У камина стоял не Бобби Феррар, а высокий человек с красноватым, гладко выбритым лицом и серебряными волосами ежиком. Слегка расставив ноги и заложив руки под фалды фрака, он пристально посмотрел на Динни широко раскрытыми светло-серыми глазами и слегка приоткрыл рот, словно собираясь сделать какое-то замечание. Динни уставилась на него, но не поднялась, - она была слишком ошеломлена.

- Мисс Черрел? Не вставайте.

Он вытащил руку из-под фалды и сделал предупредительный жест. Динни осталась сидеть и обрадовалась этому: ее начала бить дрожь.

- Феррар говорит, что вы издали дневник вашего брата.

Динни наклонила голову. Дышать глубже!

- Он напечатан в своем первоначальном виде?

- Да.

- Это точно?

- Да. Я не изменила и не выпустила ни слова.

Она глядела ему в лицо, но видела только светлые круглые глаза и слегка выпяченную нижнюю губу. Наверно, так же смотрят на бога! При этой эксцентричной мысли девушку бросило в трепет, и губы ее сложились в слабую отчаянную улыбку.

- Могу я задать вам один вопрос, мисс Черрел?

- Да, - задыхаясь выдавила Динни.

- Сколько страниц дневника написано после возвращения вашего брата?

Она широко открыла глаза; затем ее словно ужалило, смысл вопроса дошел до нее.

- Ни одной! О, ни одной! Весь дневник написан там, во время экспедиции.

И девушка вскочила на ноги.

- Могу я узнать, откуда вам это известно?

- Мой брат... - Только сейчас она осознала, что у нее нет никаких доказательств, кроме слова Хьюберта, - ...мой брат мне так сказал.

- Его слово священно для вас?

У Динни осталось достаточно юмора, чтобы не взорваться, но голову она все-таки вздернула:

- Да, священно. Мой брат солдат и...

Она резко оборвала фразу и, увидев, как выпятилась нижняя губа, возненавидела себя за то, что употребила такое избитое выражение.

- Несомненно, несомненно! Но вы, конечно, понимаете, насколько важен этот момент?

- У меня есть оригинал... - пробормотала Динни. (Ох, почему она не захватила тетрадь!) - По нему ясно видно... Я хочу сказать, что он весь грязный и захватанный. Вы можете посмотреть его, когда угодно. Если прикажете, я...

Он снова сделал предупредительный жест:

- Не беспокойтесь. Вы очень преданы брату, мисс Черрел?

Губы Динни задрожали.

- Беспредельно. Мы все.

- Я слышал, он недавно женился?

- Да, только что.

- Ваш брат был ранен на войне?

- Да. Пулевое ранение в левую ногу.

- Рука не задета?

Снова укол!

- Нет!

Короткое словечко прозвучало как выстрел. Они стояли, глядя друг на друга полминуты, минуту; слова мольбы и негодования, бессвязные слова рвались с ее губ, но она остановила их, зажала их рукой. Он кивнул:

- Благодарю вас, мисс Черрел. Благодарю.

Голова его склонилась набок, он повернулся и, как будто неся ее на подносе, пошел к дверям кабинета. Когда он исчез, Динни закрыла лицо руками. Что она наделала? Зачем восстановила его против себя? Она провела руками по лицу, по телу и замерла, стиснув их, уставившись на дверь, в которую он вышел, и дрожа с ног до головы. Дверь опять открылась, и вошел Бобби Феррар. Динни увидела его зубы. Он кивнул ей, закрыл дверь и произнес:

- Все в порядке.

Динни отвернулась к окну. Уже стемнело, но если бы даже было светло, девушка все равно ничего бы не видела. В порядке! В порядке! Она прижала кулаки в глазам, обернулась и вслепую протянула обе руки вперед.

Руки не были приняты, но голос Бобби Феррара сказал:

- Счастлив за вас.

- Я думала, что все испортила.

Теперь Динни увидела его глаза, круглые, как у щенка.

- Не прими он решение заранее, он не стал бы разговаривать с вами, мисс Черрел. В конце концов, он не такой уж бесчувственный. Признаюсь вам: за завтраком он виделся с судьей, разбиравшим дело... Это сильно помогло.

"Значит, я прошла через эту муку напрасно!" - подумала Динни.

- Он прочел предисловие, мистер Феррар?

- Нет, и хорошо: оно скорее навредило бы. По существу, мы всем обязаны судье. Но вы произвели на него хорошее впечатление, мисс Черрел. Он сказал, что вы прозрачная.

- О!

Бобби Феррар взял со стола маленький красный томик, любовно взглянул на него и сунул в карман:

- Пойдем?

Выйдя на Уайтхолл, Динни вздохнула так глубоко, что этот долгий, отчаянный, желанный глоток, казалось, вобрал в себя весь туман ноября.

- На почту! - воскликнула она. - Как вы думаете, он не возьмет решение назад?

- Он дал мне слово. Ваш брат будет освобожден сегодня же.

- О, мистер Феррар!

Слезы неожиданно хлынули у нее из глаз. Она отвернулась, чтобы скрыть их, а когда повернулась обратно, Бобби уже не было.

XXXVII

Отправив телеграммы отцу и Джин, позвонив Флер, Эдриену и Хилери, Динни помчалась в такси на Маунт-стрит и ворвалась в кабинет к дяде.

- Что случилось, Динни?

- Спасен!

- Благодаря тебе!

- Нет, благодаря судье. Так сказал Бобби Феррар. А я чуть все не испортила, дядя.

- Позвони.

Динни позвонила.

- Блор, доложите леди Монт, что я прошу ее прийти.

- Хорошие новости, Блор! Мистер Хьюберт освобожден.

- Благодарю вас, мисс. Я ставил шесть против четырех, что так и будет.

- Как мы отметим это событие, Динни?

- Я должна ехать в Кондафорд, дядя.

- Поедешь после обеда. Сначала выпьем. А как же Хьюберт? Кто его встретит?

- Дядя Эдриен сказал, что мне лучше не ходить. Он съездит за ним сам. Хьюберт, конечно, отправится к себе на квартиру и дождется Джин.

Сэр Лоренс лукаво взглянул на племянницу.

- Откуда она прилетит?

- Из Брюсселя.

- Так вот где был центр операций! Конец этой затеи радует меня не меньше, чем освобождение Хьюберта. В наши дни такие штуки никому не сходят с рук, Динни.

- Могло и сойти, - возразила девушка. Теперь, когда необходимость в побеге отпала, мысль о нем казалась девушке менее фантастической. - Тетя Эм! Какой красивый халат!

- Я одевалась. Блор выи'рал четыре фунта. Динни, поцелуй меня. Дядю тоже. Ты так приятно целуешь - очень осязательно. Я завтра буду больна, если выпью шампанско'о.

- А разве вам нужно пить, тетя?

- Да. Динни, обещай, что поцелуешь это'о молодо'о человека.

- Вы получаете комиссионные с каждого поцелуя, тетя Эм?