Войдя в холл, Джин сказала горничной:

- Я - мисс Тесбери. Мисс Динни поехала за мистером Черрелом. Гостиная наверху? Я посижу там. Он видел детей?

- Нет, мисс. Он всего полчаса как пришел. Дети в классной с мадемуазель.

- Значит, я буду между ним и ими. Проводите меня, - распорядилась Джин.

- Остаться мне с вами, мисс?

- Нет. Поджидайте миссис. Ферз, чтобы сразу же ее предупредить.

Горничная с восхищением взглянула на девушку и оставила ее у дверей гостиной. Джин распахнула их и остановилась, прислушиваясь. Ни звука. Девушка медленно прошла к окну, потом обратно. Если она заметит, что идет Диана, она побежит к ней вниз. Если Ферз поднимется сюда, выйдет к нему навстречу. Сердце ее билось немного быстрее, чем обычно, но никакого волнения ока не испытывала. Так она патрулировала с четверть часа, потом услышала за спиной шаги, обернулась и увидела; что Ферз уже вошел в комнату.

- Простите, - сказала она. - Я ожидаю миссис Ферз. Вы - капитан Ферз?

Тот поклонился.

- А вы?

- Я - Джин Тесбери. Боюсь; что вы меня не знаете.

- Кто был с вами?

- Динни Черрел.

- Куда она делась?

- По-моему, поехала к одному из своих дядей,

- К Эдриену?

- Думаю, что да.

Ферз окинул уютную комнату сверкающим взглядом.

- Здесь стало еще уютнее, - сказал он. - Я некоторое время был в отсутствии. Вы знакомы с моей женой?

- Я встречалась с ней, когда гостила у леди Монт.

- В Липпингхолле? Диана здорова?

Слова слетали с его губ жадно и отрывисто.

- Да. Вполне.

- И красива?

- Очень.

- Благодарю вас.

Посматривая на Ферза из-под темных ресниц. Джин не могла обнаружить в нем никаких признаков умственного расстройства. Выглядел он, как обычно, - военный в штатском платье, очень подтянутый, держится независимо. Все в порядке... кроме глаз.

- Я не видел жену четыре года, - сказал он. - Хотелось бы побыть с ней наедине.

Джин направилась к двери.

- Нет! - Слово сорвалось с пугающей внезапностью. - Вы останетесь здесь!

И Ферз преградил девушке дорогу.

- Почему?

- Я хочу первым сообщить ей о своем возвращении.

- Естественное желание.

- Поэтому оставайтесь здесь.

Джин вернулась к окну и ответила:

- Как вам угодно.

Наступило молчание.

- Слышали вы обо мне? - внезапно спросил он.

- Очень мало. Я знаю, что вы были нездоровы.

Он отошел от двери.

- Замечаете вы во мне что-нибудь?

Джин подняла глаза и выдержала его взгляд; потом он отвел его.

- Ничего. Выглядите вы совершенно здоровым.

- Я здоров. Садитесь, пожалуйста.

- Благодарю вас.

Джин села.

- Правильно, - сказал он. - Следите за мной хорошенько.

Джин смотрела себе под ноги. У Ферза вырвалась какая-то пародия на смех.

- Я вижу, вы никогда не страдали душевной болезнью. Если бы болели, знали бы, что каждый за тобой следит и ты сам тоже следишь за каждым. А сейчас мне пора вниз. Au revoir [9].

Он быстро повернулся и вышел, захлопнув за собой дверь. Джин сидела не шевелясь: она ждала, что дверь сейчас опять распахнется. У нее было такое ощущение, как будто всю ее натерли шерстью. Тело покалывало, словно девушка села слишком близко к огню. Ферз не появлялся. Джин встала и подошла к двери. Заперто. Она стояла и раздумывала. Позволять? Постучать, чтоб услышала горничная? Решив не делать ни того, ни другого, девушка отошла к окну и стала наблюдать за улицей: Динни скоро вернется, отсюда можно ее окликнуть. Джин хладнокровно обдумывала сцену, в которой ей только что пришлось участвовать. Ферз запер ее, чтоб никто не помешал ему первым увидеть жену. Он никому не доверяет - вполне понятно! Ее юный, строгий разум начинал смутно понимать, каково человеку, когда в нем все видят помешанного. Бедняга! Джин прикинула, можно ли вылезти из окна незамеченной, решила, что нельзя, и стала вновь смотреть на угол улицы, из-за которого должна была появиться помощь. И вдруг без всякой причины вздрогнула, - встреча с Ферзом не прошла даром. О, эти глаза! Как страшно, наверно, быть его женой! Джин распахнула окно и высунулась наружу...

XV

Увидев Джин в окне, Динни и ее дядя замерли на пороге.

- Я заперта в гостиной, - невозмутимо объявила Джин. - Постарайтесь меня выпустить.

Эдриен отвел племянницу к машине:

- Останься здесь, Динни. Я пришлю Джин к тебе. Не надо устраивать из этого спектакль.

- Будьте осторожны, дядя. У меня такое чувство, словно вы Даниил во...

Тускло улыбнувшись, Эдриен позвонил. Дверь открыл сам Ферз:

- А, Черрел! Входите.

Эдриен подал руку. Ее не приняли.

- Мне здесь вряд ли обрадуются, - сказал Ферз.

- Но, дорогой мой...

- Да, вряд ли. Но я должен увидеться с Дианой. И пусть мне лучше никто не мешает - ни вы, Черрел, ни другие.

- Кто об этом говорит! Вы не возражаете, если я вызову юную Джин Тесбери? Динни ждет ее в автомобиле.

- Я запер ее. Вот ключ. Уберите ее, - угрюмо сказал Ферз и ушел в столовую.

Эдриен отпер гостиную. Джин стояла на пороге.

- Ступайте к Динни и увезите ее. Я справлюсь. Надеюсь, все обошлось по-хорошему?

- Меня только заперли.

- Передайте Динни, - продолжал Эдриен, - что Хилери почти наверное сможет приютить вас. Отправляйтесь к нему; тогда я буду знать, где вас искать в случае необходимости. А вы не из трусливых, юная леди!

- Пустяки! До свидания!

Джин сбежала вниз по лестнице. Эдриен услышал, как захлопнулась входная дверь, и неторопливо спустился в столовую. Ферз стоял у окна, наблюдая за отъездом девушек. Он круто повернулся, как человек, привыкший, что за ним следят. Изменился он мало: похудел, осунулся, волосы поседели чуть больше - вот и все. Одет, как всегда, опрятно, держится подтянуто, только глаза... О, эти глаза!

- Конечно, - с жутким спокойствием начал. Ферз, - вы не можете не жалеть меня, но предпочли бы видеть меня мертвым. Кто бы не предпочел! Человек не должен терять рассудок! Но не надейтесь напрасно, Черрел, сейчас я вполне здоров.

Здоров ли? Судя по виду - да. Но какое напряжение он способен вынести?

Ферз заговорил снова:

- Вы все рассчитывали, что я окончательно свихнулся. Однако месяца три назад я начал поправляться. Как только заметил это, стал скрывать. Те, кто за нами смотрят, - он произнес эти слова с предельной горечью, хотят таких доказательств нашей нормальности, что мы никогда бы не выздоравливали, если бы все зависело только от них. Это, видите ли, не в их интересах.