Он сидел в машине, и смотрел, как тихо поскрипывают дворники, но стоило прикрыть глаза, то сразу возникала она: молоденькая, гибкая, красивая, страстная, со спутавшимися длинными волосами и пьяными от страсти глазами.

Ему бы сразу уйти, но он не смог, заворожено смотрел на ее прогиб позвоночника, капелька пота стекала по ложбинке и дальше прокладывала путь на упругое бедро, а крепкая мужская рука ласкала его, вторая поглаживает точеную спинку.

«Так, все остановись! Ты даже от порнухи так не возбуждался!» – он встряхнулся, отгоняя навязчивые, сладкой патокой текущие в голову мысли, которым не было ни конца ни края.

Вчера она почувствовала, что за ней кто- то наблюдает, и хорошо, что он вовремя ушел, не обнаружив себя. Впредь нужно соблюдать осторожность, чтобы никто ни о чем не смог догадаться, особенно она.

И тогда он решил, отогнать все эти навязчивые, не дающие покоя мысли очередным загулом по бабам, благо, что его телефонная книга забита номерами, и он точно знал, что каждая из них, ждет его звонка, хоть днем, хоть ночью.

Он любил женщин, и все его женщины были самыми красивыми и не похожими друг на друга: разные типы внешности, разный возраст, свободные и замужние. Женщины за короткое время так очаровывались им, что согласились бы на самый безумный поступок ради него.

Замужние хотели развестись, свободные лишить себя жизни, чтобы только он надел им колечко на палец. Но он умел балансировать на тонкой грани, никому ничего не обещая, но и не отрицая возможности скорого счастья с ним. «Просто еще не время» – говорил он, поглаживая склоненную на его плечо женскую головку.

Друзья завидовали и удивлялись, называли бабником, Казановой, за это некоторые даже получали по морде. Но все они, оказавшись в его компании, буквально открывали рты, слушая об его очередной принцессе, неземной фее, русалке, или дюймовочке. Он называл своих женщин ласковыми, вымышленными именами, и по- своему дорожил каждой из них.

Но сейчас они понадобились ему, чтобы исцелиться, или хотя бы забыться. Первая же набранная красотка, восторженно вскрикнула: «Конечно милый! Как же я по тебе соскучилась!»

И вот несколько дней подряд он звонит, встречается, занимается сексом, и меняет одну на другую с ласковым презреньем. Все не то, все не так как раньше! Черт бы побрал эту женщину!

В конце концов, обессилив морально, он набрал номер единственной подруги, с которой он ни разу не переспал. Нет, она не являлась страшным крокодилом, напротив изысканно красива, хотя ей исполнилось уже сорок пять.

Он познакомился с ней на каком- то деловом форуме и предложил подвезти до дома. Она не отказалась, но быстро пресекла все его попытки соблазнения. Сказала так: «Милый, не старайся, я самый прожженный психолог, и вижу тебя со всеми потрохами, как рентген, насквозь».

В первый раз он согласился с женщиной, стало смешно, и они вместе расхохотались. Так началась их крепкая дружба.

– Маргаритка, спаси мужика!

– Тысяча баксов за час консультации, – спокойно и нежно ответила та, которую он назвал Маргариткой.

– Идет, только можешь прямо сейчас?

– Ты в курсе, что уже полночь, милый?

– Именно поэтому.

В телефоне помолчали, ему стало казаться, что про него забыли, он хотел положить трубку, но неожиданно услышал:

– Приезжай на Прибрежный проезд 3, знаешь, там есть старое деревянное здание? Бывший архив.

У него вырвалось:

– Нафига такие сложности? Туда час езды? Я в пяти минутах от тебя!

– Считай, что это мой маленький каприз, люблю, знаешь ли, погулять в необычных местах по ночам.

Он рассмеялся, подруга всегда умела его рассмешить, бесхитростно и по- настоящему. И если бы ее замужество было формальным или старой привычкой, как у многих, то он бы отбил ее у мужа. Но Маргаритка любила старого пердуна, это она так называла свою вторую половинку, которая, кстати, на четыре года была младше ее.

– Привет, кошка, которая гуляет сама по себе! – он обнял подругу за плечи, и зарылся в ее темные кудряшки.

