Александр медленно продвигался вперёд, старясь внимательно смотреть куда наступаешь. Получить гвоздь в ботинок здесь было бы делом обычным. Стены на его пути были исписаны сотнями посланий и цитат, собираясь в невероятные письмена, делая обычный слой краски, настоящим сборником вековой мудрости и шуток, спрятанных от всего мира. Эти настенные записки заставляли парня то улыбается, то сдерживать страх от смысла сказанного.

«Мы думали, что это дно, но поверхностью это оказалось», «Чё смотришь, смотри лучше» и ещё сотни других фраз сплетались в единое послание, склеивались в единый бесконечный папирус каракуль, едва заметных на тёмном фоне стен. Будто сам переулок говорил с ним на разных жаргонах и акцентах пытаясь сказать о себе.

Ноги коснулись жесткой каменной брусчатки, почти без грязи, и Александр оказался перед ржавой калиткой, вбитой прямо в бетонные стены зданий, у косяка ворот сидел, прижавшись к стальным опорам, какой-то бродяга в рваной толстовке едва различимы в полумраке.

Его затуманенный взгляд не предвещал ничего хорошего. Александр покосился на него, стараясь обойти как можно дальше вдоль стены, но бродяга поднял свой мутный взгляд и заговорил первым, даже не утруждая себя, чтобы встать.

– Оставь надежду всяк сюда входящий. – голос бродяги был хрипловат и довольно громок.

Эхо его голоса отразилось и вернулось, образовав такой эффект, как будто говорили сами стены, на полуживой доходяга.

– Божественная комедия? – Александр пятился прислонившись, спиной к стене, стараясь протиснуться и открыть калитку.

Бродяга поднял голову и как показалось пристально посмотрел на парня.

– Ага, комедия особенно божественна.

Свет не позволял разглядеть лица говорившего. Руки же его были изрезаны и одну из них он протянул в сторону пришедшего. Мгновенно сообразив Александр вынул из бумажника купюру и положил в руку. Рука не опустилась. Выдохнув, Александр высыпал всю мелочь из бумажника придерживая пальцами купюры.

Бродяга долго всматривался в монетки, наконец найду парочку, по его мнению, пригодных положил их в себе в карман, швырнув остальные в грязь, и открыл калитку одной рукой, не вставая.

– Далеко выход? – Александр уже миновал ворота и стоял на небольшом удалении.

– Выход?! – бродяга удивлённо выдохнул, и как показалось чаще задышал от возмущения.

Подождав ещё пару минут и не дождавшись более ничего, Александр двинулся дальше вглубь уходящего переулка, оставив сверлящего глазами бездомного позади.

На секунду показалось будто ничего не изменилось. Такие же обшарпанные стены и груды мусора уходили дальше и дальше. Но всё-таки проход стал светлее. Тряпьё и хлам у стен стали более отчётливы, грязь под ногами засверкала бликами падающих лучей. Стены стали более целыми, если можно так сказать про видавшую виды кладку завод. Вместо разбитого кирпича теперь кое-где виднелись признаки штукатурки и облезшей краски.

Приняв это за хороший знак, парень увереннее зашагал по переулку, прибавив шага. Достав визитку, он осмотрел её ещё раз, не сбавляя темпа. С маленького клочка матовой бумаги на него смотрели уверенная женщина в деловом костюме и название компании, которое почему-то было менее интересно.

С визитки глядела Марина. Всё та же Марина, что и десять лет назад, когда они только познакомились. Та же Марина, что бросила его без объяснений. Но время лечит. Правда до того момента пока ты сам не решишься на рецидив.

Воспоминания нахлынули на Александра больно сжав сердце. Они когда-то вместе учились. Хорошие деньки. Он был отличником, подававшим надежды, а она просто умной девушкой, во многом не уступавшей ему. Годы шли, университет сменился работой. Юношеские увлечения переросли во взрослые игры. Потом был бурный роман, отстранение, френдзона и десяток попыток из неё выбраться. Но легче выбраться из ада чем из френзоны, и всё же у него получилось.

После одного из дней он всё же признался ей в чувствах и на своё удивление после колебания получил положительный ответ. Ах как же мало человеку нужно для счастья. Особенно если за него думают гормоны. Запала девушки хватило на месяц, как и верности. Чтобы было потом? То же что и всегда в этом случае. Разбитое сердце и постепенно пришедшее прощение, и полный обоюдный игнор. До этого дня.

