– Бросить бы всё и уехать! Но на кого оставить дочь?! Может, отправить в деревню, к родителям мужа?! Те давно уже умоляли дать им повидаться с внучкой. Да и Виктории там нравилось… А, может, получится взять малышку с собой?!

Лежащее снаружи тело застонало. Потом зашевелилось и, наконец, хватаясь за стенки киоска и что-то пьяно бормоча, встало и побрело восвояси.

Полина достала из сумки взятое с собой старое шерстяное одеяло и постелила его прямо на пол. Под прилавком стояли нераспечатанные коробки с продукцией, поэтому даже с её небольшим ростом лечь так, чтобы выпрямить ноги, у девушки не получалось.

Оставив включённым свет, Полина обхватила себя за плечи и свернулась на полу, как кошка, в клубок.

Засыпая, она представляла себя лежащей на дне колодца, заброшенного и всеми забытого.

Проснулась Полина от ужасного скрежета. Не сообразив, что происходит, она схватилась за телефон, – было десять минут шестого утра. Снаружи переговаривались между собой мужские голоса. Рядом шумел мотор.

Сперва она подумала, что приехала полиция, по поводу ночной драки. Но, внезапно, в киоске погас свет, а в следующий момент что-то упало на железную крышу.

– Обрезали провод! – испуганно догадалась Полина.

Снова что-то заскрежетало, киоск качнуло.

Сейчас будут поднимать! – с ужасом поняла девушка.

– Эй! – спросонья голос был хриплым и звучал глухо, она закашлялась, – Эй, там! Алё! – как могла громко и сердито, крикнула девушка.

Её услышали.

– Опа! – раздался снаружи удивлённый мужской голос, – Да там баба внутри! Стопэ! – крикнул он, обращаясь, по всей видимости, к водителю грузовика с краном. Качка тут же прекратилась.

– Семёныч! Это тебе подарок на юбилей! – крикнул издалека более молодой голос, – Ну, знаешь, вместо стриптизёрши в торте!

Штук пять голосов, одновременно, заржали.

– Красавица, выходи! – обратился к Полине шутник.

– Ещё чего! Я сейчас позвоню… И сюда охрана приедет! – крикнула она в ответ.

На середине предложения голос у Полины дрогнул. Получилось не очень убедительно. Она и сама не знала, кто должен ответить по данному ей номеру.

– Охрана говорит…

– Да брешет!

Голоса удалились посовещаться. Полина быстро стала набирать нужные цифры. Нажав кнопку вызова, она тут же услышала сброс. Связи не было. Железный киоск, видимо, блокировал сигнал.

Она взобралась на стул, чтобы поднять телефон к щели над дверью. Сработало. Потянулись длинные гудки. Никто не брал трубку. Видимо, в начале шестого утра, в воскресенье, охрана ещё спала. Полина набирала номер несколько раз, но никто так и не ответил.

Голоса снаружи снова приблизились.

– Эй, красавица! Давай выходи, не обидим! – доверительным тоном произнёс переговорщик. Кто-то рядом с ним хмыкнул, – Разойдёмся по-хорошему, поедешь домой! А то щас подцепим тебя краном и увезём с собой!

– Тебе бы Семёныч, только баб цеплять! – снова раздался голос шутника.

Все опять заржали.

Полина решила не отвечать.

– Молчит… Ты там в обморок упала, что ли? – мужчина несколько раз сильно ударил кулаком в железную дверь.

Дрожа от страха, она снова судорожно набрала номер. Ответа не было.

– Шо делать? – спросил с той стороны голос, обращаясь к своим.

– А шо делать?! Звони начальству, скажи: так и так… – ответил ему кто-то.

– А вдруг щас, в натуре, приедут? Оно нам надо?! – перебил его другой голос.

Они снова отошли посовещаться. Минут через пять Полина услышала знакомый скрежет над головой. Она прижалась спиной к двери, широко расставив ноги, и развела руки в стороны, упершись ими в стены киоска, чтобы сохранить равновесие. Но дальше ничего не последовало. По всей видимости, они просто отцепили кран. Ещё через пару минут Полина услышала звук отъезжающего грузовика.

– А вдруг это ловушка?! Может, они меня хотят, таким образом, выманить?! – пронеслось в голове у девушки.

