После того, как я часами всем рассказывала о североамериканском каньонном крапивнике, женщины стали дарить мне и другие книги о птицах. Они просили, чтобы их приносили им посетители – волонтеры, адвокаты и, счастливицам, родственники. Женщины стали моей птичьей семьей.

Детская площадка – самое счастливое место на территории центра, но она не похожа на другие игровые площадки. Горки здесь серые и сделаны из металла. Турники, туннели – тоже сделаны из металла. Все это покрыто серым брезентом. Похоже на индустриальную площадку для детей-роботов. Или лабораторию с двусторонними зеркалами, где развлекаются инопланетяне, пока ученые изучают их поведение. Не думаю, что их смущает металл. Не думаю, что их смущает серость. Может, не у всех из них были радужные пластмассовые площадки с винтовыми лесенками, и им не с чем сравнивать.

Детская площадка находится во внутреннем дворе, огороженном зданием. Земля покрыта бетоном и искусственной травой. По одну сторону двора – наши койки. По другую – учебные помещения, санчасть, общая комната и библиотека, в которой почти нет книг, есть несколько компьютеров, но преимущественно тут хранятся подшивки с такими заголовками, как «юридические советы для чайников» и «знай свои права». Я их как-то полистала. Я почти ничего не поняла. Каждая часть здания называется зоной и помечена символом с животным и цветом: красная птица, зеленая лягушка и тому подобное. Никто не называет свои комнаты этими названиями. Никто не говорит, что живет в «животном».

Сегодня на детской площадке порядка дюжины детей. Слава богу, дети не носят штаны с безразмерными футболками одинакового цвета и могут бегать во всей пестроте своего оперения. Синие шорты, красные футболки, черная кожа, каштановые волосы, зеленые глаза и звонкий смех. Не все дети такие. Некоторые сидят на бетонном выступе, возя ногами по песку, и смотрят на все со стороны. Некоторые вообще не появляются на детской площадке, предпочитая повсюду следовать за своими матерями, проявляя первые черты взрослости, которая вот-вот проступит в них во всей своей суровости. Ана – это сплошные вопросы и смех. Она любит рисовать, любит носиться по грязи и играть в футбол, ее худые ноги всегда залеплены пластырями. Любит сочинять истории, чтобы скоротать время. Няня знает ее лучше, чем я. С няней она проводила все свободное время, пока я не заканчивала работать по вечерам. Боль возвращается, всегда застает меня врасплох. Я вынуждена отвести взгляд от горки, от песочницы, от горящей вдалеке нефти.

Как вы думаете, она будет это помнить? спрашивает женщина слева от меня по-испански. Мы сидим на скамейке, она со своей дочерью, одетой в желтые шорты с белыми ромашками, у малышки всего четыре передних зуба. Она сидит в песке, бросая в воздух пригоршни песка, в стороне стоит охрана. Охрана смотрит сквозь нее. Охранница – женщина, и она похожа на меня.

Как ее зовут? спрашиваю я.

Глэдис, отвечает она. Как вы думаете, она будет это помнить?

Нет, вру я.

Я вру, потому что знаю, что нас могут продержать здесь не один месяц. Я знаю, потому что об этом мне рассказала другая задержанная женщина. Она сотрудничает с активистами, которые пытаются ее вытащить. Активисты говорят, что власти не имеют права содержать детей под стражей более двадцати одного дня, но администрация Обамы возражает на это тем, что дети с родителями совсем другое, чем дети без родителей, и поэтому правило двадцати одного дня не применяется. Все это невероятно запутанно. У этой женщины есть еще одна дочь, гражданка США. Она просто хочет вернуться к ней. У матерей, чьи дети граждане США, больше шансов на успех, но все же…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.