Рената меня обрывает:

– Ну и что не так с этим куском?

Сестры слегка раскачиваются на своих скутерах для пожилых людей. Невозможно спокойно усидеть на месте, когда по радио передают «Триллер». Я переминаюсь с ноги на ногу, сдерживая желание танцевать.

– Дискриминация по половому признаку незаконна. А в вашем объявлении сказано, что вакансия открыта исключительно для мужчин, – объясняю я.

– У меня нет ни малейшего желания давать указания женщине. Читай дальше! – велит Рената, и Агги бросает на меня сочувственный взгляд.

Я продолжаю:

– «Обязанности помощника включают: шопинг в бутиках, доставка фастфуда и искренняя лесть. Приятная внешность – это бонус, но мы невзыскательны». – Я обращаюсь уже к Агги: – Не уверена, что это тоже законно. Вы сами видите, что таким образом вы не найдете никого, сколько-нибудь полезного для вас. Все, кого удавалось найти до сих пор…

Рената снова меня перебивает:

– Тощие мальчишки на скейтбордах и с темными кругами под глазами. Никчемные сопляки, не умеющие очистить апельсин или управлять автомобилем с механической коробкой передач.

Я достаю составленный мной черновик объявления:

– «Требуется: человек с опытом ухода за пожилыми для оказания помощи двум активным дамам в возрасте, проживающим в поселке для престарелых „Провиденс“. Домашние обязанности, загородные прогулки и прочие поручения. Водительские права и проверка в полиции обязательны». – Я стараюсь не ежиться под убийственным взглядом Ренаты. – Мы ведь договорились.

Агги на моей стороне:

– Рен, думаю, нам стоит согласиться на это объявление. Было бы неплохо иметь рядом человека, способного хоть что-то делать. Стирать. Стелить постель. Я слишком старая, чтобы жить в бардаке из-за твоего странного хобби.

Рената взрывается:

– Мы с тобой договорились, что если разбогатеем и состаримся…

– Это было пятьдесят пять лет назад, – обрывает сестру Агги. – Ты мстишь всем представителям мужского пола. Да, иметь рядом молодых, конечно, восхитительно. Но у меня нет чистой одежды. Нет чистой кофейной кружки. Не лишай меня комфортной жизни. Мои руки больше никуда не годятся. – Агги страдает периферической невропатией, вызывающей онемение пальцев.

Лицо Ренаты смягчается.

– Ну ладно. Последний мальчик – и я выхожу из игры. Приложу максимум усилий, чтобы его натаскать. Рути, найди нам такого. – Она поправляет свой козырек. – Мне нужно глотнуть горячительного. Но у меня нет парня, чтобы его приготовить. Тьфу, пропасть!

– Может, с последним парнем мы вытянем счастливый лотерейный билет, – без особого оптимизма говорит Агги. – Ведь кто не рискует, тот не пьет шампанского.

– Пойду разберусь с объявлением и заодно захвачу вашу почту. Хорошего дня.

Я должна сохранять хотя бы крупицу оптимизма. Мне почти удается дойти до двери, но меня останавливает Рената:

– Нам нужно заправить автомобиль. Нам нужны какие-нибудь снеки. А еще обед из тайского ресторана. Ничего острого. Никакой лапши или риса. Никаких супов или кокоса. И категорически никакой кинзы или мяты.

При мысли, что вечером придется покинуть пределы поселка, у меня учащается пульс, но я не могу обречь сестер Парлони на голодную смерть.

– Сегодняшний вечер у меня занят… Ну да ладно.

– У тебя? Занят вечер понедельника? – фыркает Рената. – Я тебя умоляю! Послушай, если ты и дальше будешь такой же лапочкой, я внесу тебя в свое завещание. – Ее обычная тактика. Мы с Агги прерываем Ренату увещеваниями, но она как ни в чем не бывало продолжает: – А еще купи свежих цветов. Какой-нибудь элегантный микс. Но никаких лилий. Ты ведь знаешь, не люблю чувствовать себя будто на собственных похоронах.

Я совершенно точно знаю, из-за каких именно цветов она непременно на меня наорет. Я обращаю лицо к небесам и посылаю мысленный призыв: «Сил моих больше нет. Пожалуйста, пошли нам этого последнего парня!»

Рената включает скутер и разгоняется.

