– Э…в южном крыле? – растеряно повторила я, соображая, что сказать. Наверное, туда Элли и ходила ночью, и оттуда же ее потом принесли целители. То есть, сказать, что меня там не было, не получится. Поэтому я сделала жалобный вид и честно ответила:

– Не помню… Наверное, я вчера… ударилась головой и частично потеряла память. Совсем не помню, зачем я туда пошла.

– И вы не помните, как туда собирались и зачем? – мужчина, встав, обошел свой стол и медленно двинулся ко мне, почему-то напомнив мне подкрадывающегося к жертве хищника. Страх внутри превратился в настоящий ужас, растущий с его приближением. Ректор остановился прямо передо мной, опершись бедром о столешницу. Рост у него оказался достаточно внушительный, и мне пришлось запрокинуть голову, чтобы отвечать ему.

– Я туда вовсе не собиралась, – я попыталась убрать из голоса нервозность. От мужчины волнами расходилась тревожащая, интенсивная энергия, и я чувствовала ее всей кожей. Это что такое…

– То есть, вы говорите, что вечером никуда не собирались, а потом вдруг встали и пошли ночью в то место, неподалеку от которого произошло покушение на одного из студентов? – вкрадчиво поинтересовался ректор и, вдруг нагнувшись ко мне, поднял мой подбородок двумя пальцами, заставив вздрогнуть: – Почему-то мне кажется, что врете, мисс Майерс.

От того, что его ледяные пальцы прикоснулись ко мне, у меня с лица схлынули все краски, оставив меня в полуобморочном состоянии. Я так боялась его, что могла едва осознавать смысл произносимых им слов.

– Покушение? Меня что, подозревают? – с трудом спросила я непослушными губами.

Как он смотрит на меня… так, словно уже уверился, что я виновата. Чувствуя, что от нахлынувшей вдруг паники потеют ладони и судорожно стучит сердце, я пыталась придумать, что же делать. А что я могу сказать? Я ведь действительно не знаю, зачем Элли вчера пошла в южное крыло.

– Я ничего не помню, – пролепетала я еле слышно, и глаза мужчины, находящиеся всего-то в десятке сантиметров от моих, опасно сузились.

– Скажите это еще раз, и мы продолжим разговор в другом месте, – многообещающе повторил он.

Точно…Он грозится упечь меня в тюрьму, – поняла я, чувствуя, как паника, поднявшаяся откуда-то из глубин сердца, захлестывает мое сознание. На один короткий, бесконечно короткий миг мне вдруг захотелось, чтобы этот беспринципный, властный тип, запугавший меня до потери пульса, проникся ко мне симпатией, встал на мою сторону…Это желание, возникнув у меня изнутри, раздулось, словно мыльный пузырь, и вдруг лопнуло.

Серые глаза напротив моих подернулись дымкой, и, резко выдохнув, мужчина вдруг нагнулся ко мне и коснулся моих губ своими. Вздрогнув, я попыталась отвернуться, но ректор тут же сдернул меня со стула и, прижав к себе одной рукой, запустил вторую руку в волосы, не давая отстраниться от второго поцелуя – жадного, искушающего, умелого. У меня закружилась голова, и от этого близкого контакта меня охватил такой ужас, что я обмякла в его руках и лишь делала слабые попытки отстраниться. В ушах у меня звенело, живот свело от страха. Руки, которыми я пыталась отпихнуть маньяка, вдруг оказались заведены за спину, и я едва ощутила, как в солнечном сплетении внезапно загорелась крошечная искорка, моментально закрутившаяся в золотистый шар…

Тут от двери раздался возмущенный кашель, такой надсадный, словно море выкинуло туда утопленника, стремящегося освободиться от воды в легких, и мужчина наконец-то отпустил меня. Я, не теряя времени даром, прижала руку ко рту и бросилась в коридор, мимо секретарши с какими-то папками в руках, проводившей меня испепеляющим взглядом.

И, лишь выбежав в коридор, я замедлилась и перешла на шаг. И что это вообще было?

Местный ректор – маньяк? Или, может…может, у него с Элли отношения? Тогда почему он пугает меня до чертиков? Я сегодня встретила мужчину в первый раз, и оставалось предположить, что паническая реакция на него досталась мне от прежней обитательницы тела.

А может… Я даже остановилась от этой мысли. Может, Элли знает про него что-то компрометирующее? Не поэтому ли она внезапно исчезла из этого мира, уступив место мне? Не он ли помог ей, так сказать, расстаться с бренной оболочкой?

