— Да, сказал. Очевидно, что госпожа Давыдова уже осознала свою ошибку. Также, очевидно, что сегодня она впервые взяла в руки оружие, а значит требовать от неё идеальных знаний в этой области по меньшей мере глупо. Именно поэтому нам и выдали холостые патроны. Чтобы люди, не имеющие соответствующих навыков, имели право на ошибку.

— Видимо, господин Стечкин, вы не в состоянии понять, что будь мы в боевой обстановке…

— Но мы не в боевой обстановке, — перебил я мисс Джонс. — Или я не прав? Если да, то поправьте меня.

При виде её лица, искажённого гримасой уже совершенно не скрываемого гнева, я невольно улыбнулся. Да и на душе стало немного легче.

— Вынуждена признать, в ваших словах есть доля правды, — процедила мисс Джонс. — А раз вы так хорошо разбираетесь в процессе обучения студентов, господин Стечкин, то почему бы вам не обучить госпожу Давыдову?

— И как вы себе это представляете?

Мда, перестарался. Молодец. Можно подумать, и так было мало геморроя, так я себе ещё нарыл.

— Очень просто. От оценок госпожи Давыдовой к концу семестра будут зависеть и ваши. Как вам идея?

— Была бы просто отличной, вот только она явно противоречит правилам академии, — выкинул я небольшой козырь.

— Отнюдь. Своими действиями вы нарушили субординацию, и я, как преподаватель, и куратор вашей группы имею право назначить вам дисциплинарное наказание. Что я и делаю. Я распоряжусь о выдаче вам с госпожой Давыдовой особого разрешения на посещение тира вне занятий на ближайшие три месяца.

Вот же падла одноглазая! Чёрт, хорошо хоть вслух это не ляпнул.

— Я понял, — процедил я сквозь зубы.

— Отлично.

Мисс Джонс потеряла к нам всякий интерес, и ушла к крайней правой позиции.

— Прости, — шепнула мне Лиза, виновато потупив взгляд.

— Ничего. Я сам нарвался, — кивнул я.

А дальше началась стрельба. Целюсь в центр груди мишени, выстрел. Дыра в районе живота… На десятом выстреле меня прорвало.

— Да твою ж мать! — я с трудом сдержался, чтобы не швырнуть пистолет в ближайшую стену.

Нижняя часть мишени, тем временем была вся в дырках. А вот верхняя почти не пострадала. Вашу мать, как с него вообще стрелять?!

— Как я погляжу, вы предпочитаете наносить противнику мучительные, но не летальные раны, — раздался за спиной насмешливый голос полковника Джонс. — Ну, определённая жестокость для бойца даже полезна, но попробуйте уже убить противника, господин Стечкин.

— Как скажете.

В магазине должно быть ещё десять патронов. Переключаю режим стрельбы на автоматический, и зажимаю спуск, слегка расслабив руку, давая отдаче немного подталкивать ствол вверх. В этот раз верхняя часть мишени не избежала попаданий. Семь в грудь, два в голову, один улетел в молоко. А я для себя отметил, что при всех недостатках АПСа, стрелять с него очередями вполне приятно.

— Отлично. Жаль, что боезапас не бесконечный. Ладно, просто шучу. Но постарайтесь побыстрее привыкнуть к своему пистолету, господин Стечкин. От этого может зависеть ваша жизнь.

— Я понял.

Остыть успел и я, и мисс Джонс, так что разговор не перешёл в очередную перепалку. За оставшиеся пять минут я сумел немного привыкнуть к углу наклона рукояти, но стрелять было всё-равно неудобно. Автоматом я больше не палил, так как мисс Джонс права: патроны не бесконечные, чтобы вот так высаживать пол магазина на одного противника. Дальше пошла вторая группа, в которой оказались и Егор с Сашей. И вот Егор меня впечатлил: Все выстрелы уложил в центр мишени, на которой по итогу осталась одна большая дыра от слившихся попаданий.

