— Понимаешь, все дело в том, что если я тебя хорошенько не помучаю, то не добьюсь правдивых ответов. Вас же так хорошо готовят.

— Я скажу, — взвизгнул мужчина, по правую сторону соседствующий с центральным и ожидающий совей участи.

Наследник рассмеялся.

— Конечно, скажешь, когда до тебя дойдет очередь, а пока уступи место своему другу. — Насмешливо сказал парень, наблюдая со скучающим видом за попытками освободиться мужчины по центру и слушая усилившуюся истерику соседа справа.

— Будешь дергаться, я тебе не ноготь выдеру, а язык отрежу. — Как бы между делом заметил парень и поудобнее перехватил щипцы. — Ты уж прости, но еще раз повторяю: винить и проклинать тебе стоит своего почившего дружка. Он-то вас сюда и затащил, и мучился, между прочим, поменьше вашего. Кстати, я слышал, что проклятие человека, находящегося в шаге от смерти самое сильное и способно сдаться, ну да ладно.

И самое ужасное началось. Честно говоря, зрелище было не для слабонервных, но все присутствующие телохранители были со стальными нервами, а про самого ангелоподобного парня и говорить нечего.

(Далее момент, который я бы не советовала читать слабонервным и беременным, а также людям с хорошей фантазиейJ)

Щипцы под аккомпанемент визга взрослого мужчины впились в ноготь, постепенно, миллиметр за миллиметром выдирая его из положенного места вместе с мясом. Кровь хлестала во все стороны, удивительно насколько хрупкое и одновременно крепкое человеческое тело, ведь ноготь вырывался с большим трудом, но зато под корень. Мужчина уже не кричал, хрипел, но все еще не переставал дергаться. Палач, закончив и отбросив выдравшийся ноготь в сторону, сразу перешел к другому, не задерживаясь. Из-за трепыхания жертвы на середине процесса рука сорвалась и пришлось начинать по новой.

— А знаешь, язык я тебе всё же отрежу. — Заметил парень, который совершал все операции со скучающим выражением на лице.

— Нельзя, господин, он еще не успел ответить на ваши вопросы. — Вмешался телохранитель, единственный стоящий в стороне.

— Ты прав, Мор. — Кивнул парень, соглашаясь со словами своего самого лучшего телохранителя. Самый крепкий в его коллекции. — Значит, отрежу, когда этот крикун скажет нам все.

И больше не отвлекаясь, парень выдернул все ногти на руке мужчины, а сам несчастный то ли потерял сознание, то ли и вовсе умер от болевого шока.

Отойдя от своей жертвы на несколько шагов и оценив свою работу, наследник отбросил в сторону щипцы.

— Приведите его в сознание. — Велел он своим последователем, все еще державшим мужчину.

Те непрекословно выполнили приказ и привели мужчину в чувства не очень гуманным способом. Сдавленный стон стал для них сигналом к отступлению, и они стройной шеренгой отошли.

— Ну что ж, думаю, самое время для игры в вопрос-ответ. Готов отвечать? — Спросил парень, вытирая руки об предложенный Мором платок. Перчатки хоть и были на нем, но вид крови на коже совершенно не нравился наследнику синдиката.

— Да, — было ему булькающим ответом.

— А погромче? — Откровенно издевался парень, прекрасно понимая в каком состоянии находился мужчина в мешке. А вот не надо было так орать!

— Я гото… — Начал было отвечать мужчина, но прервался из-за рвущего наружу кашля.

Переждав, когда вдоволь накашляется болезный, парень озвучил один из трех интересующих его вопросов.

— Откуда ты узнал, где меня искать. Этот трупик в качестве источника информации не берем в расчет. — Парень взглянул на тело, валяющееся у его ног. Он прекрасно знал, что мужчина, которому не хватало пяти ногтей на руках, поймет о ком говорят. — Был же и еще кто-то, тот, кто послал за мной. Рассказавший о мне. Кто он?

