Отталкивает его и уходит.
Граф Пален (ей вслед разочарованно). Ну и дура!
Сцена 8
Тайная комната Михайловского замка. Сумерки. Александр и Павел готовятся к похоронам. Павел лежит на большой удобной кровати, пьёт чай с пирогом и выбирает ткань похоронного мундира из нескольких образцов.
Александр (в недоумении). Отец, но как вы планируете всё это организовать? Я должен знать о ваших планах!
Павел. Всё продумано. Хоронить будут куклу. Специально и давно подготовленные для этого люди уже всё организовали. Никто ничего не заметит.
Александр. Кто эти люди, позвольте узнать?
Павел. Мои друзья-масоны, естественно.
Александр (насупившись). А эти люди не могут организовать ваше воскрешение? Я понятия не имею, что делать дальше, когда вас похоронят!
Павел. Прежде всего ты должен навести порядок. Посадить всех заговорщиков, поставить мне памятник…
Александр. Я о том, как нам с вами быть дальше! Должен ли я буду вести политику по своему разумению или выполнять ваши указы, раз уж вы живы?
Павел. Я думаю, тебе стоит попробовать сделать что-то самому хотя бы раз в жизни. А вот когда ты, как обычно, всё завалишь, можешь обратиться ко мне за советом.
Александр (обиженно). Хорошенькое дело! Я должен управлять империей, а вы чем тут заниматься будете?
Павел (сладко потягиваясь). Пока я намереваюсь перечитать всю свою библиотеку… спать, сколько хочу, возможно, начать писать книгу…
Александр. Книгу?
Павел. Да. Автобиографию. С рекомендациями для потомков. У меня есть отдельная глава о моём знакомстве с монахом-прорицателем Авелем… откровенно говоря, вас всех ожидает такой ужас, что я рад, что уже умер…
Александр. И всё?! Так и будете сидеть здесь в тайной комнате в изоляции от мира? С вашей деятельной натурой вы умрёте от скуки.
Павел (задумчиво). Возможно, я стану бродить по замку в качестве призрака и пугать людей, доводя их до истерических припадков и слёз ужаса.
Александр. То есть, в сущности, род вашей деятельности не изменится после смерти?
Павел замахивается на него куском пирога, потом, подумав немного, отправляет в рот.
Павел. А ты будешь в качестве наказания и искуплении вины прислуживать мне. Носить сухарики, пироги, свежую прессу и прочее, что мне заблагорассудится.
Александр (задумчиво). Но как быть с политикой России? Ведь это не сухарики вам носить…
Павел (кивает). Наконец-то ты мыслишь практически. У тебя есть план? О чём вы дискутировали в вашем либеральном кружке, который маскировали под оргии?
Александр (поражённо). Как вы узнали?
Павел. Я всё знаю. На оргии вы не тянете. Ты своей жене ребёнка сделать не в состоянии. Всё чулки примеряешь…
Александр. Вы и об этом знали?!
Павел. Я не так наивен и недальновиден, как думала твоя бабушка. Я с детства знал, что ты особенный. (Задумчиво.) Однажды я поведаю тебе историю тайны твоего рождения…
Александр. Так что с политикой России?
Павел. Твои намерения мне известны. Сразу скажу: всё это полная чушь, но если хочешь попробовать – вперёд. Хоть будет над чем посмеяться.
Александр. А что вы сделали, когда стали императором? Ведь вы так долго готовились!
Павел (с досадой). Да, и всё равно ничего не успел из запланированного! Говоря откровенно, первое время я был несколько растерян и не хотел сразу же потрясти народ своими реформаторскими идеями… я не был уверен, что они не устарели с того момента, как я их придумал. Поэтому я пошёл логическим путём. Я просто стал отменять всё, что делала твоя бабушка, и что казалось мне глупым. Поясню. Я не считаю императрицу глупой ни в коем случае. Просто она женщина. Вот и всё.
Александр (оскорблённо). Вы принижаете женщин?
Павел. Не всех. Только тех женщин, которые принижают меня… Дай мне ещё вон тех сухариков.
