— Нервы ни к черту, Кит? — с ней поравнялся Лем, виновато улыбаясь, — совсем он тебя зашугал? Может мне с ним поговорить? — парень участливо склонился ближе, глядя на нее серьезно, как никогда.

— Оу, да брось, все нормально. Немного повздорили, скажем так. И работой перегрузил, мне просто воздуха не хватает с ним рядом, — девушка поправила лямку портфеля и свернула к лестнице, ведущей в гардероб.

— Смотри, мое предложение всегда будет в силе. Даже если речь об авторитетном преподавателе, я тебя в обиду не дам, — Лем добродушно потрепал надувшуюся девушку по голове, спускаясь с ней рядом по массивным каменным ступеням.

— Авторитетном, ага, как же. Слышала я про его барные похождения с цыпочками на прошлых выходных, — Кит передернула плечами, поправляя ладонью распушившиеся от касания Лема пряди волос и переходя на следующий пролет старой винтажной лестницы с причудливыми окнами почти круглой формы в стенах.

— Ты про его друга? Ха, да, мне Броман рассказывал, он там был. Это его лучший друг, тоже монстр. У Кросса был день рождения, и он уломал его пойти с ним. И они внешне с Эпиком похожи, ну просто потрясающее сходство. Их частенько путают, если цвет глаза Эпик не меняет. Так что похождения были не у нашего лектора, хах, его репутация в моих глазах не упала, — парень добродушно усмехнулся, поворачивая к вешалкам с куртками, пока девушка переваривала услышанное.

— Мать твою, Лем…

— М? Что такое? — друг подал ей ее куртку.

— Зато теперь моя репутация хуже некуда… Точнее, ее просто нет, — Кит с досадой кинула несчастную вещь на скамейку, сев рядом и закрывая лицо ладонями, — надо извиниться за свои слова. И, черт, моя фраза реально звучала дебильно, учитывая близость защиты диссертации…

— Ты? Извиниться? Кто ты и куда дела Кит? — Лем надел свою черную куртку с белым мехом на капюшоне и выжидательно посмотрел на замершую на сидении девушку, — что, всё так плохо?

— Не то слово… Он меня прибьет. Но я должна, — Кит хлопнула ладонями по коленям в черных джинсах и встала, — пойду себя в жертву приносить. Лем, торжественно завещаю тебе мой рюзкак, занеси в общагу, будь котиком, — Кит вручила ему свою вещь, собираясь идти на кафедру в поисках руководителя.

— Может тебя подождать? — с надеждой спросил парень, закидывая портфель на второе свободное плечо.

— Неа, иди. Живой мне все равно от него не уйти, — криво улыбнулась подруга, взяв верхнюю одежду и начав подниматься по лестнице. Лем проводил ее долгим взглядом в спину прежде, чем покинул здание университета, задумчиво хмурясь, сведя на переносице линии бровей вразлет.

Кит с каждым шагом к цели всё больше замедлялась, теряя уверенность на каждой ступени большой лестницы, задумчиво ведя все ещё холодными пальцами по гладкой поверхности полированного дерева перил. Одно дело отшутиться другу и совсем иное – идти исправлять последствия дерзости. Было страшно. И не потому, что можно было потерять руководство опытного и умного существа… Ее пугала вероятность полного разрыва странных отношений, где иногда поведение обоих шло вразрез с понятием учебы, больше напоминая соперничество. Игру “кто кого перекошмарит”. И Кит всегда казалось, что монстр давал ей фору, наслаждаясь ее слабыми попытками заткнуть его за пояс. Но его резкое высказывание, всплывшее в памяти вдруг остановило ее на полпути, заставив замереть перед поворотом на кафедру, повернувшись к нему спиной, вперившись взглядом в светлое окно, за которым между голых февральских ветвей путался промозглый ветер.

