Тогда Севастьянов чертыхнулся и, достав из кармана какую-то бумажку, протянул ее женщине.

   - Вот хорошо, что я заранее запасся. Я- майор Севастьянов из райвоенкомата, а вот служебная военкома Пономаренко, о том, что надо на одну ночь поселить нашего командиро-ванного, вот этого человека.

   И Генка попытался показал рукой в мою сторону. Но в темном подъезде этого можно было и не делать. В прихожей служебной квартиры наконец-то зажегся нормальный свет, выхватив из темноты узкой своей полоской фигуру моего приятеля.

   Я в это момент стоял на лесенке, облокотившись на перила и, не видя Генкиной собесе-дницы, размышлял о том, что, может, я сглупил, когда отказался от Маринкиных четырехком-натных удобств. Там бы меня точно не стали держать так долго в темном и затхлом подъезде.

   Дверь гостиницы сначала закрылась, погрузив нас в кромешную тьму, затем послышался скрежет снимаемой цепочки, и после этого дверь распахнулась уже широко, ослепив нас ярким светом.

   Первым вошел Севастьянов.

   Дежурная встретила его вопросом:

   - А ваш командированный- военный? Почему-то в записке звание не указано.

   Заходя вслед за другом, я услышал, как он в ответ присвистнул и произнес:

   - Вот так старая история.

   Я понял смысл сказанной им фразы, только когда выглянул из-за его спины и с удивле-нием обнаружил, что дежурная- это Верочка Любимова...

   Я узнал ее сразу, хотя за те полтора часа, что мы не виделись, она внешне заметно изменилась. Макияж Вера смыла, проще стала прическа, вместо праздничного костюма она была одета в старенькое синее платьишко, на ногах исчезли изящные туфельки на высоком каблуке, а появились обычные домашние тапочки. Плечи она кутала в темную шаль, а на ее милом носике громоздились очки в тонкой металлической оправе, которые она, завидев меня, тут же сняла. Одним словом, Золушка после бала.

   Вера, судя по ее мимике, тоже меня узнала, тем более, что я за те же полтора часа изменился не внешне, а скорее внутренне. За счет выпитого спиртного.

   От неожиданности мы с ней оба поздоровались, хотя сегодня уже неоднократно виделись. И, надо признаться, оба немного растерялись. Хорошо, что Геннадий взял нить беседы в свои руки. Он хотя и имел какой-то документ от своего начальства, но зачем-то стал еще и словесно убеждать Верочку, что я, хотя и гражданский человек, но точно имею право поселить- ся в военной гостинице, поскольку являюсь важным ученым, решающим серьезные оборонные проблемы нашей армии.

   Зачем он врал, было не очень ясно. Видимо, пускал пыль в глаза или, как говорят военные, ставил дымовую завесу.

   Верочка охотно с ним соглашалась, хотя отлично знала, что я - простой профессор, пре-подающий в институте. Она кивала головой и произносила только: "Хорошо, хорошо." А потом, видя, что мой друг пошел в своих нелепых объяснениях по второму кругу, обратилась уже ко мне.

   - Конечно же я вас поселю, Виталий Александрович. Какой разговор. У вас военный билет есть? Да что я говорю, у вас же, как у гражданского, паспорт должен быть и командировочное удостоверение. Надо же на вас карточку заполнить.

   Я только развел руками. Я ведь ехал на встречу одноклассников, а не в командировку и паспорт с собой не брал, и удостоверения никакого не имел.

   Поняв, что у меня нет никаких документов, Севастьянов попытался опять навешать Верочке лапши на уши.

   Но этого не потребовалось. Верочка махнула на него рукой, дескать не надо ей объяснять, она и так все понимает, и, улыбнувшись, объявила, что поселит меня и так. А карточку заполнит с моих слов.

   Гена довольно хмыкнул и, когда мы прошли в дежурную комнату, он бухнулся на стоящий у входа стул, видимо, собираясь помогать нам в оформлении документов. Он даже попытался многословно и не очень связано давать за меня ответы. Этого я уже не выдержал и даже сказал ему:

   - Геннадий, товарищ ты майор. Давай я сам буду отвечать на все поставленные мне вопросы.

   Верочка оформила карточку гостя и сообщила, что у них тут четыре номера: четырех-местный, два трехместных и один двухместный, и что, кроме меня, сейчас в гостинице проживают еще двое командированных: капитан и лейтенант. Они живут в четырехместке. После чего она спросила, хочу ли я составить им компанию, поскольку в их комнате есть телевизор, или я хочу отдохнуть в одиночестве.

   Я предпочел одиночество.

   Потом я извинился перед Верочкой и пошел провожать Геннадия.

   Сева, усаживаясь в свою машину, делал понимающее лицо и советовал мне вести себя по-мужски и не подкачать.

   Я, как мог, заверил его, что не подкачаю, и настоятельно напоминал, что он, в свою очередь, обещал подвезти меня на вокзал, и что я на него надеюсь.

   Майор Севастьянов пьяно кивал головой и обещал тоже не подкачать. Наконец, он включил зажигание, лицо его сразу же окаменело и даже показалось мне незнакомым. Похоже, он сразу взял себя в руки. Машина рванула с места и исчезла за углом дома.

   Я вернулся в свой "отель".

   Дверь была открыта. Верочка встретила меня в коридоре. Приветливо улыбаясь, она сказала, что открыла для меня первый, двухместный номер, там мне будет спокойнее всего. Я в ответ поблагодарил ее за заботу. Некоторое время мы еще постояли, соображая, что бы еще можно было сказать друг другу приятного, но так и не придумав, улыбнувшись, разошлись.

   Двухместные апартаменты не поразили меня роскошью. Напротив, все было по-армейски скромно. Небольшой плательный шкафчик, стол, два стула, две тумбочки и, естественно, две аккуратно заправленные кровати. В принципе, в эту девятиметровую комнату втиснуть больше мебели было и невозможно.

   Я снял куртку, джемпер и повесил их на спинку одного из стульев. Хотел было разуться, но сообразил, что не захватил с собой тапочки. Да и зубную щетку я забыл. Все-таки, редко я езжу в командировки в последнее время. Элементарных вещей не помню. Хорошо, хоть, полотенце здесь имеется. Сев на одну из кроватей, я посмотрел на часы- было 23-10. Вполне подходящее время, чтобы лечь спать, тем более после такого количества выпитого. Вот только бы Генка не забыл заехать, а то я на электричку опоздаю. И желая подстраховаться, я решил сходить к Верочке и попросить ее, чтобы она меня завтра пораньше разбудила. Насколько мне помнится, в приличных гостиницах такой сервис всегда существовал. Вдруг это армейское лежбище тоже относится к разряду приличных. К тому же, это- очень уважительная причина, чтобы взглянуть на Любимову еще раз.