Так уж вышло, что на родителей я до сих пор в обиде, а семья Аниковых… Ну она просто попала под горячую руку.

Легко нашла комнату, где меня ждал обед. Я говорила, что у меня хорошая память? Так вот, я не врала. Ранее, пока шла с Владом, я краем глаза приметила расположение комнат на первом этаже.

Я собиралась уже завернуть за угол и появиться перед всеми в столовой, но услышала разговор, который не подразумевал моего присутствия. Вообще не должен был достичь моих ушей.

— … отказался. Мальчик вообще отбился от рук. — Услышала я грустный голос тёти Кати

— Может, просто у него переходный возраст. — Выдвинула глупую, по моему мнению, версию моя мать.

Мне сейчас семнадцать, а Ярослав на четыре года старше. Следовательно, ему сейчас, если я правильно помню дату его рождения, уже двадцать один.

Для Яра явно давно прошло то время, когда его закидоны можно было оправдать переходным возрастом.

Между тем, пока я вспоминала его возраст, в комнате продолжался разговор.

Также, если прислушиваться, можно было различить тихую музыку, играющую в комнате. Этакий фон для интеллектуальных разговоров.

— Ой, Оль, ну, о чем ты? Я же рассказывала тебе, насколько был ужасен он пару лет назад. Тогда это был просто лютый кошмар, но, по крайней мере, мы держали его в узде. Он зависел от нас. Сейчас же Яр совершенно не ставит нас в известность, что происходит в его жизни. Понимаешь меня? — Искала отклика Катя у моей мамы

— Конечно, у самой растёт дочь.

Как помидорка в огороде. Ага.

— Да ваша Мирослава просто золотце по сравнению с ним. — Только «по сравнению»? — Да и вообще, не вижу смысла сравнивать её с кем-либо. Повезло вам с дочкой. — Восхищалась мной Катерина, хотя не видела меня очень много времени.

— Не все так идеально. Слишком сложный у нее характер. Моя дочь в последнее время только и спорит со мной, скандал на скандале. — Жаловалась моя мама на меня.

В свою защиту скажу, что я в общем-то не виновата. Это просто родители привыкли, что я домашний цветочек, который тихо мирно растет в своем горшке и носа на улицу не кажет. А как только я начала постепенно выбираться из своего "горшка", так все — сложный характер.

— Знала бы, каких усилий стоило мне ее сюда притащить. Пришлось Антоше подключаться, только тогда она сдалась и поехала. А так до конца не хотела. Словно её что-то тут пугало.

Не что-то, а кто-то. Яр.

— Твоя-то сдалась. А вот Ярослав ни в какую. Он должен был поехать в Америку через неделю, но умчался туда вчера и уже оттуда соизволил позвонит. И то только после моих двадцати трех звонков. — Голос тёти Кати был пропитан горечью.

Даже не знакомый с ней человек понял бы, что она очень любит своего старшего сына.

— Кать, не расстраивайся. Твой мальчик тоже огромный молодец. Он же сам себя обеспечивает? — В комнате на мгновение повисла звенящая тишина. — Вот видишь, он у вас такой молодчина, учится в самом лучшем учреждении страны, если я не ошибаюсь, получает хорошие оценки. И при всем при том ещё и не сосёт из вас деньги. Да сейчас это такая редкость. А что на связь редко выходит, так это, наверно, из-за занятности.

Святая простота, блин.

— Ты не понимаешь, мы словно и не родители его вовсе. Правда, я чувствую, мы теряем его. — После этих слов я услышала, как в комнате кто-то всхлипывает. Хотя почему «кто-то». Тётя Катя явно не смогла сдержать эмоций, а моя мама её сейчас успокаивала.

— Может, стоит отпустить его? — Тихо спросила моя мама. — Он все-таки уже взрослый…

В комнате все громче стали раздаваться всхлипы, которые еще и сопровождались судорожными вздохами.

Мне очень жаль Катерину. Сколько её помню, она всегда была добрейшим, правда, слегка легкомысленным человеком. Ну а мать из неё вышла прекрасная, так любить своих сыновей (до безумия!) могла только она. Хотя она их и избаловала.

В ответ же она получила непонятно в кого превратившегося Ярослава. И Влада, который вроде изменился в лучшую сторону. Хотя я сужу по первому впечатлению. Может, дела с ним обстоят не лучше.

