Внезапно он выбросил левую руку, и Мишка с Сашей, идущие позади, налетели на нее. Саша ойкнула и едва не упала.

– Вы чего?

– Смотри!

Одно из оплывших деревьев впереди и чуть слева вдруг набухло, потеряло плотность и вспухло огромных размеров пузырем. Стенки пузыря заколыхались, расправляясь, и внезапно стали прозрачными. Пузырь дернулся в одну сторону, потом в другую, недовольно загудел, рывком оторвался от земли и медленно пошел вверх. Его поверхность расцветилась радужными переливами и солнечными бликами.

– Ого! Вот это пузырище! – восторженно воскликнула Саша и хлопнула в ладоши.

– Пузырилла, – поправила Чумазуля, стоявшая с запрокинутой головой. – Попадешь в такую и уже не выберешься. Пока она сама не лопнет. А если лопнет на высоте…

– То что? – не понял Мишка.

– Бац – и в лепешку! – Чумазуля повернулась к Мишке и уставилась на него. Мальчик поежился. – Если близко подойти к пузырилле, когда она рождается, может засосать внутрь.

– Жуть какая! – сказал Мишка, заметно побледнев. – Кто вообще такое выдумывает?

– Бука. Его владения. Мы стараемся к нему не заходить. Но к Ним другой дороги нет. Пошлите, – призывно махнула Чумазуля и пошла первой, обходя стороной все больше расползающиеся, жирно блестящие черные массы непонятно чего. – Если не поторопимся, здесь скоро будет не пройти. Эх, нужно было подождать, пока они все не испузырятся, – посетовала она.

– Да, – только и сказал Черныш. Он взял ребят за руки и потянул за собой.

– Быстрее, быстрее! – торопила Чумазуля, петляя меж неприятно шевелящихся куч.

Черныш почти бежал, ребята пугливо жались к нему.

Черная бугрящаяся масса уже подползала почти к самым ногам. Сзади и слева вспухли сразу несколько пузырилл, оторвались и, утробно гудя, поплыли в небо. Совсем рядом начала вспухать еще одна. Мишка почувствовал, как его, словно магнитом, тянет к нарождающемуся пузырю. Черныш больно дернул Мишку за руку и прижал к себе. А пузырей становилось все больше, воздух уже вибрировал от их гудения.

– Да скорее же! Чего копаетесь? – окликнула Чумазуля, и тут она слишком приблизилась к одной из наполовину округлившихся пузырилл.

Раздался хлопок, и девочка исчезла. Черныш замер. Саша вскрикнула, а Мишка хотел было бежать на выручку, но Черныш только крепче прижал его к себе.

– Пустите, да пустите же, вы! – продолжал вырываться Мишка.

– Ты ей все равно не поможешь, – угрюмо сказал Черныш, наблюдая за метаморфозами пузыриллы, проглотившей Чумазулю.

– Но нужно же что-то сделать. Нельзя так! – выкрикнул Мишка, но рваться перестал.

– Будем надеяться, что пузырь лопнет не очень высоко, – горько вздохнул Черныш.

Пузырилла стала прозрачной, и все увидели, как внутри нее бьется Чумазуля. Девочка пинала упругую оболочку шара, била кулаками и что-то кричала, но что именно, за гудением было не разобрать. Потом она без сил опустилась на дно пузыриллы, припала лицом к его прочной оболочке и печальными глазами уставилась на ребят. Пузырилла медленно и тяжело поднималась над землей.

«Эх, лук бы сейчас со стрелами. Как кружку, – подумал Мишка. – Я бы попал. Еще не поздно».

Что-то упало к ногам мальчика. Он опустил глаза. Лук, настоящий лук, и еще колчан, полный стрел, такой, о котором он мечтал когда-то, посмотрев фильм про лихих индейцев.

Мишка вывернулся из-под руки Черныша и подобрал лук. Звякнула цепь. Мишка тупо уставился на лук, прикованный к земле короткой цепью.

– Чтоб тебя! – в сердцах воскликнул он, судорожно соображая, что тут можно поделать.

Пузырилла с Чумазулей уже поднялась метра на два над землей. Еще немного, и будет поздно. Времени выдумывать что-нибудь другое совсем не осталось, и Мишка, припав на одно колено, выхватил непослушными от волнениями пальцами стрелу из колчана, наложил ее на тетиву и, прогнувшись, насколько позволяла цепь, прицелился в шар. Только бы не промахнуться и не попасть в Чумазулю, только бы…

Он сделал глубокий вдох и затаил дыхание. Шар поднялся уже метра на четыре.