– А когда вернешься, зарегистрируешь меня в Instagram. Потом починишь наш DVD-плеер. – Голос Ренаты постепенно замирает вдалеке. – Затем останешься и посмотришь с нами DVD. После чего можешь постирать Агги все… – (Неразборчиво.)

Моим единственным планом на сегодняшний вечер было пройти 127 шагов от офиса до моего коттеджа, принять горячую ванну и посмотреть «Посланную небесами». Но похоже, вместо этого придется выйти в люди. К несчастью для меня, бензин – это единственная вещь, которую не доставляют на дом.

– Рути, спасибо большое. – Агги пытается высвободить кошелек из своей элегантной сумочки, о которой я втайне мечтаю, и вынимает две стодолларовые банкноты из пачки толщиной в дюйм. – Этого достаточно? Я была бы счастлива сделать тебя нашей помощницей, но Сильвия ни за что не разрешит. Девушки вроде тебя сейчас на вес золота.

Если Сильвия уступит меня сестрам Парлони, я начну стареть со скоростью десять лет в неделю, и в результате мне стукнет 135 лет.

– Я найду надежного человека. Нужен кто-то, кто смог бы вести ваше хозяйство. Что сразу облегчит вам жизнь. – (И вам, и мне.) – Я надеюсь, что, когда Сильвия вернется…

– Не волнуйся. Я скажу ей, что ты прекрасно здесь управлялась. – Агги вынимает третью банкноту из пачки. – Я хочу извиниться за Рен. В знак благодарности прими вот это. – Не сводя глаз с удаляющейся спины сестры, Агги протягивает мне хрустящую стодолларовую бумажку – такой идеальной банкноты мне еще не доводилось видеть.

– Ой, спасибо, конечно, но это совершенно лишнее. – Я пытаюсь вернуть деньги, однако Агги уже прячет кошелек в сумочку. Мы слышим, как Рената издалека продолжает что-то выкрикивать. – Агги, вы слишком щедры.

– Это ведь не противоречит правилам. Ты можешь спокойно взять деньги. Побалуй себя. – Агги смотрит на мой скромный прикид, но не критически, а скорее доброжелательно. Все предметы моего гардероба чистые и опрятные, но крайне убогие. – Не забывай, что тебе двадцать пять. Как здорово быть такой молодой! Единственный приз, который мне не суждено выиграть. – И с этими словами она на всех парах мчится прочь.

Я кладу свалившиеся с неба деньги в карман и возвращаюсь в офис. Мелани уже сидит за своим столом. С уха у нее свисает белый наушник, и она босиком. Я кладу рабочую папку в ее лоток для бумаг, а письма Агги – в контейнер для почты.

– Пусть их объявление с приглашением на работу повисит пару дней, а потом заменим его на мой вариант. Можно тебе это поручить?

Местное агентство по трудоустройству, которое прислало нам Мелани, категорически не желает иметь дело с сестрами Парлони. Мы забросили сеть и теперь обшариваем Интернет в поисках новых мальчиков. Я вспоминаю о своих устремлениях найти себе пару и невольно морщусь. Неужели мне придется делать то же самое?

– Не вопрос. Я застряла с этими новыми положениями для резидентов. Какой срок окончания договора поставить?

– Все договоры истекают тридцать первого декабря следующего года.

Мелани поднимает на меня вопрошающий взгляд:

– А что будет потом? Им продлят договор на проживание? – Ей в голову приходит какая-то мысль. – Это потому, что они все… ну ты понимаешь? Такие старые?

– Нет. Это наша новая корпоративная политика. В действительности мы просто не знаем, что случится после этой даты. – Я шарю у себя за спиной и нахожу папку Сильвии с надписью «ДКП». – Можешь от нечего делать прочесть для общего развития. Я, возможно, пойду прогуляюсь, навещу кое-кого из резидентов.

Мелани открывает папку, но, решив, что это слишком скучно, говорит:

– Подумай насчет Метода Сасаки. Подумай о том, как подарить улыбку первому симпатичному парню, которого ты встретишь.

И я действительно об этом думаю, пока поднимаюсь в гору, по дороге отгоняя черепах рукой в латексной перчатке. Я награждаю каждую из них фальшивой игривой улыбкой. Я точно знаю: когда пойду назад, черепахи снова усеют всю дорожку.

Зато никто не сможет сказать, что я хотя бы не попыталась.

Пора садиться в седло и отправляться в путь на этом блестящем чужом скакуне. Для путешествия мне понадобятся: