В эту ночь мы не говорили. На мой взгляд, никакими словами было не описать те эмоции, что мы испытывали, да и не нужны они были. Я почувствовала, что мы с ним одни во вселенной, и никто больше мне не был нужен.
Эррор вносил какое-то чувство завершенности в сумятицу собственных мыслей. И его действия вернули некоторые эпизоды утерянных воспоминаний, а значит и остальные рано или поздно вернутся. Интуиция буквально кричала о том, что этому скелету без колебаний можно доверить и свою жизнь, и всю себя. С этими мыслями я постепенно погрузилась в сон, теплый и спокойный, без сновидений, но даже без них ощутимо долгий и крепкий. Так спишь, когда устаешь безмерно, но на душе при этом царит покой, оставляя в подсознании крепкий остов под названием “всё будет хорошо”.
В этот раз пробуждение кардинально отличалось от предыдущего. Исчезли какие либо болевые ощущения, оставив, наконец, мое измученное тело в покое. Ощущалось тепло во всем моем существе, такое уютное и приятное, и лежать было удобно и так сладко, что не хочется менять положения. И было бы здорово - уснуть снова, чтобы позволить этой бесподобной неге накрыть меня с головой. Минувшие события прошлой ночи (а прошлой ли? сколько я проспала, сложно понять…) вспугивали по спине маленькие теплые мурашки. Но желание снова погрузиться в глубокую летаргию было обстоятельством непреодолимой силы, и что-то сонно пробубнив, я спрятала нос, который холодило каким-то порывом воздуха, в нечто теплое, напоминающее одеяло.
Но заснуть мне не дали, насильно приподнимая и внезапно вливая в рот что-то почти горячее. От неожиданности я закашлялась, с трудом разлепляя глаза и намереваясь отбиться от того, кто это сделал.
— Спокойно, Аквила. Давай, пей, тебе это нужно, — строгий голос поумерил пыл, и я наконец сфокусировала заспанный взгляд на Эрроре, который держал у моих губ чашку с чем-то по запаху идентифицированным как травяной чай. И тут же я поняла, что пить хочу люто. Обхватив кружку двумя руками, попутно касаясь пальцев скелета, продолжавшего ее держать, я залпом опустошила ее всю, небрежно пустив несколько капель из уголка губ за шиворот рубашки.
— Вот умница, — Эррор убрал в сторону чашку и, приподняв мое лицо за подбородок, мягко стер капельки чая большим пальцем, со спокойной улыбкой всматриваясь в мои сонно щурящиеся глаза. К слову, я вдруг поняла, что мы больше не у леса а… дома? Вот спальный мешок, тот самый, из воспоминаний, я сейчас сижу в нём и .. комната, в которой я жила. Я в волнении огляделась и потерла руками лицо, пытаясь взбодриться, тут же довольно поспешно выбираясь из своего “гнезда”, чтобы встать. И едва приняв вертикальное положение, в глазах начало стремительно темнеть, а тело покачнулось, в поисках опоры.
— Черт, куда же ты так резко, дурёха, тебе ещё нельзя, — меня тут же подхватили крепкие костяные руки. Эррор недовольно что-то ворчал, по-моему даже ругательства, но держал меня при всём этом очень бережно, обняв за талию и прижимая к своему боку. Спустя несколько долгих мгновений вместо вязкой темноты и ярких кругов перед глазами появилось нормальное изображение обеспокоенного скелета, сверлившего меня желтыми, немного сердитыми огоньками зрачков.
— П… Прости, Эррор. Мы дома? А… Сколько же я спала? — я виновато улыбнулась, увереннее выправив осанку, показывая, что уже крепко стою на своих двоих и меня можно отпустить.
— Два дня, восемь часов и тридцать две минуты, — отчеканил мужчина, вызвав во мне стремительное ощущение дежавю. Знаете это чувство? Будто вас в прошлое отбрасывает, показывая с точностью, что было и будет. И эти два слова: душа Эррора. Я вспомнила наше странное знакомство, положившее начало череде судьбоносных событий для нас обоих, которые привели нас в этот чудесный момент настоящего.
— Эррор… Твоя душа. Я вспомнила это! В ту ночь ты тоже забрал меня, — я положила ладонь на грудь скелете, за которой ощутимо билась его излеченная энергия жизни. Улыбка расцвела на моем лице. Воспоминания наконец-то возвращались ко мне, медленно складывая прошлое из разбитого пазла в цельную картинку. И хотя многие детали всё ещё ускользали, была понятна суть первых воспоминаний, и меня этот расклад пока более чем устраивал.
— Как ты себя чувствуешь? — Эррор решил уточнить первостепенный вопрос. Ещё бы, я была в отключке так долго… Но… Все мои раны исчезли. Не болели ни крылья, ни ребра, ни душа. Всё вернулось на круги своя… Почти всё…
Тишину разрезал протяжный звук урчания моего живота, привлекая внимание нас обоих к занятному призыву моего тела.
— Эмм… Чувствую себя… голодной? — сколняю голову вбок, задавая этот полувопрос.
— Хех, отлично, мелочь. Память возвращается… Пойдем есть тогда, — Эррор повернулся боком, пропуская меня вперёд. Мол, давай, вспоминай сама, как тут и что. Предвкушая еду, я уже более оживлённо махнула хвостом, немного задев руку скелета, и пошла в соседнюю комнату, прислушиваясь к собственному телу и ещё не совсем ему доверяя. Но мой организм, похоже, больше не собирался меня подводить: всё было полностью здоровым, и без магии одного темпераментного костяного монстра явно не обошлось. В комнате был тот самый диван, на котором обнаружился пушистый спящий зверёк. Кошка… Ещё один момент из памяти! И следом эпизод о вечере, когда я ела здесь любимые бутерброды с форелью. И это заставило меня немного смутиться и занервничать… В этот раз в качестве еды предлагался суп. Слава вселенной, не придется отчаянно краснеть… Хотя, кажется, я уже достаточно растерянно выгляжу. Следом зашёл Эррор и непринужденно сел на диване, закидывая ногу на ногу и включая телевизор. Мой взгляд зацепился за его трехцветные руки, задерживаясь на кончиках пальцев. Вот черт! Скелет поймал мой взгляд и с небольшой издёвкой в голосе ухмыльнулся:
— Извини, малыш, рыбки у меня нет, — нахальный смешок. Вот ты язва, Эррор! Стоило только более менее придти в себя, а тут такая информация в мозгу всплыла. К слову, почему-то почти всё мое прошлое выныривало в памяти с какой либо подачи этого черно-красного скелета…
Я спешно села подальше от него, утыкаясь в тарелку с картофельным супом и фрикадельками, полностью концентрируясь на поглощении пищи и мельком поглядывая на происходящее на экране. В былое время наша с ним игра не казалась мне чем-то вопиющим или переходящим черту, но теперь… Теперь, ни в чем ещё я не была так уверена как в том, что мы с ним давно перестали ходить по краю, без оглядки спрыгнув в бушующий поток обоюдных чувств. И как сделать ещё один шаг навстречу было совершенно непонятно мне, но, судя по всему, он это знал наверняка. Знал и терпеливо ждал, пока я смогу полностью восстановиться. И если с физическим аспектом больше проблем не было, то ментальное восстановление требовало чуть больше времени. И в целом с этим явно было куда больше проблем, в чем я убедилась позднее.
Я задумчиво отставила быстро опустевшую тарелку на тумбочку и невидящим взглядом вперилась в телевизор, уже совершенно не наблюдая за происходящим там, но углубившись в раскладывание событий по полочкам. Я - создатель душ. Эррор забрал меня, после того, как я исцелила его. Мы жили здесь вдвоем. Ну, плюс пушистая кошка, разумеется. Что было до этого? Как я попала в этот мир из своего и почему? И что такого произошло после, что я чуть не погибла? Что-то совершенно точно ускользало от меня…
Запустив пальцы в волосы, я с силой зажмурилась, пытаясь вспомнить. Сначала в голове всплыл образ родного мне мира, полного просторных песков и горячего солнца и ветра. И мои полёты там. Почти ежедневные, любимые мной полёты, от которых захватывает дух и приятно сосет под ложечкой, стоило лишь расправить полнящиеся силой крылья. Затем, образ… Образ черного скелета, руководящего смертельным оркестром нитей, которые разбирали мир по кусочкам, раскалывая его в бесконечно рваный витраж… Эррор уничтожил мой мир?? Сомнений быть не могло, это точно был он… Отчего-то мне вдруг показалось, что это какая-то злая шутка. Тут явно не хватало деталей. Но по оставшимся со мной воспоминаниям конкретно на данный момент выходило, что этот разрушитель вселенных - неискоренимое зло… И это до абсурда не соотносилось с моими к нему чувствами. Чувствами, которые напрочь лишали рассудка и были нужны мне, как собственные крылья…