Пока я стола недалеко от арочного прохода и подслушивала, что уж таить, разговор моей мамы и тёти Кати, не заметила, как ко мне приближались отец и Андрей.

Для меня стало полнейшей неожиданностью голос отца, раздавшейся за спиной.

— Что ты тут делаешь? — Спросил он строго, явно поняв, что я подслушивала. Его серьёзное лицо сейчас выражало высшую степень недовольства.

Ну вот, я опять вляпалась.

— Я… — Растерялась, — Ниче… — Соврать мне не дал метающий молнии взгляд темно синих глаз отца, — Прости, отец.

Голова моя склонилась, а взгляд уперся в деревянный пол.

Рядом с отцом стоял Андрей, который решил вмещать и разбавить атмосферу.

— Антон, наши жёны нас уже заждались. — Мужчина улыбался, хотя, как по мне, слегка перестарался с фальшивой улыбкой. — Не стой на пороге, заходи, деточка. Еда уже готова и ждет своей участи.

Андрей прошёл мимо меня и зашёл в огромный зал.

— И так как секельда… — Пробурчал он себе под нос, проходя мимо меня.

Мельком взглянув на моего угрюмого отца, который явно был разочарован моим поведение, я поспешила за дядей Андреем.

Уже заходя в комнату, я заметила, как судорожно вытирала слезы с красных щек тётя Катя и как моя мама увлекла беседой её мужа, чтобы тот не видел в каком состоянии его жена.

С ним-то может и прокатило, а вот с отцом моим вряд ли проканает. Он слишком внимателен к мелочам.

Но в этот раз он промолчал. Лишь сел на свое место за столом, которое занимал ранее, до того, как отлучился со своим хорошим другом, хозяином дома, и протянул незаметно платок тёте Кате. Та его приняла и благодарно кивнула.

Мама же, все ещё бурно спорившая о (погоде?) с Андреем, незаметно одобрительно кивнула мужу.

Я же наблюдал за всем этим дурдомом с отстроенным видом и жевала салат, услужливо наложенный мне кем-то.

Может, мне стать не хирургом, а психиатром, как по мне, в моих кругах вполне востребованная будет работа.

Дальше ужин проходил в основном скучно. Ну для меня уж точно. Иногда я отвечала на вопросы, которые задавали любопытные Катериной и Андреем, о моей жизни. Впрочем, их было мало, словно этим двоим уже обо мне все хорошо известно.

Мама моя, наверно, служит им радиоведущем, что исправно транслирует все события из моей жизни.

Когда мне стало скучно и я стала зевать, а за столом плавно начали взрослые выпивать спиртное, я ретировалась в комнату. Влад так и не спустился вниз, он поел до моего прихода и отговорился тем, что у него в животе больше не поместится еда.

Вечер закончился спокойно. Странно. Я даже удивилась, что поганка судьба в коалиции с удачей так мне сегодня подфартили. Большего и не надо.

Радостная до безобразия, что не встретила и не встречу Ярослава, я легла в кроватку, предварительно переодевшись в пижаму и умывшись. Улыбка отказывалась покидать лицо. И только когда я уснула, грусть и озадаченность омрачили его. И непонятно было, чем они были вызваны: сном или явью?

***

— Вербовка этого мальчика так обязательна? — Голос мужчины, звучавший в трубки, был взволнован.

— Что ты предлагаешь тогда? — Собеседник же был серьёзен. Его голосом, при желании, можно было замораживать океаны.

— Не знаю, но это ведь странно. Кто мог ожидать, что он будет играть за два лагеря?

— Не за два, — Поправил мужчина с льдинками в голосе, — Он с самого начала знал на чьей стороне будет, это мы, глупцы, повелись.

— Но информация, которую мы про него узнали, говорила сама за себя. Этот малой сто процентов должен был подчиняться нам. Он доверял нам. Мы доверяли ему! — Второй мужчина слишком громко и истерично выражал свои эмоции. А уж когда он говорил на эту тему, то и вовсе терял контроль.

— Он нас обманул, ловко предоставил ложную информацию о себе. Теперь же мы не знаем ни кто он, ни кто его семья. Вообще ничего. — Спокойно сказал второй мужчина, он явно был старше и намного умнее. И хорошо скрывал свои чувства. — Не вижу больше смысла сотрясать воздух, всё уже случилось.