, и вскоре ванная комната наполнилась тихими стонами.

"Да-а-а…"

В голове не осталось ни одной мысли. Были только ощущения бегущей по лицу и телу воды, и накатывающего волнами и обещающего разлиться внутри горячей лавой удовольствия.

Густой пар, звук льющейся воды, ощущения рук и зачаровывающие движения пальцев позволили достигнуть пика наслаждения, вырвав из груди прерывистый полувздох-полустон, и оставив после себя ощущение легкого разочарования от невозможности заполнить появившуюся внутри пустоту.

С трудом поднялась, все еще не в состоянии в полной мере осознать то, что сейчас произошло. Не буду лгать, я и раньше позволяла себе расслабиться в душе, но таких ощущений не испытывала никогда.

Стоя на дрожащих ногах и опершись руками на раковину, подняла глаза в запотевшее зеркало. Смахнула капельки пара и встретилась взглядом с молодой привлекательной девушкой, с раскрасневшимися щеками и легкой ошалелой улыбкой на лице, но в глазах которой плавал испуг от только что непонятно откуда свалившихся на нее чувств.

Ощущение чужого внимания ушло, и я решила, что ни за что не выйду сегодня из дома, а проведу день в стенах своей уютной квартиры, которая всегда дарила мне чувство покоя и защищенности.

Понедельник начинается все-таки в понедельник, хотя, надо признать, и в выходные я, бывало, сидела на работе, если вдруг случалось что-то срочное или из ряда вон выходящее.

Остаток выходных пролетел незаметно. Пицца, ромашковый чай и телефонные разговоры с подругами сделали свое дело – я смогла спокойно прийти в себя и привести голову в рабочее состояние, так что в понедельник утром была свежа, бодра и готова к таким трудовым подвигам, какие бессмертному пони даже и не снились.

– Доброе утро, Александр Николаевич! – улыбнулась я вошедшему в офис начальнику. – Кофе?

– Доброе утро, Кристиночка. – ответил мне шеф. – Да, пожалуйста. – ответил он и, пройдя мимо моего стола, двинулся вглубь офиса в свой кабинет.

Компания, в которой мне так повезло получить работу, была связана с нефтегазовым сектором. Вроде бы небольшая контора, всего около двадцати человек в штате, но место на рынке она занимала очень и очень неслабое: поставка сырья на один из ключевых нефтеперерабатывающих заводов и продажа нефтепродуктов на внешний и внутренний рынки Российской Федерации. Не буду лгать, мне иногда хотелось сунуть нос в то “а что? а как? а почему? и что там за верхушка?”, но я понимала – это не моего ума дело, ибо “меньше знаешь, крепче спишь”, так что в чужую зону ответственности не лезла. От греха, как говорится, подальше.

Александр Николаевич занимал должность коммерческого директора компании. Это был воистину мировой мужик в возрасте немногим за пятьдесят. Высокий, ростом почти два метра, подтянутый, статный и очень активный. Утром перед работой он посещал фитнес-клуб неподалеку от офиса, но зато мог сидеть до позднего вечера на работе, участвуя в совещаниях или рабочих встречах, ответственность за подготовку к которым лежала на мне. Требовательный в работе, он, в тоже время, был очень добр ко мне и относился почти как к своей дочери, видимо потому, что мы были примерно одного с ней возраста.

Мне очень с ним повезло! Никогда голос не поднимет, грубого слова не скажет, а уж про какие-то намеки, взгляды или не дай бог домогательства, вообще речи не шло. Но и платили мне не за красивые глазки, а за то, что отрабатывала на все сто пятьдесят процентов.

На работе я «мастер на все руки» – и то могу, и это. Или, как иногда без злобы меня называли подружки, – «в-каждой-бочке-затычка». В общем, я – офис-менеджер и по совместительству – помощник руководителя, то есть Александра Николаевича.

Это только со стороны кажется, что офис-менеджер – должность ниже среднего, чуть круче уборщицы, уже не ресепшионист, но до охранника еще не доросла. Но ведь не даром "офис-менеджер" можно еще перевести, как "управляющий офисом", верно?