В это раннее время лес представлялся чрезвычайно живым, и деревья отчетливо показывали свое дыхание и движение, подтверждая, что раннее утро – с предрассветных сумерек до восхода солнца – является волшебной расщелиной в пространстве вариантов и возможностей. В это время сшивается ткань настоящего – лоскуты прошлого и будущего, вчерашнего и сегодняшнего, и в это время возможно многое. Можно подкорректировать старое прошлое, можно задать направление будущего, можно уменьшить инерцию для настоящего, ну и конечно, ослабить, а то и нарушить причинно-следственную связь; и если раньше такое происходило с Нилом неосознанно, то теперь все очень отчетливо, но только необходимости все меньше.
Сшивание лоскутов называли «шелестом утренних звезд», и были очень точны с образом. Этот шелест прекрасно ощущается, особенно после медитации и настройки своего энергоинформационного тела. А настройка тонкого тела, да и физического, в свою очередь, очень хорошо работает в этом шелесте. Все волшебство этого раннего времени можно представить, как погруженное в сон происходящее вокруг – реальность спит. А во сне, как известно, происходят разные несуществующие события, но в данном случае что-то из сновидения не исчезнет и останется в реальности и после пробуждения.
Нил, почувствовал, что еще несколько минут ассоциаций на данную тему, и он может надолго впасть в транс блужданий по лабиринтам нереализованных моментов. Но скоро у него экскурсия, поэтому пора двигаться дальше. Нил делает еще один глубокий вдох, полностью выдыхает и открывает глаза: утренняя медитация окончена. За несколько лет практики сознание, энергетические центры, потоки – стали очень гибкими и послушными, как становятся сильными мышцы, если давать им ежедневную нагрузку. И это в очередной раз доказывает, что практика и тренировка нужна всему телу, и не только физическому.
Вот и сейчас Нил решает дать и физическую нагрузку своему телу. И на самом деле в мире все устроено очень просто. Если что-то сложно – значит это «что-то» не нужно. Если действие дается тяжело, если результат достигается какими-то сверхвычурно сложными способами, если цель уж слишком хитро убегает – надо подумать еще раз и, скорее всего, все это окажется ненужным. А вот, для примера, простые утренние зарядка и медитация делают огромную работу по состоянию здоровья и течению жизни.
Пока Нил делал упражнения, вода в небольшом чайнике подходила до идеальной температуры для заваривания чая. Вовремя снятый чайник с маленького костра и родниковая вода – простой, но самый верный рецепт отличного улуна.
Ну и сразу же запах свежезаваренного чая сначала впился ледяными вилами, а потом растаял и растекся по всему сознанию, которое, словно паук, сплело паутину и туда налипали запахи, несущие в себе ощущения всей жизни, всей памяти и простое наслаждение. На этой паутине были уже навечно: от костра запах времени, от свежего чая запах далеких стран, от влажной земли запах смерти, от крепкого дерева запах свободы, от камня запах постоянства, от тишины запах одиночества, от первых опавших листьев запах изменчивости, от ветра запах пути, от первых лучей солнца запах нового дня.
Очень неспешно и осознавая каждый глоток, чай был выпит, который на этот раз оказался достаточно терпким. Несмотря на выверенные меры заваривания, чай всегда получается разным, сам определяя свой вкус и твое настроение. «Совсем недавно такое волшебство творил виски, а теперь хороший чай – улыбнулся вспыхнувшему воспоминанию Нил, – Воистину всему свое время».
Но сейчас времени для созерцания и чаепития больше не оставалось, если Нил хотел успеть, а он хотел, на свою же экскурсию. Сегодня она обещала, как минимум состояться – клиент был подходящим и даже немного готовым, как показалось на первый взгляд. Нил неспешно затушил костер, прибрал мусор, собрал спальник и палатку, уложил в рюкзак все походные принадлежности, еще раз умылся холодной водой и двинулся в путь.
2
Герман стоял на обочине дороги, и держа в руке смятое объявление, в очередной раз смотрел на него стихающим, но все еще недоверием. Правда это с одной стороны было недоверие, ведь с другой стороны, совсем наоборот, было игривое ощущение чего-то нестандартного и интересного. Потому как Герман не первый раз отдыхает на Черноморском побережье, и далеко не первый раз посещает экскурсии, но, во-первых, он всегда недолюбливал плыть по течению даже на отдыхе и считал все популярное пустым и выеденным яйцом, и после пары «классических» поездок по местным достопримечательностям зарекся посещать такое; во-вторых, найденное объявление предлагало уж совсем что-то из ряда вон, даже для его запросов. Надпись «Экскурсия к затерянной статуи Сиддхартхи», рисунок Колеса Дхармы и контактный телефон – вот и все объявление. Конечно на фоне различных крепостей, канатных дорог, церквей, гнезд и прочих памятников, оно выделялось на доске у остановки общественного транспорта. Выделялось это объявление и видом: напечатано все черной краской, именно краской, а не тонером домашнего принтера, на плотной бежевой бумаге, прям пахнущее чем-то старым и действительным; в отличии от остальных объявлений, которые были по-современному фальшивыми пестрыми качественными плакатами-афишами с фотографиями тех мест, как правило, менее красивыми, чем сами фотографии. Ну а самое главное, что зацепило Германа это, конечно, имя Сиддхартха. Сколько людей в наше время, отдыхающих в Крыму в этом месте, видевших это объявление знает, что при рождении самый известный и, скажем так, главный Будда получил именно это имя, Герман понятия не имел. Но сам эту информацию знал хорошо. Знал из-за рассказа Германа Гессе «Сиддхартха», хоть там и про другого Сиддхартху идет повествование, но поверхностно всю тему буддизма пришлось изучить.
