Я все-таки очень отзывчивый человек, потому что пытаюсь прикрыть младшего Прескотта:

– Понимаете, я заправляла автомобиль одного из наших резидентов. Возможно, мне не следовало садиться за руль чужой машины без страховки.

Теодор явно не собирается валить с больной головы на здоровую.

– Она увидела, что я попал в переплет, и одолжила мне двадцать баксов на бензин. Папа, перед тобой мой добрый самаритянин.

Теперь я могу прочесть слово, наколотое на костяшках пальцев: «БЕРИ».

– Тедди[1], ты не можешь просить деньги у совершенно незнакомых людей. – Джерри в ужасе. – В первую очередь ты должен был позвонить мне. А что, если бы кто-нибудь узнал, что ты Прескотт?

– Тедди! – Мелани ахает с детской непосредственностью и записывает в блокнот, повторяя, точно заклинание: – Тедди Прескотт.

– А что? Разве я не похож на плюшевого мишку? – В глазах Теодора пляшут озорные искорки. Вопрос этот адресован лично мне. Сомневаюсь, что Теодор способен оставаться серьезным дольше тридцати секунд. – Итак?

Похож ли он на плюшевого мишку?

– Э-э-э…

На самом деле у меня сохранилась игрушка из моего далекого детства: плюшевый медвежонок по имени Тедди. Похоже, им обоим не привыкать к девичьим кроватям. Ясноглазые, очаровательные существа, созданные для того, чтобы их обнимали и по утрам находили в сбившихся простынях. Блеск в глазах Тедди становится ярче, он кусает губу, давясь от смеха. Я смахиваю с лица непослушную прядь, у меня пылают щеки.

Впрочем, я всегда могу положиться на Мелани. Она точно за словом в карман не полезет.

– Тедди звучит глупо. Ты уже слишком взрослый. А как насчет Тео?

Мелани ошибается. Я рассматриваю предложенную альтернативу и понимаю, что имя Тедди ему идеально подходит.

– Он с младенческих лет был моим медвежонком. – Слова Джерри явно вызывают у его взрослого сына желание провалиться сквозь землю. Наблюдать за этим – одно удовольствие. – И тем не менее вы совершенно правы. Он уже взрослый, и самое время вылезти из детских штанишек. Например, Тедди давно пора подстричься.

Мелани пишет в блокноте: «Медвежонок = малыш Тедди», и теперь уже я давлюсь от смеха.

– Но девушкам нравятся мои длинные волосы.

Если Тедди распустит волосы, мы с Мелани ослепнем от такой красоты, хотя меня раздражает, что он это знает. Почти рефлекторно он снова переводит на меня глаза, и я понимаю, что он хочет услышать мое мнение. Он со мной играет. Я все-таки Тедди? Я неотразим? Сердито пыхтя, я выпрямляюсь в кресле.

Джерри как ни в чем не бывало продолжает говорить:

– У меня так и не дошли руки до «Провиденса», после того как мы приобрели этот актив. Был занят другим проектом.

– Я только сейчас узнал о том, что папина корпорация купила это место, – поворачивается ко мне Тедди. – Я действительно был не в курсе.

Мелодраматическая ситуация, когда ты сидишь на мотоцикле, не желая звонить своему богатому отцу, у которого столько всего есть, говорит сама за себя. Я присматриваюсь к набитому рюкзаку Теодора.

Заметив, что мы с Мелани обеспокоенно переглядываемся, Джерри жизнерадостно произносит:

– Не волнуйтесь, мы еще не решили, что будем делать с этим объектом.

Значит, придется посылать Сильвии имейл именно с таким резюме? Пока никаких бульдозеров?

– Ладно, это чудесно, – шепчу я.

По идее, я должна отстаивать интересы «Провиденса», но даже не способна повысить голос.

– А почему бы не оставить все как есть? – вздыхает Тедди. – Это место кажется мне просто замечательным.

– Жизнь – это перемены, – произносит Джерри и, похоже, не в первый раз. – Если бы я хотел сидеть в офисе, чтобы только покупать и продавать, то непременно так и сделал бы. Но мне нравится выезжать в поле, быть на объекте. – При этих словах он с размаху стучит по столу кулаком. – Разговаривать с людьми и все менять. Дарить старым вещам новую жизнь. Заботиться о чем-то. И тебе не мешало бы попробовать.