Необходимо было зарыть топор войны хотя бы ради нормальной работы, но… Кит запуталась в собственных желаниях. Ей хотелось поговорить с ним и одновременно сбежать как можно дальше, забившись в самый далёкий угол, где ее никто никогда не отыщет. И ещё немного, самую малость влепить по его невозмутимому черепу хорошую оплеуху. Как жаль, что он был значительно старше нее. Кит даже не знала насколько… Хотя по скелету сказать было сложно: он будто вообще никак не менялся и вел себя достаточно равномерно, не выказывая о себе практически ничего, кроме увлечения делом, работой и немного – перепалками со своей подопечной… Но тогда от чего так колет иголочками в самой сердцевине ее души? Желтоглазая обреченно вздохнула, решив, что к разговору опять не готова и уже хотела уходить, накинув на себя парку, не застегивая молнии, повернувшись в направлении лестницы, как ее обхватили со спины, резко перенося в неизвестное место явно магическим способом, от которого капитально закружилась перед глазами картинка, и без того темная от отсутствия в ней света. Кит захлестнула волна паники, и она хотела было крикнуть, параллельно наотмашь ударяя рукой в случайном направлении, отчего кисть отозвалась острой болью, прострелившей до самого локтя.

— Ааай, ммммм! — начала было орать девушка, но ее рот заткнула ладонь, а тело прижало к стене чужим весом. В голове сильно звенело от страха, а сердце колотилось как бешеное, распугивая все мысли, буквально снося их буйным, горячим кровотоком пульсирующих в теле артерий.

— Да успокойся ты, что за буйство? Чего дерешься, дуреха? — тихий, знакомый голос заставил ее замереть и попытаться сконцентрировать плывущий от перемещения взгляд: человек к таким пространственным скачкам и накопившимся стрессам был не приспособлен, а потому Кит просто начала оседать, съезжая по стене вниз и теряя сознание.

— Воу, малыш, что с тобой? — последнее, что она слышит, уплывая во тьму, в которой голос Эпика расплылся тягучим эхом.

А монстр едва успевает подхватить лёгкое, теплое тело, коря себя за порывистые действия, доведшие его подопечную до края. Они находились в темном помещении пустого кабинета монстра, и Эпик решил уложить девушку на диван, где она уснула в прошлый раз. Бережно опустив ношу на мягкую мебель его цепкий взгляд заметил, что рука Кит, свесившаяся с сиденья, заметно покраснела от удара по его твердым костям. Он аккуратно поддел ладонь пальцами, расправляя ее фаланги своими и вычленяя в узоре тонких девичьих костей очевидное ему повреждение. Он аккуратно коснулся сбитой косточки пальцем, мягко придерживая второй ладонью, пуская тонкие лучистые искорки электрического цвета под самую ее кожу, выправляя полученное по его вине ранение. Когда с этим было покончено, он сел на сиденье рядом с Кит, деловито касаясь её мягкой шеи, нащупывая пульс и чуть поворачивая ее голову. Взгляд монстра цепляется за узоры голубых венок под вельветовой нежностью ее кожи, невольно огладив каждую пальцами. Такая беззащитная…

Эпик склоняется поближе, касаясь щеки девушки ладонью, пытаясь своей магией добраться до ее спящего сознания.

— Кит, очнись, — тихо зовёт скелет, пристально глядя за ее реакцией.

И девушка сонно шевелится: вздрагивают трепетные веки, золото глаз цепляется за его расплескавшееся в разноцветных зрачках беспокойство, а тело слегка вздрагивает.

— Эпик? Что… это было? — девушка озадаченно касается головы, в которой все ещё немного звенит после перемещения, даже отбросив былой страх перед своим руководителем на задний план.

— Не знал, что это возымеет такой эффект. Виноват. Ну ты и драться, скажу я тебе. Закостенелая бунтарка, — монстр мягко улыбнулся, спокойно моргая и убирая пальцы от щеки студентки.

Кит изумлённо подняла ладонь к глазам, будучи уверенной, что сломала ее, но все было как обычно: тонкие пальцы сгибались и разгибались абсолютно безболезненно.

— Ничего не поняла, но… Зачем было меня утаскивать так резко? — ученица попыталась сесть, но Эпик настойчиво толкнул ее обратно, нависнув сверху и расставив ладони по бокам, почти касаясь запястьями ее ребер под курткой.

— Да потому что по-другому с тобой не поговорить, трусишка, — монстр выглядел счастливым, словно получил то, что давно желал, и Кит опять напряглась, хмуро глядя на лицо спонтанного в действиях Эпика. Она готова была поклясться, что на скулах видно едва различимый румянец, покрывший жемчужно-белые кости.