ЭРА. Я спокойна, Игорь Николаевич, я совершенно спокойна.

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Тогда выслушайте меня со Станиславом Сергеевичем. Не надо дразнить гусей, снимите объявление!

ЭРА. Но почему?

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Потому что не надо дразнить гусей.

ЭРА. Каких гусей? Я согласовала этот концерт и согласовала это приглашение.

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. С кем и когда вы его согласовали? Я лично был в отпуске.

ЭРА. Со всеми. Со Станиславом Сергеевичем вот согласовала, с Василием Константиновичем согласовала, с Панковым разговаривала, с Бурмистровым, со Смоляницким трижды беседовала…

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Вы говорите «беседовала»… Что же они вам отвечали?

ЭРА. Они мне все кивали, никто не возражал.

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. И Станислав Сергеевич не…

СТАСИК. Кивать, между прочим, это еще не значит беседовать!

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Минуточку! (Кивая на Стасика.) Значит, вы утверждаете, что Станислав Сергеевич кивал и не возражал?

ЭРА. Да, и Станислав Сергеевич, представьте! Вы думаете, я такая дура, что такой вопрос ни с кем не согласовала? Я со всеми этот вопрос согласовала, со всеми нашими боссами…

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Ну, положим, лично я был…

ЭРА. Вы, Игорь Николаевич, да-да-да, были в отпуске… Но все остальные мне дали добро.

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. И Шурик?

ЭРА. Какой Шурик? Железный?

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Да-да, именно он!

ЭРА. Да-да, и он как секретарь комсомольской организации меня поддержал, но при этом только сказал, что, по его мнению, надо это делать не как молодежный вечер, а как общеинститутский… И на общеинститутский вечер дал добро! Представьте! А я еще подумала: как он хорошо говорит и все так хорошо понимает – конечно, такой вечер надо делать на общеинститутском уровне, и только на общеинститутском!

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Так. Ну, все. Вопрос ясен. Вот мы наконец и добрались до основного – кто вешал объявление. И теперь…

ЭРА. Ну вешайте меня теперь! Я ни от чего не отказываюсь… Ешьте меня с маслом, кушайте на здоровье! Убивайте, снимайте с работы, выгоняйте на улицу! Только за что? За то, что я его пригласила? (Плачет.)

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ (переглядывается со Стасиком). Погодите, погодите, Эра Георгиевна… Вас, по-моему, никто пока не увольняет с работы – что вы так нервничаете?

ЭРА. Нервничаете вы, а не я. У меня все согласовано, у меня все, все… (Утирает слезы.)

Пауза.

СТАСИК. Простите, а в плане это выступление где-нибудь записано? Есть оно в плане?

ЭРА. В к-ка-аком пла-ане? (Всхлипывает.)

СТАСИК. Ну, в плане культработы? Есть у вас такой план?

ЭРА. Есть, конечно.

СТАСИК. И что? В нем записано выступление этого блатного артиста?

ЭРА. Нет, выступление этого Поэта у нас, в нашем плане, не запланировано. Потому что… его просто нельзя… нельзя заранее запла…

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ (тихо, но со значением). Так. А знаете ли вы, что проводить внеплановые мероприятия нам категорически… не рекомендовано? Знаете, с чего все начинается? С проведения внеплановых мероприятий.

Пауза.

ЭРА (пытается говорить спокойно). Станислав Сергеевич, скажите, только честно…

СТАСИК. Насчет чего?

ЭРА. Вы мне кивали?

СТАСИК. Ну, кивал. Может, у меня привычка такая – кивать. Я киваю, но это еще ничего не значит. Я киваю, но часто бываю при этом внутренне не согласен.

ЭРА. Ах, внутренне? Так, когда вы мне кивали, вы что – были против или вы не были против?

СТАСИК. Я против никогда не бываю. Повторяю: внутренне я могу с чем-то не соглашаться. Но… против я лично никогда не бываю.

ЭРА. Значит, вы не были против?! Прекрасно! Вот, нашелся наконец один честный человек, настоящий мужчина, который разделит со мной ответственность! Он дважды признался: в том, что кивал, признался, и в том, что против не был… Значит, он был за, верно?

