Особенно его развеселило, когда один раз я, не имея понятия, как пользоваться тостером, долго и опасливо ходила вокруг, а после едва не прыгнула на люстру, испугавшись выскочившего оттуда хлеба. С тех пор предпочитаю не есть поджаренные тосты…

У разрушителя подход к общению явно отличался, и со мной он вел себя так, будто пытался приручить дикого зверя. Иногда практически буквально: разложив по дому дорожку из кусочков шоколада, начинавшуюся от уютного спального мешка, где я предпочла обосноваться, и заканчивающуюся на диване около Эррора, смотревшего какой-то мюзикл по аппарату, названному им “телевизор”. И это сработало. Я действительно почти не заметила, как аккуратно подкралась к чернокостному скелету в извечном красном свитере и аккуратно угнездилась рядом с ним на диване, держа, впрочем, разумную дистанцию, надолго залипнув в меняющиеся передо мной картинки и доедая лакомство. А сам Эррор едва дышал, боясь спугнуть меня. Так повторялось ещё несколько раз, пока наконец однажды я снова не пришла к нему уже без “приманки”, чем немало удивила мужчину, который почти с благоговейным трепетом выдохнул, не отрываясь от просмотра очередной передачи.

От Инка не было вестей, а все разговоры о нем Эррор сводил на нет, хотя я точно знала, что они встречались, поскольку несколько раз скелет возвращался изрядно помятым и покрытым краской. Откровенно говоря, я не сильно горела желанием с ним встречаться, предпочтя куда более приемлемое и тихое общество разрушителя. Кроме того, я все ещё не понимала, зачем была нужна ему и для каких целей. Не думаю, что с этим существом всё так однозначно. В памяти прочно запечатлелось чувство лживости всего происходящего рядом с ним, и хотя он на это скорее всего не влиял, это пугало и отталкивало мою от природы осторожную натуру.

А тем временем моё “приручение”, как я мысленно окрестила наше взаимодействие с Эррором, продолжалось почти каждый день, незаметно для меня превратившись в какую-то совершенно новую, безумную и увлекательную игру для нас обоих…

В один из дней, когда я снова пришла посмотреть на удивительные картинки в телевизоре вместе с разрушителем, я услышала, как он заёрзал рядом, что-то выуживая из кармана шорт. Там было что-то шуршащее, явно какая-то упаковка, нежно-салатового цвета. Лицо скелета оставалось невозмутимым и спокойным, поэтому я снова расслабилась и уставилась в светящийся экран. Затем, почувствовав рядом едва уловимое движение воздуха, я повернулась к нему снова, натыкаясь взглядом на зажатое в желтых кончиках пальцах и протянутое мне угощение, немного вздрогнув от неожиданности. Соблазн был велик.

Пахло чем-то терпким, но одновременно чуть сладковато, мой чуткий нос просто не мог игнорировать такой заманчивый аромат, исходивший от темного кусочка вкусняшки. Позабыв обо всем, я медленно и неуверенно подвинулась к протянутой мне руке. Черт, как же хочется попробовать, к тому же я ещё не успела поужинать, а голод в таких вопросах вообще плохой советчик. Ну а затем, я сделала то, после чего наверное и началась наша странная игра. Медленно наклонившись, я аккуратно взяла лакомство из руки Эррора прямо ртом, мягко коснувшись губами и кончиком языка его оказавшихся тёплыми пальцев. Когда сладость оказалась во рту, я снова быстро отпрянула на свою половину дивана, чтобы спокойно оценить вкус этой необычной еды. А оценить было что! Одновременно сладкое и солёное, с примесью какой-то терпкой травы, и при этом тягучее, что приходится жевать почти с усилием. В любом случае мне безумно понравилось и почти немедленно захотелось добавки.

— Что это? Так… Вкусно, — я вперилась жадным взглядом на разрушителя, который выглядел странно. По-моему у него не было такого румянца на щеках сегодня?

— Это лакрица, детка, — он словно отвис, после какого-то наваждения, — хочешь ещё?

Я с готовностью кивнула. Сейчас меня интересовало только угощение. Что там такого в составе, что просто сносит мне последние мозги?