Выждав ещё какое-то время Полина снова взобралась на стул и попыталась набрать номер. После пятого гудка на том конце, недовольный, сонный мужской голос ответил:

– Алё!

Полина заплакала.

– Алё, говорите! – повторил голос.

– Меня… меня пытались увезти… – сквозь слёзы, пролепетала девушка.

– Где вы находитесь?

– Я в киоске, возле центральной площади… – она продолжала плакать.

– Они ещё там?

– Нет, все уехали… Вроде бы…

– Что значит "вроде бы"? – рассердился голос.

– Я слышала, как отъезжает их машина, – Полина наконец-то перестала дрожать.

– Дождитесь сменщицу! Она придёт в восемь часов, – сказал мужчина и повесил трубку.

На несколько секунд она, продолжая держать телефон возле уха, застыла, широко раскрытыми глазами недоумённо глядя перед собой. Затем опустила руку.

– Нет. Я так больше не выдержу! Надо срочно что-то менять!

Она быстро собрала вещи и, открыв дверь на цепочку, осторожно выглянула на улицу. Там уже рассвело. Вокруг не было ни души.

Полина сняла цепочку, выскочила наружу и обернулась, чтобы запереть дверь.

Фотография морского пляжа снова бросилась ей в глаза. Она шагнула обратно и схватила журнал.

Потом закрыла дверь и, сунув ключ под грязный резиновый коврик, побежала через площадь к метро.

Артём рос без отца. Тот умер, когда мальчику едва исполнилось три года. Через несколько лет он стал задавать о нём вопросы матери, но та сразу начинала плакать и всячески избегала разговоров на эту тему.

Зато его дедушка с бабушкой часто и охотно вспоминали сына. По их словам, он был человеком, которого все очень любили, с добрым, но слабым сердцем. Ещё они говорили, что папа Артёма был «душой любой компании», любил музыку, увлекался восточными единоборствами и всегда участвовал в праздничных концертах, выступая на сцене в актовом зале проектного института, где работал архитектором.

Часто бабушка, обращаясь к Артёму, говорила ему «сыночек». Потом исправлялась, оправдываясь тем, что внук уж очень похож на её сына.

Буквально все, кто говорил с мальчиком об отце, отзывались о нём, как о хорошем человеке. И постоянно обращали внимание на то, что Артём с папой – «одно лицо».

С раннего детства он мечтал стать таким, как отец, чтобы все его так же любили.

В младших классах у Артёма сложилась компания из четырёх друзей. У них было полно общих интересов, от футбола до выдуманного детективного агентства, и почти всё свободное время ребята проводили вместе.

Мальчик тяжело переживал обиды и ссоры с друзьями. Он верил, что они будут с ним всегда.

Потом их класс расформировали, двое ребят перешли в другую школу и вскоре они перестали общаться.

В новом классе он чувствовал себя посторонним. Большинство детей здесь раньше учились вместе. Между собой они дружили, а остальных презирали. Артём договорился с единственным оставшимся другом, что они будут держаться вместе, против остального класса.

Как на зло, им обоим нравилась девочка, из числа «элитных» детей. У неё были красивые, белые волосы и причёска, с хвостами, по бокам головы, как у Britney Spears, в клипе «Hit me, baby, one more time».

Однажды у девочки был День Рождения. Помимо ребят из своего предыдущего класса, она позвала на празднование, к себе домой, и друга Артёма. Тот принял приглашение и, вскоре, они с девочкой стали встречаться. А Артём надолго замкнулся в себе.

Первые отношения у него случились уже в университете.

Став студентом, Артём начал часто выпивать. Однажды, они, всем потоком, веселились вечером в парке, празднуя окончание сессии. Несколько человек ходили с шапкой, собирая деньги «на бухло». Потом долго пили, смешивая дешёвый коньяк, водку и пиво. Уже за полночь, отправились, толпой, ловить, в центре, дежурный троллейбус, чтобы разъехаться по домам.

Одна из девушек взяла пьяного Артёма под руку и увела, оставив компанию позади. Он даже не заметил, как они оказались наедине. Девушка предложила посидеть на её любимом месте, – мраморном парапете главного театра города.