СТАСИК. Неверно! Эра Георгиевна, милая, вы как-то странно ставите вопрос… Я, конечно, не был против, чтобы вы пригласили в нашу контору, но… так же честно признайтесь теперь и вы! Я не был особенно и за.

ЭРА. Как так?

СТАСИК. А так. Мне лично Окуджава больше нравится.

ЭРА. Хорошо. Я вам киваю. В следующем месяце я приглашу лично вам Окуджаву!

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Погодите, погодите, Эра Георгиевна! Вам дай волю, вы еще и… и…

ЭРА. Кого? Ну, кого вы хотите, чтобы я в нашу контору пригласила? Я тут же приглашу! Всех завтра же приглашу! Софронова? Кочетова? Пожалуйста, хоть завтра! А сегодня дайте Высоцкого пригласить! Один раз! Дайте! Ну дайте! Ну что вам стоит? Ну хотите, я перед вами на колени встану?

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Успокойтесь, Эра Георгиевна, вставать на колени вам не надо. Я тоже мог бы вас о чем-то просить. Я тоже мог бы перед вами стать на колени.

ЭРА. Мог бы? Так встаньте! Встаньте!

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Когда нужно будет – и попрошу, и встану, но сейчас… Сейчас не об этом речь. Сейчас речь о том, что… (Твердым голосом.) Этот, с позволения сказать, поэт с блатной гитарой, вышедший чуть ли не вчера из Таганской тюрьмы или еще неизвестно откуда… на нашу голову… Этот поэт у вас не стоит в плане, вы понимаете?

Эра снова рыдает, даже воет.

Хорошо. Не будем вешать ярлыки. Хотя идеологическая диверсия применяет новейшие технические средства и не брезгует ничем, включая магнитофоны. Скажем иначе… То, что вы вне плана, – это знаете как называется?

ЭРА. Как?

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ (делает большие глаза). Частной инициативой, вот как!

ЭРА. Не понимаю.

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Что такое этот концерт? Это чистая частная инициатива нашей Эры Георгиевны… Она что хочет, то и делает, а мы ей только киваем! Но государственные интересы с такими действиями не совпадают. Мы не лавочка какая-нибудь, не частная фирма. И вы нам свои фокусы не навязывайте! Я вам твердо заявляю: никакой частной инициативы здесь не будет. Не будет! Раз в плане нет!

ЭРА. Но я же вам говорю… Я вам говорю, товарищи, вы что… Я же вам говорю: этот концерт не мог быть в плане! Высоцкий очень занятый артист, у него Таганка, кино…

СТАСИК. А на телевидении его нет. На телевидение его не пускают!

ЭРА. Тем хуже для телевидения! Он Поэт, понимаете?!

СТАСИК. Поэт, а в Союзе писателей его нет. Нет его в списках Союза писателей!

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Поэты с гитарами… только, знаешь, где бывают?

ЭРА. Уверяю вас, что есть еще у нас люди, которые именно так и думают: мол, если он в Союзе писателей не состоит…

СТАСИК. Окуджава, между прочим, состоит.

ЭРА. И слава богу… А Пушкин и Толстой не состояли – и что с того? Я о другом вам хочу… Он очень занят, очень, его на части рвут такие же, как мы, организации, с ним невозможно договориться заранее, за полгода, а тут так вышло, так повезло… У моей сестры муж, а у мужа приятель – его приятель, и он с ним позавчера договорился на сегодня…

А я с вами заранее согласовала все… И он согласился! Он к нам сейчас уже едет. Вы понимаете, для нашей конторы это счастье! Для нашей шараги это нечто! Нам с вами так повезло! И я срочно стала писать объявление! Я хотела как лучше! Чтобы побыстрее, пооперативнее, чтобы можно было билеты успеть продать. (В ужасе, что проговорилась, закрывает ладошкой рот.)

Пауза.

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Как – продать? Вы что, продаете на этот концерт билеты?

ЭРА (неожиданно атакует, ибо терять ей нечего). А вы что, Игорь Николаевич, здесь сидите и работаете за бесплатно?

ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ. Но я получаю законным путем, а вы как собираетесь ему платить?