Топтаться в коридоре я не стала и собиралась уже было прям так пойти на выход из дома, а дальше решила бы по обстоятельствам, как заметила дверь.
Осознание такая штука, которая приходит внезапно, да так, что потом приходится лёд к голове прикладывать. Настолько у нее тяжёлая рука, как обухом по голове огрели.
Я ещё вчера заметила, что около моей двери в комнату находилась идентичная такая же дверь прямо рядом, в паре сантиметрах. Моя была вторая. А первая, как стало теперь понято, Яра. И вот сонная я вчера заперлась не в ту дверь. Теперь понятно, как я оказалась на этом гаде.
Но как он оказался здесь, что за подстава? Я же вчера слышала, как его мама говорила, как он улетел в Америку. Так что он забыл дома?
И самое печальное, что мне все же придётся с ним жить под одной крышей какое-то время. Кошмар.
Полные боли стон вырвался из меня, когда я заходила в СВОЮ комнату. Кто вообще придумал такое расположение комнат. Жизнь жестока.
Полная сожаления и жалости к себе я упала лицом на кровать и закричала. Пусть слышит, мне все равно.
Не хочу возвращаться в детство, когда я была жертвой, а он охотником, что поймал меня и искусно дрессировал!
Я больше не его "куколка"!
С такими мыслями я пошла в ванную. Сняла с себя шорты и уже начала стягивать с себя светло желтую майку, как заметила большое пятно крови. Серьёзно. Откуда оно появилось? Я стопроцентно уверена, что на мне нет никаких ран.
Чтобы убедиться, решила перепроверить и задрала майку. Зеркало отразило абсолютно идеальный кожный покров без единого пореза, все было цело и идеально.
Тогда откуда? Догадка пришла неожиданно да так удивила, что мои брови устремились наверх, где сложились домиком. Неужели эта кровь Ярослава? Я ведь проснулась на нем.
Я хоть и была небольшой по комплекции, все-же что-то да весила. Ночью из-за моего веса у него открылась рана, оттуда хлынула кровь, которая и впиталась в мою майку. Судя по расположению пятна, у него рана где-то на животе, может, чуть ниже. Значит, мог пострадать желудок, кишечник, да все что угодно, расположенное в животе, и способное повредиться при ударе по передней части живота. А это очень опасное дело, если сейчас не обработать рану, возможно наложить швы, то дело может дойти до больничной койки.
Но есть одно "но". Почему он пустил все на самотек? Зачем позволил мне спать на нем, если ему было так больно, а ему было, я уверена. И откуда вообще эта рана? И известно ли о ней кому-нибудь?
Если я сейчас вмешаюсь, какие ждут меня последствия? В конце концов я сейчас думаю не о ком то, а о Ярославе. О человеке, долгое время разрушавшем моё детство. Правда, это был так давно, что в пору на уроках истории преподавать. О человеке, про которого собственный брат говорит, что он страшен. Тогда какого я сейчас думаю, где бы мне найти аптечку?
Правду говорят, что я до безобразия добра в таких вопросах. Если я вижу, что человек страдает или ещё хуже — ранен, то я кидаюсь ему на помощь, кем бы он ни был.
Наверно, я только в этот момент поняла, что вся ненависть к нему была мной же надумана, а на самом деле уже давно была похоронена под слоем времени, что прошло с момента нашей встречи. Выскочив из комнаты, я схватила майку из сумки, чтобы не пугать домочадцев и не привлекать лишнего внимания. Бежала к машине отца я ну очень быстро. Наверно, зря я в школе отказалась от соревнований по бегу. Спринтер из меня получился бы точно.
Хотя с отдышкой пришлось бороться. Сложившись пополам у машины и облокотившись об неё, я с минуту выравнивала дыхание. Потом ломанулась к двери. Порадовалась, что мой отец в силу своей работы, а именно того, что у него есть личный водитель, который и запирает машину, опять забыл включить сигнализацию.
Поэтому то я без труда открыла багажник и достала оттуда аптечку. Без неё мой прагматичный отец никуда не ездил. Врач до мозга костей. Сейчас я искренне этому радовалась.
С аптечкой наперерез я бросилась обратно в дом, на ходу отметив: все в доме ещё спят.
Правда только добежав до двери, резко затормозила. Что я творю?
Я серьёзно собираюсь войти в комнату к Ярославу и оказать ему первую помощь?