Погруженная в свои мысли, я брела, не разбирая дороги и стремясь лишь оказаться подальше от опасного кабинета. И, что вполне закономерно, через пару минут врезалась в чью-то широкую грудь. Странно, я же вроде жалась к стеночке…

– Ой! – тут же отшатнувшись, я с трудом восстановила равновесие. После того, как ректор напугал меня до чертиков, меня все еще штормило от переживаний. – Простите.

Однако грудь, в которую я врезалась, не спешила пропускать меня а, наоборот, шагнула вбок, загораживая проход. Точнее, человек шагнул, а не его грудь, и я наконец подняла взгляд на его лицо.

Блондин. Красив, волосы уложены в кажущемся беспорядке, в голубых глазах – насмешка.

– Куда вы так спешите, милая незнакомка, что даже не поприветствовали меня, как следует? – в его тоне слышался упрек, и еще какая-то странная воркующая интонация. Мне вдруг вспомнился кот, подкрадывающийся к голубю возле нашего офиса. Тот тоже издавал странные грудные звуки, готовясь к прыжку.

– Э… в библиотеку, – ляпнула я, и, вспомнив, что его нужно вроде бы приветствовать, растянула губы в улыбке, словно демонстрировала стоматологу все свои пломбы сразу: – Здравствуйте!

За спиной у блондина уже скопилась достаточна толпа, ожидающая, пока мы освободим проход, однако никто почему-то не возмущался. Лишь один парень, с каштановыми волосами, страдальчески закатил глаза на мои слова и одними губами прошептал мне: «Реверанс».

Реверанс? Оглядевшись по сторонам, я вдруг заметила, что немногочисленные присутствующие в коридоре девушки присели, придерживая юбки, парни склонили головы, и лишь толпа за спиной красавчика стояла прямо. Нет, не толпа. Свита.

– Прошу прощения, я вас не заметила, – улыбаясь как можно очаровательнее, выдавила я, приседая. Реверанс я делать не умела, поэтому просто согнула колени – все равно под юбкой не видно, как у меня сложены ноги, правильно или нет. «Сегодня в академию прибывает его высочество» – как наяву, прозвучал у меня в голове голос Джины. Неужели это…принц?

После моего кривого реверанса мне милостиво кивнули, позволив убраться, то есть, удалиться, и я тут же припустила вперед по коридору. Не знаю, есть там библиотека или нет, потом разберусь – сейчас мне нужно было просто убраться от венценосной особы подальше. До сего дня я ни разу не имела дела ни с политиками, ни с высокопоставленными особами, и почему-то совсем не горела желанием начинать.

Пару секунд меня мучил страх, что, в добрых традициях книг про попаданок, принц прикажет мне явиться в его комнату ночью или что-то в этом роде, но ничего такого не произошло, и я свободно дошла до конца коридора, упершись в огромные двери, из-за которых ощутимо пахло едой. Столовая!

Внезапно ощутив прямо-таки зверский голод, я устремилась к еде. К счастью, едва войдя в двери, я тут же разглядела вдалеке огненную макушку своей соседки, которая как раз садилась за столик. Пойду, перекушу, а потом и подумаю, что за странности со мной происходят, и я не только о попадании в новый мир.

Разглядев сбоку подносы и раздатчиков, я взяла пару булочек, горячий чай и блюдечко с маслом и присоединилась к Джине.

– О, тебя уже отпустили! – обрадовалась она, – а что милорд Рэйнард от тебя хотел?

Рэйнард? Наверное, так зовут ректора, – сообразила я и, уже открыв рот для ответа, неожиданно для самой себя покраснела, потому что мне вспомнился неожиданный поцелуй от «милорда». Ну, теперь хоть имя его знаю …

– Ничего особенного, – выдавила я, спешно хватая стакан с чаем, – спросил, куда я ходила ночью.

– О, ты покраснела! – переполненная жаждой сплетен, Джина с сияющими глазами плюхнулось грудью на стол, наклоняясь ближе. – Неужели тебе понравился милорд ректор? Он такой милашка, да?

– Ддда…, – с запинкой выдавила я, вспоминая тот ужас, который на меня накатил в его кабинете. – То есть нет, это я на вашего принца в коридоре наткнулась, вот и разволновалась, от такой…впечатляющий, – спешно придумала я и прикусила язык, сообразив, что сказала «ваш принц». Не ваш, а наш…