*Три часа спустя, спецкомплекс Содружества "Цитадель"*

Илифия прожигала раздражённым взглядом небольшую светодиодную панель, наблюдая за сменяющимися цифрами, мерно отсчитывающими этажи. Кабина лифта уже пару минут двигалась вниз, и делала это, по мнению Илифии, невыносимо медленно. "Чёрт, если эта тупица Джонс опять зря наведалась к директору академии, я её в асфальт закатаю!" Думала Илифия, которую директор академии попросил заглянуть в Цитадель для проверки опасений Элизабет по поводу нового студента. Однако, хоть Илифия и злилась, но могла понять причину беспокойства своей коллеги по академии. Ведь не может человек без обучения двигаться так, как это делал студент на записи из купола, которую Илифии показал директор. Наконец, тихонько звякнули динамики в лифте, оповещая пассажирку о прибытии пункт назначения. "-20 Этаж" Гласила надпись на табло.

— Двадцать этажей под землёй, — вздохнула девушка. — Всё-таки Аид лютый параноик.

За дверями лифта Илифию ждала металлическая стена, с тонкой вертикальной полосой в центре, и глазками камер по бокам от неё. Стоило камерам распознать личность гостьи, как стена, зажужжав мощными моторами пришла в движение. Полоса начала спешно расширяться, пока створы массивных ворот, толщиной в метр, втягивались в предназначенные для них пазы по бокам. Над воротами зажглась утопленная в потолок лампа, источающая яркий белый свет. А за воротами девушку ждали точно такие-же ворота. Те, снова проверив личность Илифии, тоже распахнулись. Вновь включилось освещение. Девушка прошла вперёд, а первые ворота начали закрываться. В этом коридоре было двенадцать таких ворот. Те немногие члены Содружества, что имели доступ в Цитадель, называли этот коридор "пищеводом". Илифия могла бы посмеяться над этим, вот только она прекрасно знала: если хоть одна камера сочтёт её "чужой", то тяжёлые створы попросту расплющат девушку, не оставив и шанса на выживание. Но вот, наконец распахнулись последние, двенадцатые ворота.

За ними оказалось небольшое помещение, от силы два на два метра, в центре которого стоял стул. Сев на него, и услышав, как начали закрываться ворота за её спиной, Илифия облегчённо выдохнула. Страх быть заживо раздавленной отступил, позволяя девушке сосредоточиться на деле. Перед ней была перегородка из толстого взрывостойкого стекла, за которой расположилась пустая, слабо освещённая комната с единственной дверью, и стулом, стоящим ровно напротив того, на котором сидела Илифия. На втором стуле её уже ждал парень, лет двадцати на вид. Мертвенно бледная кожа в окружающем его полумраке, казалось, едва заметно светилась, хотя это, несомненно, было лишь иллюзией. Отросшие до самых плеч, неряшливо растрёпанные чёрные волосы обрамляли безразличное худое лицо со впалыми щеками, и огромными мешками под, словно выцветшими, белёсыми глазами. Взгляд, казалось бы не видящих глаз паренька был направлен на Илифию. Он поправил воротник старой, местами протёртой до дыр серой водолазки. Штанины потрёпанных синих джинс оканчивались босыми стопами. В иной ситуации гордая, и честолюбивая Илифия ни за что не заговорила бы с таким человеком. Если бы не тот факт, что перед ней сейчас сидел никто иной, как один из глав Содружества.

— Здравствуй, Аид, — начала диалог девушка.

— И тебе привет, Илифия, — ответил он безразличным, усталым, высоким голосом. — И я не параноик.

— Прости.

— Неважно. Пришла по поводу своей новой игрушки?

— Как грубо! Витя просто интересный. И милый.

— Называй как хочешь, суть от этого не меняется.

— Ну, так что? Мне закатать Элизабет в асфальт, или в этот раз паника не на пустом месте?

— Далеко не на пустом. Опасения малютки Лизи вполне правдивы: Виктор синхронизировался со своим дублёром, и скопировал часть его навыков, и воспоминаний.

— Насколько ситуация опасна?

— Не знаю, — пожал плечами Аид. — Нити вероятностей появляются, и исчезают слишком стремительно. Как бы ни старался, я не могу заглянуть достаточно далеко в возможные варианты будущего.

— Если эти твои нити вероятностей снова сходят с ума…

— Именно, — кивнул Аид. — Грядёт что-то не менее масштабное, и не менее разрушительное, чем Исход. И я понятия не имею, что это будет, и как это предотвратить.

— Я поняла тебя, — тяжело вздохнула девушка. — Всё же странный вы народ, дублёры.