– Не смей! – опомнился Черныш. – Она разоб… – но договорить не успел.

Басовито прогудела тетива, и стрела, блеснув стальным наконечником, впилась в бок пузыриллы. Раздался громкий хлопок, взвизгнула, взмахнув руками, Чумазуля. Саша закрыла глаза и вцепилась в Черныша, но тот оттолкнул девочку и, протягивая руки, бросился на выручку падающей Чумазуле. Воя пароходной сиреной, Чумазуля влетела в объятия Черныша и, сжавшись в комок, затихла у него на руках.

– Уже… все? – немного погодя спросила она и осторожно приоткрыла глаза.

– Все, – выдохнул Черныш и осторожно спустил девочку с рук.

– Уф, а я уж думала, улечу за тридевять земель, а потом ка-ак… В общем, спасибо.

– Да, конечно, – сказал Черныш, разминая немного ноющие руки. – Ты зачем стрелял? – обернулся он к Мишке, все еще державшему в руке лук.

– Как – зачем? – растерялся мальчик.

– А если бы попал в Чумазулю или я не успел ее подхватить?

– Ну-у, – протянул Мишка, покраснел и шаркнул босоножкой. – А если бы я не выстрелил, она улетела далеко и непременно разбилась.

– Ладно, извини. Нервы, – сказал Черныш, приблизился к Мишке и легонько потрепал по голове. – На самом деле, это я растерялся. А ты – молодец! Быстро сориентировался.

Мишка кисло улыбнулся.

– Эй! Кто вам разрешил лопать мои радужные шары? – донесся сквозь гул звонкий мальчишеский голос.

Мишка поднял голову.

Неподалеку стоял мальчишка чуть старше Мишки, худой, высокий, с костистым лицом, курчавой шевелюрой и злыми глазами. Одет он был в короткие, чуть ниже колен, штаны на лямках, какие Мишка видел на картинках в книге про Тома Сойера.

– Бука, – сказала Чумазуля.

– Сама ты… – огрызнулся мальчишка, засунул руки в полуоторванные карманы, сплюнул и закачался с пяток на носки.

– Твоя пузырилла проглотила Чумазулю, – сказал Мишка.

– Подумаешь! Нечего было сюда лезть. Лезут тут всякие.

– Ну, ты! – Мишка начал наступать на Буку, но лук, зажатый в руке, дернул его назад.

– Ха! – сказал Бука и криво усмехнулся. – Вот дурила.

Мишка бросил лук, прикованный цепью к земле, отпихнул ногой колчан и, сжав кулаки, попер на нахала. Дойдя до мальчишки, Мишка вскинул голову и снизу вверх уставился на Буку. Бука выпятил грудь и нижнюю челюсть и одарил Мишку презрительным взглядом.

Мальчишка был выше Мишки на целую голову, и, возможно, потому не видел в нем угрозы. Или просто был не дурак подраться. Мишка тоже был не из трусливых. Он свел брови на переносице, еще крепче сжал кулаки и стал буравить Буку взглядом, полным ненависти.

– И что дальше? – надменно осведомился Бука.

– Ты зачем сделал шары?

– А тебе какое дело? – толкнулся Бука животом.

– Большое!

Мишка в отместку ткнул мальчишку плечом в грудь. Бука отлетел на пару шагов, скривил злобную физиономию и выставил кулаки. Мишка тоже приготовился к драке и, втянув голову, пошел на противника.

– Я тебе покажу, как людей в пузыри пихать, – прорычал Мишка. Он всем своим видом излучал такую решимость дать отпор врагу, что Бука отступил еще на шаг.

– Но, но! – сказал он. – Ты не очень, понял? Я маленьких не бью, но если будешь нарываться…

– Буду!

– Бешеный, что ли? Вот сейчас придумаю какой-нибудь шпынятор и зашпыню вас куда подальше.

– Ну-ну, попробуй! – Мишка приблизился к Буке и опять уставился на него снизу вверх.

– И попробую!

– Попробуй!

Бука честно решил исполнить угрозу, даже весь напрягся, но Мишка вновь толкнул его плечом, и все пошло насмарку.

– Мальчики, ну хватит вам, – крикнула Саша и обернулась к Чернышу, спокойно стоявшему со сложенными на груди руками. – Чего вы смотрите? Сделайте что-нибудь!

– Зачем? – пожал плечами Черныш. – Бука трус, он все делает только исподтишка.

– Я не трус! – вскинулся Бука, и ноздри его начали раздуваться, как у звереющего от колыхания тряпки быка.