- Понятно. А ночью в автомобиле?

- Совсем ничего, - ответила Клер. - Даже поцелуев в щеку.

- Ничего, - подтвердил Крум. - Абсолютно ничего.

"Очень молодой" Роджер провел языком по губам.

- С вашего позволения, я хотел бы услышать, каковы ваши истинные чувства друг к другу, если они у вас, конечно, есть.

- Мы говорим голую правду, как сказали ее и моим родным, - подчеркнуто внятным голосом объявила Клер. - Вот почему я попросила, чтобы вы позволили моей сестре остаться. Так ведь, Тони?

Губы "очень молодого" Рождера разжались. Динни показалось, что он не совсем такой, каким обычно бывают законники; даже в его одежде было что-то неожиданное - то ли покрой жилета; то ли галстук. И потом, эта понюшка - характерный штрих. Не пропадает ли в Роджере художник?

- Слушаю вас, мистер Крум.

Тони густо покраснел и почти сердито взглянул на Клер.

- Я ее люблю.

- Так, - отозвался "очень молодой" Роджер, вторично вытаскивая табакерку. - А вы, леди Корвен, относитесь к нему, как к другу?

Клер кивнула, и на лице ее выразилось легкое удивление.

Динни почувствовала признательность к адвокату, который в эту минуту поднес к носу цветной платок.

- Автомобиль - просто случайность, - быстро добавила Клер. - В лесу не видно было ни зги, фары у нас отказали, и мы побоялись появиться вместе на людях в такой поздний час.

- Ясно. Простите за мой вопрос, но готовы ли вы оба заявить суду под присягой, что ни в ту ночь, ни ранее между вами не было ничего, за исключением, как вы говорите, трех поцелуев?

- В щеку, - уточнила Клер, - одного под Кондафордом - я сидела в машине, Тони стоял на шоссе; двух других... Где это было, Тони?

- У вас на квартире, - выдавил Тони сквозь зубы, - после того как мы не виделись больше двух недель.

- И никто из вас не замечал, что за вами... э-э... наблюдают?

- Мой муж угрожал мне этим, но мы оба ничего не подозревали.

- Вы сообщите мне причину, побудившую вас покинуть мужа, леди Корвен?

Клер покачала головой:

- Ни здесь, ни где бы то ни было я не стану говорить о нашей с ним жизни. И к нему не вернусь.

- Не сошлись характерами или что-нибудь худшее?

- Худшее.

- Но никакого конкретного обвинения? Вы понимаете, насколько это важно?

- Да, но не желаю обсуждать это даже в частной беседе.

Крума прорвало:

- Он вел себя с ней как животное!

- Вы встречались с ним, мистер Крум?

- Ни разу в жизни.

- Но как же...

- Он думает так потому, что я ушла от Джерри внезапно. Больше он ничего не знает.

Динни увидела, что "очень молодой" Роджер перевел взгляд на нее. "Ты-то знаешь!" - говорили, казалось, его глаза. "Он не дурак", - подумала девушка.

Адвокат, слегка прихрамывая, отошел от камина, снова сел за стол, взял извещение, прищурился и объявил:

- Приводимые здесь улики вряд ли достаточны для суда. Я не уверен даже, что это вообще улики. Однако перспективы у нас не блестящие. Если бы вы могли мотивировать разрыв с мужем какой-нибудь веской причиной, а нам удалось обойти эту ночь в автомобиле... - Он метнул острый птичий взгляд сначала на Клер, потом на Крума. - Не можете же вы уплатить возмещение ущерба и принять на себя судебные издержки, раз вы ни в чем не виноваты.

Глаза его опустились, и Динни подумала: "Если он и поверил, это не бросается в глаза".

"Очень молодой" Роджер поднял нож для бумаги:

- Нам, возможно, удастся свести возмещение ущерба к сравнительно умеренной сумме. Для этого вы должны опротестовать иск и больше в суд не являться. Могу я узнать, каковы ваши денежные обстоятельства, мистер Крум?

- Ни пенса за душой, но это неважно.

- А что, собственно, означает "опротестовать иск"? - осведомилась Клер.

- Вы вдвоем являетесь в суд и отрицаете свою виновность. Вас подвергают перекрестному допросу, а мы подвергаем допросу истца и детективов. Но скажу откровенно: если вы не мотивируете разрыв с мужем достаточно веской причиной, судья почти наверняка будет против вас. И, - добавил он по-человечески просто, - ночь, пусть даже проведенная в машине, всегда остается ночью, особенно в бракоразводном процессе, хотя, повторяю, это не такие улики, каких обычно требует суд.

- Мой дядя считает, - спокойно вставила Динни, - что часть присяжных им все-таки поверит и что размеры возмещения ущерба в любом случае можно уменьшить.

"Очень молодой" Роджер кивнул:

- Посмотрим, что скажет мистер Кингсон. Теперь я хотел бы снова поговорить с вашим отцом и сэром Лоренсом.

Динни подошла к двери и распахнула ее перед сестрой и Крумом. Потом обернулась и взглянула на "очень молодого" Роджера. У него было такое лицо, как будто кто-то уговаривал его не быть реалистом. Он Перехватил взгляд девушки, смешно дернул головой и вытащил табакерку. Динни закрыла дверь и подошла к нему:

- Вы ошибаетесь, если не верите им. Они говорят сущую правду.

- Почему она оставила мужа, мисс Черелл?

- Раз она не сказала этого сама, я тоже не скажу. Но я убеждена, что сестра права.

Он пристально посмотрел на нее все тем же острым взглядом:

- Я все-таки предпочел бы, чтобы на ее месте были вы, - сказал он вдруг, взял понюшку и повернулся к генералу и сэру Лоренсу.

- Итак? - спросил генерал.

Лицо "очень молодого" Роджера неожиданно приобрело еще более песочный оттенок.

- Если у нее и были достаточно веские основания порвать с мужем...

- Были.

- Папа!

- ...она, очевидно, не станет приводить их.

- Я тоже не стала бы, - спокойно вставила Динни.

- Но от этого может зависеть исход дела, - возразил "очень молодой" Роджер.

- А оно грозит юному Круму чем-нибудь серьезным? - осведомился сэр Лоренс.

- Безусловно, сэр Лоренс, и независимо от того, будут они защищаться или нет. Я еще поговорю с каждым из них в отдельности, затем выясню точку зрения мистера Кингсона, а завтра сообщу ее вам. Не возражаете, генерал?

- Больше всего в этой истории меня возмущает Корвен! - воскликнул сэр Конуэй.

- Разумеется, - отозвался "очень молодой" Роджер, и Динни подумала: "Впервые слышу, чтобы это слово произносили так неуверенно".

XXIII

Динни сидела в пустой, но тем не менее тесной приемной и листала "Тайме". Тони Крум стоял у окна.