И с грустью констатировала: да, собираюсь. Все-таки не зря я выбрала профессию врача.
Сглотнув, я вошла, уверенная, что пожалею. Так и оказалось, только слишком рано.
Ярослав уже не спал. Пока я металась по дому, он встал и сейчас стоял около большого окна, открывавшего вид, как и у меня, на тёмный лес. Сейчас я могла видеть его спину, та была очень даже ничего, но не в этом суть. Парень не спал в трусах, как я подумала ранее, слава богу, на нем были тёмные пижамные штаны, что сейчас сидели на нем ну очень низко.
Яр разговаривал по телефону, но как только я зашла, он среагировал поразительно быстро.
— Ночи, проведённой со мной, было тебе мало, решила и утро провести со мной? — Не успела я и секунды пробыть в его комнате, как он уже заметил меня.
Наверно, увидел моё отражение в окне. Как иначе объяснить, что, стоя спиной к двери, он уже знал, кто пришёл?
— Вообще-то я надеялась не секунды не проводить в твоём присутствии. — Сказала я, продолжая топтаться на пороге и не рискуя подойти к нему.
— Правда, что ли, куколка? Что же тогда привело тебя ко мне? — Яр продолжал стоять спиной ко мне, в руках он держал телефон.
Как только я зашла, он отвел его от уха и явно сбросил собеседника на другом конце трубки.
— Ты ранен? — Решила я не отвечать на его вопрос и задать свой.
Ожидать от него какой-либо реакции было глупо, но я надеялась, что он, ну не знаю, хотя бы повернется ко мне лицом.
Я могла видеть его отражение в окне, но старалась не смотреть на него.
— Решила поиграть в доктора? — Спросил он с усмешкой в голосе. — Ты так и не избавилась от своей слепой сострадательности к всему, что движется?
Эти слова заставили меня вздрогнуть. Я знала, он узнал меня. Когда он назвал меня куколкой, уже в тот момент меня пробрала дрожь. Конечно он меня не забыл. Но то, что он помнил, как в детстве я бросалась на защиту угнетённых и обездоленных и как это качество характера бесило его, удивило.
— А ты, я смотрю, остался все такой же мразью. — Разозлилась я и не сдержала слов, что так давно желала ему сказать. — Хотя нет, ты даже хуже. Время явно изуродовало твою и так гнилую душу, мне тебя жаль.
Говорила я все это его спине, отказываясь смотреть ему в глаза через отражения в окне.
— Какие слова, сколько экспрессии. — Произнёс он спокойным голосом и внезапно повернулся. — Глупая маленькая куколка, мне не нужна твоя жалость и твоя помощь мне тоже не нужна. — Голос его был пропитан ядом, ненавистью и болью.
Эти эмоции смешались в один единый поток и обрушались на меня.
Но большим шоком стало для меня, что я наконец увидела его рану.
И увиденное заставило меня застыть, во все глаза таращась на его живот.
Дело в том, что до этого он стоял ко мне спиной, и я с смотрела на неё, когда же он резко повернулся, то я не успела сориентироваться и увидела огромную рану от пореза. Она брала начало около солнечного сплетения и пересекала живот, смещаясь к правому бедру, где и заканчивалась. Порез был не глубок, но его длина с лихвой это компенсировала. Кровь сочилась из него красными каплями, а сама рана вполне могла и загноиться. Нужно было срочно её обработать.
Инстинктивно я сделала шаг к Ярославу, совершенно не обратив внимания на слова, сказанные мне ранее. Меня поражало, как он мог оставаться столь спокоен с такими повреждениями.
Ему же сейчас должно быть невыносимо больно. Кто и за что нанес ему эту рану? Ни за что не поверю, что этот порез появился на его теле, оттого что он, например, неудачно напоролся на нож в попытке порезать салат. Или, например, от сражения с мельницами.
Под его тяжелым взглядом я прошла в глубь комнаты, там на кровати расположила внушительных размеров аптечку и открыла её. Все это я проделала в полной тишине. Яр ни словами, ни действиями не пытался меня остановить. Я извлекла на свет обеззараживающее средство, так же достала бинт, ножнички, специальные медицинские тампоны для обработки раны, пинцет и, взглянув на Яра, а точнее на его живот, захватила ещё и тюбик с мазью, помогающий срастаться кожи быстрее.