И вот почему «пришлось изучить» и почему только поверхностно. Герману при рождении родители дали это имя в честь Анны Герман; для супругов в восьмидесятых это было красиво, а для самого Германа в наше время такая правда являлась неприемлемой и совсем неудобной, особенно при знакомствах с девушками или на кухонных посиделках. Поэтому Герман искал себе другой источник происхождения своего имени. Вариантов было немного: Герман Титов, второй советский космонавт был вариантом героическим, но уже запоздалым, хотя на фоне возможных малолеток-Илонов выглядело бы занятно; Герман Мелвилл был известен только, как автор Моби Дика, поэтому был риск связаться в итоге с какой-нибудь кличкой а-ля Дик, что не очень хотелось в виду двузначного перевода с английского; ну и оставался только Герман Гессе, оказавшийся очень удобным вариантом – и писателя такого слышали, но, как правило и не читали. Вот и получилось – интересная, экзотическая в какой-то мере и интеллектуальная легенда, но матчасть Герману все же пришлось подучить. Матчасть подразумевала сбор википедических данных про, не такое уж и объемное в плане количества произведений, творчество Гессе, которое было с немалым восточным влиянием. Так возник Сиддхартха в сознании и памяти Германа, и вот появилась смутная, но надежда, что теперь он возникнет перед образом статуи Сиддхартхи, и каким-то отдаленным образом через пятое рукопожатие прикоснется к своему же мифу.
Герман еще раз проверил своеобразную карту на обороте объявления, которую он набросал от руки, следуя инструкциям, полученным по телефону от экскурсовода. И двинулся к месту встречи. Недоверие продолжало уменьшаться, а покалывающее предчувствие интересного продолжало увеличиваться. «Все-таки на развод не очень похоже, потому что не взяли никаких денег, да еще и предупредили, что оплата будет после экскурсии, – своего рода современная гарантия услуги, думал Герман – для того, чтобы обворовать в процессе, тоже все сложно, ну кто с собой будет брать что-то дорогостоящее кроме фотоаппарата? И ради этого выдумывать такое объявление? Уж лучше другой экскурсией завлечь какого-нибудь мажора с дорогими часами и телефоном. Единственное, что может случиться, так это какой-нибудь пранк». Что касается денег, то Герман, конечно обрадовался постоплате, потому что предоплату он точно бы не делал. И дело не в том, что у него были проблемы с деньгами; скажем так, он был на «вы», но все-таки с маленькой буквы, с финансовыми возможностями. Герман в последние годы зарабатывал очень даже неплохо, но чувствовал, что это больше удачное стечение обстоятельств, нежели его врожденная способность. А вот во врожденной способности как раз больше проглядывалась сложность с финансами, переданные генами от простых работящих родителей. И эти изначально сложные отношения с денежной массой, Герман аргументировал своим происхождением. Происхождение во времени и пространстве. Время для всех было одно – восьмидесятые, это было поколение Y, которое по английскому произношению превращается в Поколение «Why?». Но вот пространство у всех было разное. И если на Западе Поколение Why означало «Why Not?», то в, пока еще, Советском союзе, оно означало «Why Me?». И этих «Почему?» было несметное количество, равное количеству думающих людей 80-х. Перестройка, реформы, гласность, дефицит, джинсы, кино, развал и так далее – это всё застали ранние «игреки» в беспамятном детстве, но это всё и создало неуловимый паттерн смуты и неуверенности. Это уже поздние «игреки», реальные миллениалы, родившиеся после девяностого года, стали взрослой беззаботной веселой богатой детворой, а у настоящих «Y» появилось очень много вопросов, и их уже даже можно было задавать, да вот только ответов не было, а скорее всего не существовало. Особенно на такой немаловажный вопрос про финансы. И тут у Германа эта гипотеза набирала совсем новый философский виток. Ответ, как заработать эти самые финансы, конечно, можно было найти, изрядно покопавшись, ну или если повезет со случаем, как у Германа. Ответа не было на вопрос «Зачем?». Зачем ему деньги? «Дачка, тачка и собачка» своей навязчивой тупостью никак Германа не прельщали, а особых извращений и фетишей у него не было, ради которых можно было хорошенько заработать.