У Тедди вспыхивают глаза. Он стискивает зубы:

– Ты прекрасно знаешь, что я тоже кое о чем забочусь.

– О да, конечно. Твой последний заскок, – начинает Джерри, но сердитый взгляд сына нарушает ход его мыслей.

Что плохо для меня. Я даже подаюсь вперед, горя желанием узнать, что могло в данный конкретный момент довести Тедди до белого каления.

Я старательно перевожу разговор в другое русло:

– Мистер Прескотт, я слежу за вашими приобретениями.

Он явно удивлен:

– Да неужели? Пожалуйста, называйте меня просто Джерри.

Тедди на заднем плане облегченно выдыхает и молча благодарит меня взглядом.

– Вам, должно быть, пришлось помучиться с тем старым полем для гольфа. Трудно найти рабочую силу. У меня постоянные проблемы с вызовом ремонтников.

Джерри кивает. Типа он удивлен.

– Ваша правда. Это просто кошмар.

– Ты ведь ненавидишь гольф, – цинично замечает Тедди.

– Теперь там будет дневной спа-отель с шестьюдесятью пятью отдельными домиками. Верховая езда, хайкинг, медитация, творчество. Куда разумнее создавать жилье и рабочие места, чем пытаться вернуть к жизни эти фервеи. – Джерри бросает взгляд на своего сына. – Можешь съездить и сам посмотреть.

Однако его наследник не клюет на наживку в виде предложения о работе.

– Жду не дождусь. Мне срочно нужны процедуры по уходу за лицом.

– Тебе нужен адрес проживания. И точка, – отрезает Джерри.

И я снова вмешиваюсь. Интересно, что в Тедди есть такого, что превращает меня в живой щит?

– Я могу распечатать для вас дашборд, чтобы вы ознакомились со сроками аренды и финансовым положением на понедельник, восемь утра.

– Тедди, ну а ты можешь это сделать? Управлять финансовыми данными на сайте? – спрашивает сына Джерри. – Пользоваться бухгалтерскими программами?

– Естественно, не могу. – Тедди уже на таком взводе, что от него буквально отскакивают сине-черные искры. – Да мне и не нужно. На это есть Алистер.

– И по-твоему, это справедливо по отношению к нему? Если начинаешь свой бизнес, то нужно учиться. – Джерри явно счастлив высказать свою точку зрения, повернувшись ко мне, он добавляет: – Нет, Рути, меня все устраивает. Просто пришлите обычные отчеты в офис.

Мне необходимо произвести впечатление на Джерри.

– Мы очень много работаем для поддержания репутации «Провиденса», которая, безусловно, не подлежит сомнению.

– Быть может, вам нужно дать разъяснения. Специально для Тедди, – говорит Джерри, но скорее для того, чтобы сохранить лицо.

Возможно, Джерри и сам не помнит, почему добавил «Провиденс» к своей коллекции объектов с наклейкой «Продано».

– «Провиденс» входит в десятку лучших комплексов страны для пенсионеров начиная с конца тысяча девятьсот шестидесятых годов, когда он и был построен. Мы по праву считаем его люксовым заведением. В нашем районе принято говорить: «Если мне улыбнется удача, то на пенсии я буду жить в „Провиденсе“». Считается, что это та цель, к которой нужно стремиться.

Но Джерри меня явно не слушает:

– И вы живете прямо здесь. Правильно?

– Да, сэр. Это входит в мой соцпакет. Здесь есть коттедж, разделенный пополам и предназначенный для тех, кто охраняет территорию и следит за порядком. Я оказываю услуги резидентам двадцать четыре на семь.

– И сколько времени? – спрашивает Тедди.

Он что, совсем тупой? Боже мой! Красота увядает.

– Прости. Ты о чем? Весь день и всю ночь. – Я стягиваю с себя слишком теплый кардиган.

– Нет, я спрашиваю, как давно ты здесь живешь? Двадцать четыре года? Семь лет?

– Ой! Все это время. Уже шесть лет.

Тедди потрясен до глубины души. Совсем как тогда, на автозаправке, когда я повернулась и он понял, что я не старуха.

– А ты хоть куда-нибудь ездишь?

– «Провиденс» – замечательный работодатель. В свой отпуск я навещаю родителей. А еще езжу на автозаправку, – добавляю я сухим тоном. – Куда я езжу, собственно, не важно. Важно лишь то, что я всегда здесь.