– Ничего, зато машины научишься чинить! – смеялся Лысый, а Кристен закатывала глаза и на все это отвечала:

– Ну ладно…

В конце концов, она сама подтолкнула Карри к тому, чтобы вернуться в клуб.

Когда-то давно, несколько лет назад, когда их отношения только зарождались, она часто думала: что выберет Карри, если такой выбор встанет перед ним, ее или клуб? И поначалу ей казалось: клуб. Клуб был его жизнью, его семьей, его работой, его хобби.

Потом она начала думать: ее. Ведь любовь между ними крепла с каждым днем, и она, постепенно набравшись уверенности в себе, решила, что стала для него смыслом жизни.

Теперь она понимала четко: ни то, ни другое не было правильным вариантом ответа. Карри не должен был выбирать. Карри не был одномерной картинкой, которую можно было прилепить только на один лист бумаги: либо с подписью «Клуб», либо с подписью «Кристен». Карри был сложным, и многогранным, и в его жизни были самые разные вещи: Кристен и их замечательный малыш, любимые сестры, лучший друг, люди, которые в него верили, клуб, друзья, враги, проблемы, счастливые моменты, прошлое, настоящее и будущее. Все это переплеталось, вытекало одно из другого, и все было по-своему важным.

Кристен больше не собиралась пытаться оторвать Карри от клуба.

Кристен больше не хотела бежать в Китай.

Кристен хотела поддержать Карри и стать – если это было возможно, – его главным соратником в делах клуба, наравне с Лэсси и Лысым.

Вчетвером они снова были бандой.

Решение было принято.

Карри, Кристен, Лэсси и Лысый обсуждали досье, план перехвата власти и все возможные риски два дня.

Еще день понадобился на то, чтобы снова собрать парней из клуба и обсудить все с ними.

Наконец предварительный план был утвержден – теперь все собирались заняться его более подробной разработкой.

Паук рассказал Карри о нападении на Лиама и его парней. Карри не был удивлен:

– С политикой, которую ведет Лиам, удивительно, что его вообще еще не убили за эти годы.

– Он был очень недоволен, когда мы не явились на собрание, – хмыкнул Кэп.

– Не вызывайте подозрений, – предупредил Карри. – Пока мы не начали действовать открыто, нужно, чтобы Лиам считал, что все под контролем.

– Есть, сэр, – шутливо отозвался Лис.

– Совсем не обязательно называть меня так, – с улыбкой сказал Карри. – К тому же, если мы вернем себе клуб, у нас будет демократия, а не диктатура…

– Какие умные слова ты знаешь, – фыркнула насмешливо Лэсси, и Карри ущипнул ее за бок. – Эй! Больно!

– Прости, – Карри показал ей язык, а потом продолжал серьезным тоном: – Так вот, демократия! У нас будут перевыборы. Может быть, президентом стану вовсе не я…

– А кто еще? – фыркнул Шеннон.

– Вообще-то, я бы хотел видеть в этой должности Паука, – отозвался Карри, но Паук не дал ему договорить и тут же запротестовал:

– Ну уж нет! Издеваешься, что ли?! Какой из меня президент?!

– Отличный, отличный президент! Ты же смог организовать этих ребят, – Карри обвел взглядом собравшихся. – Вы провели серьезное расследование, собрали досье, нашли способ улизнуть от Лиама и прийти ко мне…

– Вот именно – к тебе! – возмутился Паук. – Я не буду выдвигаться на этот пост! – заявил он категорично. – Это твое место, Карри Джонсон.

– Тогда пост вице-президента, может быть? – улыбнулся Карри.

– А это место Лысого! – крикнул кто-то.

– Вот именно! – покивали с другой стороны.

– Он столько прошел с тобой!

– Был рядом все пять лет твоего заключения!

– И досье на «Банду» хранил!

– Заботился о твоих сестрах!

– И о Кристен и Джонни!

– Он один из тех, кто больше всего из-за Лиама пострадал! У него же вся спина выжжена!

– Эээй! – прервал радостные вопли Лысый. – А меня кто-нибудь спрашивал вообще, хочу ли я быть вице-президентом?

– А ты что, не хочешь?! – возмутился Рэгги.

Лысый помолчал, потом посмотрел на Лэсси, потом снова на своих друзей, и наконец сказал неуверенно:

– Не знаю… Мы с Лэсси собирались переехать в Голливуд. Она хочет быть актрисой.