– Ух…и напугал же ты меня! – Маргаритка погрозила ему пальчиком.

– Не стоило несчастного мужичину гнать за столько километров в какую- то пыльную богадельню!

– Особенно смешно звучит «несчастный», наверное, за неделю пол столицы перетрахал.

– Маргаритка, не завидуй.

– Тому, что ты влип по уши?

Они обошли дом, подкалывая друг друга. Наконец, Маргаритка остановилась и толкнула старое, скрипучее окно внутрь помещения. Оно затряслось, но все- таки открылось, под ноги полетели опилки и пыль.

Он подсадил подругу на плечи, помогая проникнуть в здание, потом подтянулся на руках и через мгновение оказался внутри.

Пахло сыростью и старыми бумагами, а еще остатками недоеденной пищи, запах жареной капусты с мясом ему никогда не нравился, хотя поедать вареники и голубцы он любил.

Он отряхнул руки от приставших опилок:

– Ну и что мы делаем в архиве, скажи на милость?

– Сейчас, милый, узнаем, – услышал ее приглушенный голос, раздававшийся откуда- то сверху, глаза постепенно привыкали к темноте, и он мог уже разглядеть темный силуэт подруги в черном плаще.

– Так ты притащила меня туда, не зная куда, искать то, не зная что? – чуть раздраженно спросил он.

Маргаритка спокойно ответила:

– Не бухти, я позвала тебя в правильно место, и теперь я совершенно уверена, что мы найдем, как ты выразился то, не зная что. Какой же ты нетерпеливый и вредный мальчишка! – шикнула она, – Не можешь и секунды подождать!

– Здесь воняет несвежей едой. А ты говорила, что это бывший архив.

Маргаритка спустилась, сдувая пыль с какой- то старой папки, сделанной из толстого, почти коричневого картона, на лицевой стороне красовалось слово «Дело».

– И я не ошибалась, архив бывший, и теперь на его место заселяется другая контора, но к нашему счастью сотрудники архива не успели перевезти все дела в новое здание. Так что мы поймали двух зайцев – оказались в нужном мне доме, да еще нашли нужные бумаги.

Он всплеснул руками:

– Теперь я точно ничего не понимаю! Чего ради, я здесь?

– Терпение мой друг, теория суха, а древо жизни вечно зеленеет, – протяжно процитировала Маргаритка.

Она уложила пухлую папку на стол и присела на кожаное, широкое кресло, которое совсем не соответствовало позднему советскому интерьеру, а казалось, прибыло из кабинета какого- то питерского дворца.

Он хмыкнул:

– Ты всегда умеешь удобно устроиться, – и сел на деревянный, скрипучий стул, обитый коричневой материей, из дырки на седушке виднелся тонкий кусок поролона.

– Кто на кого учился, милый, – проворковала Маргаритка, – Но шутки в сторону, уже третий час ночи. И нам нужно поторопиться.

– Ага, иначе заорут петухи, и вся магия рассеется! – засмеялся он.

– Зря веселишься, так и есть. Мы хоть и дружим с тобой, … а сколько уже? Один, два … – Маргаритка стала загибать пальцы – Вот уже шесть лет, а ты до сих пор меня не знаешь. И дальше бы не узнал, если бы не твой случай, ради которого ты стащил меня с перины, а мне так уютно спалось с Лешенькой.

– Кстати, как он отреагировал на твое ночное исчезновение?

Маргаритка пожала плечами:

– Да как обычно: обнял, поцеловал, сказал слишком долго не задерживаться и перевернулся на другой бок. За что и люблю его, он полностью мне доверяет и не сомневается в моей супружеской верности.

Он смотрел на Маргаритку и уже не мог сдержать громкого хохота от ее рассказов.

– Сказочница! Таких мужиков в природе не существует!

– Ты прав, поэтому держусь за него всеми фибрами. Но мы отошли от дела, ради которого здесь собрались. Часть информации я уже знаю.

Он удивленно смотрел на подругу, почти возлежащую на огромном кресле:

– И что именно?

– Ты действительно очень серьезно влип, как муха на клейкую ленту, короче говоря, ты полюбил, – она произнесла последнее слово медленно и по слогам.