Александр слегка скривил рот от нахлынувших недобрых мыслей, переходя в просторный дворик-колодец. Колодец освещался сверху так, что казалось будто свет падает вертикально вниз, образую прозрачную колону, оставляя в темноте большую часть периферии двора. В центре внутри столба света стояла старая жестяная бочка, с открытым верхом и множеством дырок в верхней части. Дворик был пуст и, как бы это не выглядело странным, убран. Было заметно, что тут поддерживают порядок. Никаких куч тряпья и мусора, ни одного окурка или использованного шприца, даже будто грязи стало меньше.

Озираясь по сторонам, Александр подошёл к бочке, оказавшись внутри слепящего света, и осмотрел её нутро. Внутри лежали останки от сожжённых дров и недогоревшие ошмётки ткани. На секунду его глаз задержался на огарках. Что-то блестело среди головёшек. Засучив рукав, он залез внутрь и схватил что-то круглое и плоское. В этот момент его окликнули. Парень дёрнул грязную руку обратно, сжав находку. Повернувшись на звук, он увидел, что к нему шагал полноваты мужчину в потёртой серой жилетке, но не выглядевший бродягой, скорее, как какой-нибудь древний профессор, отчаянно забывающий купить новый костюм.

– Александр. – выдохнул незнакомец, заложив руки за спину.

Незаметно для собеседника бросив находку в карман пальто, парень отряхнул рук и опустил их вдоль тела по швам брюк.

– Неужто не узнал? – упорствовал незнакомец и поправил серый потёртый галстук, выступавший из верха жилетки вместе с клетчатой рубашкой. Его глаза казались повеселели.

Александр помотал головой, вглядываясь в лицо.

– Ну и не мудрено, сколько лет прошло пять, семь? – незнакомец подошёл вплотную и уставился на собеседника. Парень отпрянул.

Пауза неприлично затягивалась.

– Женя. – незнакомец наконец выдохнул своё имя.

Звук имени разнёсся по колодцу и затих в стенах. Поняв по глазам Александра, что это ничего не сказало, он продолжил.

– Женя из квартиры по соседству, ты же сейчас живёшь на Дубцева. – незнакомец расплылся в улыбке.

Слова резанули по уху, пробуждая воспоминания. В голове что-то неопрятно щёлкнуло, и по коже прошли мурашки, по мере того как образ собеседника возник в памяти.

– Женя с Дубцева? – недоверчива промолвил Александр.

Евгений кивнул и сложил руки на груди, явно ожидая продолжение. Его лицо чуть смягчилось. По спине парня прошёл холодок. Непроизвольно он отступил ещё на шаг.

– Тот Женя, что сгорел два года назад у себя в гараже? – Александр сглотнул слюну, вдруг поняв, что сжимает кулаки. Он чувствовал страх, бурно смешивающийся со злостью. Злостью за старого друга и неуважением к потере от кого-то шутника-полубродяги. И даже было плевать, как он раздобыл сведения.

Это не ускользнула от его собеседника. Смотря на кулаки, он громко выдохнул.

– Ну и сгорел, и сгорел, что ж я теперь не твой друг? – он поднял глаза.

Что-то знакомое на миг блеснуло в его пластике тела, пробежало в мимике. Александр попятился и ткнулся спиной в бочку, чем вызвал неподдельный интерес Евгения. Он шагнул к нему всё ещё оставаясь не на свету.

– Так значит нет? – пришелец внимательно посмотрел на парня, приближаясь к ярко выраженной границе падающего света.

Язык неприятно прилип к нёбу и никак не хотел отлипать.

– Что нет? – Александр плотнее прижался к бочке.

– Ну что я не того. – Женя схватил себя руками за горло и сымитировал удушение.

Это разрядило обстановку.

– Нет, ты жив. – Александр понемногу успокаивался. – И ты мне друг. – добавил он спохватившись.

Евгений пожал плечами и добавил.

– А ты? – его язвительная улыбка была слишком узнаваема.

Парень очумело глянул на небольшие прогарины на жилетке собеседника, заметные только сейчас? вблизи. Мелкие чёрные пятна то там, то тут покрывали всю одежду стоявшего перед ним полупризрака.