– Ого, – прошептал Пес.

Лэсси поджала губы и обратилась к парням:

– Мы с ним поговорим об этом…

– Хорошо, – Паук кивнул.

– Значит, решено? – спросил Ларри после недолгого молчания. – Начинаем разрабатывать подробный план?

– Ага, – нехотя отозвался Карри.

Он все еще чувствовал себя странно и неоднозначно.

С одной стороны, он был безумно благодарен ребятам, что они не забыли его, и оставались верны ему все эти годы, и теперь хотели видеть его своим президентом. Мысль о том, что вместе они разоблачат «Гиен» и «Банду», поставят на место Лиама и переведут «Демонов» с незаконной деятельности на исключительно легальную, заставляла его сердце трепетать от восторга.

Но в то же время, он осознавал все риски и всю опасность, которой он подвергнет себя, свою семью и своих друзей… Если бы Кристен сказала – «нет!», – то он моментально и безоговорочно отверг бы любые предложения парней из клуба. Но Кристен первая впустила их в дом, разлила по кружкам горячий кофе и предложила выслушать…

Да, тогда, пять лет назад, он не ошибся в ней. Он разглядел в маленькой напуганной девочке сильную и мудрую женщину. И теперь безумно гордился своим выбором.

– Отец совсем плох, – со вздохом заявила Герда, пришедшая через полчаса после ухода Паука и остальных парней. Карри и хотел бы отдохнуть наедине с женой и сыном, но не мог не впустить в квартиру мать. Отношения с ней по-прежнему были напряженными и прохладными, но он должен был отдать ей должное: очевидно, она очень хотела вернуть их с Лэсси расположение, раз ходила к нему в больницу и тюрьму, помогала Лэсси с Кирой, а Кристен – с Джонни, и ни капли – ни капли! – не брала в рот вот уже несколько лет… Это вызывало у него уважение. Но до полного доверия пока было далеко.

– Туда ему и дорога, – откликнулся Карри лениво. – Чем скорее он отмучается, тем меньше у нас будет проблем.

– Зачем ты так? – мать укоризненно покачала головой. – Это больной и немощный старик и, вообще-то, твой отец.

– Отец? – с раздражением переспросил Карри. – Он отрекся от меня и от Лэсси, помнишь?

– Он выжил из ума, – Герда покачала головой. – Сложно винить больного человека за то, что он сделал под влиянием своего недуга.

– Серьезно? – Карри закатил глаза. – Он выгнал Лэсси из дома. Он сказал, что я ему больше не сын, и приказал убить меня, если я еще раз приближусь к клубу. Он позволил Лиаму выжечь Лысому всю спину…

– Твой брат – жестокий человек, – перебила его Герда.

– Есть в кого, – заметил Карри. – И он спровоцировал аварию, в которой погибла Алисия…

Тут мать поджала губы.

– Что? – тут же спросил Карри, пытливо вглядываясь в ее лицо. – Ты этому даже рада, да?

– Нет! – возмущенно ответила Герда. – Как ты мог так подумать! Просто… вряд ли он хотел ее смерти. Это был несчастный случай.

– Если бы он не залепил ей пощечину, возможно, она убегала бы от него не так быстро и успела бы посмотреть по сторонам, прежде чем нажимать на педаль в машине, – нахмурился Карри. – Я вообще не понимаю, какого черта ты за ним ухаживаешь. Чувство, что ты играешь на два лагеря.

– Твой отец давно уже не принадлежит ни к какому лагерю, – вздохнула Герда.

– Неужели? То есть, теперь он заболел, и все его прежние грехи автоматически аннулировались? Теперь он ангел во плоти?

– Он просто человек, – отозвалась мать. – И он умирает.

Брэдли и вправду умирал.

Следующим утром Лиаму самостоятельно пришлось совершать все утренние процедуры, связанные с отцом: умывать, натирать его кремом от пролежней, переодевать, чистить и менять катетер, потом кормить с ложки и вытирать за ним слюни. В какой-то момент он даже пожалел, что Герда сегодня решила не приходить: пускай эта женщина и не нравилась ему, с обязанностями сиделки она справлялась просто отлично. Он даже подумывал, а не начать ли ей за это доплачивать?