Мужчина выудил из той самой упаковки ещё один кусочек вкусняшки и опять протянул мне, на этот раз самостоятельно придвигаясь поближе. Я опять съела ее из его пальцев, не найдя в этом жесте ничего предосудительного, полностью отдавшись во власть столь удивительной для меня лакрицы… Этот вечер мы действительно провели с куда большим успехом в общении, постепенно опустошая коробочку, принесенную Эррором, сидя в кои-то веки ближе, чем всегда. Скелет в конце концов буквально сам вталкивал черные конфетки мне в рот, действуя однако при том всё так же осторожно, неторопливо и, можно сказать, ласково, чего от него вроде как не стоило бы ожидать. Но как только прекрасная, по моему мнению, штучка закончилась, я снова ускользнула в свое “гнездо”, не забыв, впрочем, искренне поблагодарить скелета за принесенную мне лакрицу.

Обитая в этом жилище, при всех его плюсах, спустя время я ощутила существенный, даже критический для меня недостаток. Мне отчаянно нехватало полета. С каждым днём, я будто чувствовала нестерпимый зуд нематериализованных крыльев. В конце концов он стал просто невыносим. Я думала, что сойду с ума. Началась какая-то ломка, неумолимо доводящая меня из состояния пугливого, но нежного существа до маленькой дикой бестии, с болезненным видом. Сперва я стала отказываться от еды. Потом и вовсе пропало желание выходить из комнаты, где я жила. А после… Я просто разнесла ее в щепки, расшвыривая и ломая всё, что можно сломать, бьясь спиной о стены, надеясь в безумстве унять этот зуд, глухо рыча, скручивая петлями хвост и царапая руками голую поверхность стены позади. Никогда не думала, что для моего вида потребность в полётах это что-то необходимое как воздух, ежедневный прием пищи или дыхание. Да и откуда мне было знать, мы же одиночки? Вряд ли в моём теперь уже бывшем мире кто-то намеренно лишал себя возможности жизни во втором облике. Там жизнь на земле и в воздухе была так же естественна как и восход солнца по утрам.

На шум в комнату буквально влетел Эррор, оценивая увиденное и взвешивая все за и против. В почти полном беспамятстве я бросилась на него, словно дикий зверь, яростно рыча, намереваясь если не разорвать на куски, то покалечить точно, отдаваясь во власть аффекту.

— Аквила!? Ты что? — Эррор перехватил меня и чуть оттолкнул, но я снова кинулась на него, пытаясь схватить за горло, — да что с тобой, черт побери?!

Разрушитель явно не понимал, что происходит, уворачиваясь и стараясь меня не трогать, но меня такой расклад не устраивал. Спину почти ломило, сводя с ума и толкая на безумство, глуша все доводы рассудка, что ты делаешь, это же Эррор! Глаза то зажигались белым светом создателя, то снова гасли, горло саднило от сорванного рычащим криком голоса. Я снова швырнулась к нему, яростно хлеща хвостом и оскалившись подобно дикой кошке.

— Ну всё, хватит! — Разрушитель резким выпадом руки заключил меня в путы синих нитей и для верности прижал к стене своим телом, — Ты спятила?! Какого хрена ты творишь? Решила, что такая умная и убьешь меня? Слишком наивно и глупо с твоей стороны было даже думать об… А?

Эррор внезапно прекратил злобно меня отчитывать и прищурился, глядя мне в глаза. Я все ещё тяжело дышала, немного ёрзая в нитях, мысленно мечтая, чтобы они отрезали мои крылья к чертовой матери. И даже непозволительная близость скелета сейчас меня совершенно не заботила. Прохладная костяная ладонь опустилась на мой разгоряченной лоб, плавно скользя вниз до бившейся на шее жилке и замирая там. Странно, его руки всегда казались мне тёплыми…

— Черт, да ты горишь вся… Ты чего, мелкая? Что случилось? — его голос стал снова тихим и немного хрипящим. Кажется он был взволнован, — что с тобой?

— Крыль..я… Эррор… Мне нужно летать… Помоги… — я рвано выдохнула ему в скулы, отчаянно вглядываясь в такие близкие сейчас жёлтые огоньки глаз и снова дергаясь в путах. Разрушитель кивнул, убрал нити и резко притянул к себе, ощутимо обнимая, крепко вжав в свои жёсткие ребра…