Ответ было сложно понять, но парень, хоть и был молод, уже отличался на редкость острым умом, если бы он не родился наследником синдиката Па, где его основной задачей было научиться себя защищать, уметь убить первым, пока не убили его, желая завладеть тем, что принадлежит ему и встать во главе преступного мира вместо него, то он бы мог стать гениальнейшим следователем, способным распутывать даже самые сложные клубки. Однако чего не случилось, того не случилось. Зато произошло кое-что другое. Чуть ли не в младенчестве ему пришлось убить человека в себе.

— Он никогда не выходил на связь с нами на прямую, мы вообще никогда не видели его лица. Каждый раз посредник менялся и при каждой новой встречи, а их было много, нам по крупице выдавали новую информацию. Мы сначала думали, что это кто-то из наших, просто не желающий в силу определенных причин показать свое лицо. Кто же в здравом уме, обладая такой информацией, раскрылся бы, пусть даже и четверым людям. Но потом до нас начало доходить, что это вовсе не еще один агент, это кто-то извне проник в наши ряды и умело дергал за ниточки.

— Как он прокололся? — Задал наводящий вопрос наследник.

— Посредник… — Мужчина закашлялся после такового длинного рассказала. Для него весь диалог давался с трудом, мысли путались, боль затмевала и так скрытые глаза, а сам собеседник вызывал просто первобытный ужас.

— Говори! — Повелительным тоном сказал парень, поторапливая. Он ненавидел ждать.

— Один из посредников проговорился. Нас и так смущала одна деталь, почему нам упорно, раз за разом твердят, чтобы полученная информация оставалась только между нами четверыми. Это было основным условием, при котором мы получали информацию и вырисовывали ваш портрет. Предпоследний посредник, передающий последнюю частичку вашего портрета, обмолвился, что информатор не потерпит ошибок, и что у него есть возможность стереть нас всех четверых с лица земли. Вот тогда-то мы поняли, что связались с кем-то действительно страшным, но с кем именно, так и не смогли узнать, все следы он за собой подтер, а те, кто передавал информацию, были мертвы. Все до еденного!

— Мы для начала решили найти вас, раз уж имели такую возможность, и удостовериться, что нас не обманули. — Вмешался парень справа, до этого прислушивающийся к разговору. Третий мужчина все еще продолжал подвывать, даже пока мужчина по центру рассказывал. Видимо, из всех он тяжелее пережил смерть своего бывшего товарища. Скорее всего он даже тронулся умом. — Мы никому ничего не успели рассказать! И не расскажем! Отпустите нас, прошу. Я никому не расскажу, умоляю, отпустите… — Мужчина снова скатился в банальную истерику.

— Мор, заткни его. — Велел наследник, доставая из кармана нож. Остался только один вопрос.

Мор подошел к правому мужчине и со всего размаху немаленькой руки вмазал тому по лицу, потом еще раз и еще, пока мешок, в котором сидел агент, не пропитался кровью.

Крик не прекратился.

— Я сказал заткни, а не заставь орать еще громче! — Разозлился парень, поблескивая своими черными глазами.

Мор, понявший свою оплошность, достал пистолет и приложил к голове оравшего. Тот, почувствовав у своего виска странный предмет, сразу просек, что к чему, и заткнулся.

— Последний вопрос: сколько всего было посредников?

— Восемь. — Немного подумав, сказал центральный. Сознание так и норовило покинуть его.

Наследник узнал все, что ему требовалось. Ту информацию, которую он не смог выпытать от первой жертвы, слишком слабая та оказалось, он получил от второй. Теперь оставалось выполнить свое обещание, и можно было уходить из этого насквозь провонявшего отходами этих троих мужиков помещения.

Несколько взглядов на своих телохранителей, и те подходят к центральному мужчине. Сам парень тоже делает шаг к нему, все еще поигрывая ножиком в руках.

Один из телохранителей стягивает мешок, и мужчина видит своего палача.

— Ангел?.. — Шепчет тот в бреду, смотря на наследника синдиката сквозь пелену.

На красивом лице удивленно опускаются вниз уголки губ и собираются бровки домиком.

— Ну я бы так не сказал. Но если ты так хочешь, то пусть твоими последними словами будут именно эти. Разве что я для тебя буду ангелом смерти…

— Ангелом смерти? — Непонимающе спросил мужчина.