Александр даёт ему мешок сухарей.
Александр (задумчиво). Думаю, это я смогу. Отменить то, что вы наделали за эти четыре года. (Встаёт.) Спасибо, отец. Я и сам намеревался это сделать, но рад, что вы одобрили этот проект. Пусть земля вам будет пухом!
Павел. Я что-то не понял…
Александр. Насчёт ваших похорон… Какие бы музыкальные произведения вы бы желали услышать?
Убегает, уворачиваясь от летящего в него мешка сухарей.
Александр (на бегу). Понял-понял! На своё усмотрение!
Сцена 9
Похороны Павла. Торжественная процессия после отпевания направляется к усыпальнице Петропавловского собора. Играет похоронный марш. Впереди идёт Александр под руку с Марьфёдорной. Сзади Константин несёт на руках Фру-Фру. Следом – Елизавета Алексеевна и остальные члены семьи, включая Нелидову, ближайшая прислуга и т. д. Никто не плачет, но у всех трагичные и мрачные лица.
Заходят в собор, направляются к подготовленной могильной яме.
Александр (шёпотом матери). Матушка, вы, главное, в обморок не падайте.
Марьфёдорна (трагически глядя на него). Поучать меня ещё будешь? (Смотрит на могильную яму.) Вот как щас тебя туда столкну… будешь знать!
Александр. Благодарю вас, я всегда знал, что вы предпочли бы, чтоб умер я!
Марьфёдорна. У меня четверо сыновей… А муж – один!
Все встают возле усыпальницы перед гробом. Вздыхают. Идут минуты.
Александр (снова шёпотом матери). А чего ждём? Разве не пора начинать прощание и захоронение?
Марьфёдорна. Так князя Куракина ждём. Он как всегда опаздывает…
Раскрываются двери, играет неизвестная мрачная мелодия. На пороге появляется князь Куракин в белоснежном парике, чёрном парчовом, расшитом бриллиантами, камзоле, с чёрным жабо и длинном чёрном шёлковом плаще. В руках у него чёрная свеча. За его спиной движется процессия из людей в чёрных плащах, со свечами. Торжественно идут по собору в сторону алтаря.
Марьфёдорна (закатывая глаза). И здесь Александр Борисович решил выделиться!
Куракин подходит, встаёт рядом с ними. Целует ручку Марьфёдорне, обнимает Александра.
Начинается церемония прощания. Время торжественных речей.
Выходит Марьфёдорна. Говорит по-немецки. Читает стихи, что-то рассказывает.
Марьфёдорна (заканчивает по-русски). …и он был необыкновенным человеком!
Александр (матери). Матушка, что ж вы по-немецки… не все тут всё поняли.
Марьфёдорна (с вызовом, всё так же по-немецки). Твой отец бы понял! Он прекрасно знал немецкий! А я должна была хорошо сказать!
Выходит Куракин. Встаёт рядом с гробом, кладёт на него руки. Обводит всех взглядом. Откашливается.
Куракин. Мне есть что сказать, господа! Я знал его более и долее вас!
Начинает произносить речь.
(час спустя)
Все засыпают.
Куракин (ударяя кулаком по крышке гроба). Да! Вот таким он был человеком!
Константин (шёпотом брату). Этак батюшка разлагаться начнёт, ежели князя не остановить…
Куракин (хлопая Александра по плечу). Иди! Теперь твоя очередь!
Александр выходит вперёд, встаёт, смотрит на всех.
Александр (глубоко вздыхая). Мне трудно говорить. Я не знаю, есть ли какие-либо подходящие слова, которые может сказать сын своему отцу, провожая его в последний путь. (Смотрит на лежащего в гробу покойника.) Правда в том, что никогда в жизни я не чувствовал себя таким одиноким… Таким беззащитным. Я часто мечтал о независимой и свободной жизни, но даже не предполагал, какую цену мне придётся за это заплатить… Теперь я знаю: мы начинаем жить по-настоящему, лишь когда умирают наши родители!
