– Куколка, ты с нами или как?

– Какого керпинского мерина она нам нужна? Пусть валит куда шла, – Бздыщ отошел подальше и похоже, что почувствовал себя неуязвимым. Зря. Ох, зря. Я же догоню и очень быстро. И выполню свое обещание насчет зубов. Не просто так я о подобном упомянула.

– Я не с тобой разговариваю, – твердо, в перерыве между приступами кашля, ответил Чахлый.

Бздыщ сразу же как-то стушевался, поник плечами.

– Я чо? Я ничо. Просто так. К слову пришлось.

– Вот и молчи в тряпочку, – не сдержалась и высказалась. Если бы был ближе, то непременно пнула под тощую задницу.

Бздыщ что-то начал бурчать под нос о наглых сучках, которые падают, словно снег на голову, и которым надо ноги выдернуть откуда они растут.

– Я все слышу, – решила обозначить, что готова принять меры.

– Так я не про тебя речь толкаю, есть одна краля – все на коммерцию переводит, мол дам за сиську подержаться, только денежку давай. Пришлая она. А я может к ней со свей душой, я может люблю ее всем сердце.

– Ты бы свои мысли не озвучивал языком без костей, а то могут неправильно понять. Вот как я, например. Могу подумать, что все словесные экзерсизы направлены в мою сторону. А я девушка нервная, могу и не сдержаться. В ухо дать.

Пока я препиралась с Бздыщем, Чахлый ушел во тьму.

– Эй, Чахлый, ты куда подался? – окликнула его.

– Туда, где жизнь слаще, – было мне ответом.

Я сорвалась в легкий бег, догоняя мужчину. Бздыщ же ковылял где-то сзади. Похоже, что я его очень хорошо приложила, хоть и хорохорится мужик.

– Чахлый, куда ты так припустил?– насилу догнала. С виду больной и хилый, а ходит, словно стайер.

– Комендантский час приближается. Деточка, ты где до этого жила? Под колпаком?– поинтересовался у меня мужчина.

– Вот только не надо меня деточкой звать. Сразу чувствую себя маленькой девочкой.

– А кто ты? Если не деточка. Ты себя в зеркало видела?– бросил Чахлый.

– Ну видела. И что?– я осознанно провоцировала его.

– А то. По сравнению со мной ты деточка, – отчего- то решила больше не настаивать. Что-то было в этом мужике, что не позволяло с ним сильно фамильярничать. Внутренняя сила, как дрожащий мотылек, время от времени выбивалась из-под матовой оболочки ауры.

– Ладно. Проехали. Жила в доме....с папой, – сердце пронзила острая игла. Было так тяжело вспоминать недавние события.

– И почему же тебя папа …отпустил? – мужчина явно хотел сказать другое слово, но передумал.– На ночь глядя. Одну. В не самую благоприятную часть города?– и вроде бы ничего сверхъестественного не спросил, но так зыркнул, что не осталось сомнений в его интересе.

– Не сошлись характерами, – как-то не хотелось рассказывать ничего из своей жизни. Я его знаю без года неделю и потому откровения совершенно не входят в меню разговора.

– Выгнал, значит, – констатировал Чахлый.

– Почему это выгнал? – взвилась я. Правду было тяжело слышать.– Может я сама ушла?

– Ну да. Сама. В домашних тапочках и костюме, что носят не при гостях, – саркастически выдал мужчина.

– С чего ты решил, что в домашних тапочках. Это такие выходные туфли – мода новая. И костюм из последний коллекции Хильштейна.

– Это ты Бздыщу такие сказки можешь заливать, а мне не надо. Я жизнью битый, – вроде бы и не сказал ничего, но мне как- то неуютно стало от этих слов, словно бритву к горлу приложили. М-да. С этим товарищем надо держать себя очень осторожно. Он не так прост как кажется в который раз подумала я.

– Ты же тоже не отсюда, – решила поделиться своими наблюдениями.

– Даже если так, то что с того?– теперь Чахлый встретил в штыки мой вопрос.

– И видел другую жизнь, – продолжила я гнуть палку.

– Видел, но забыл, как страшный сон. Ты вон не от хорошей жизни идешь от центра к трущобам, – мы были квиты.

Ого. Чтобы человек просто так отказался от более комфортного существования для этого должны быть очень веские причины. Что же заставила Чахлого выбрать путь без надежды? Ответа на вопрос не было. Но это только пока.

***

– Я вам уже ответил. Я не знаю где она. Ушла из дому сегодня, ничего не взяв с собою, – Клеймас Хлатовал начал выходить из себя, доказывая свою правоту.

– Мы вам не верим, – холодный голос его собеседника неприятно давил на уши.

– Вот только не надо на меня ментально воздействовать, – поморщился мужчина. Это вам ничего не даст.

– Зря вы так думаете, – лишь кончиками губ улыбнулся второй посетитель дома Клеймаса.

– У меня нет никакой информации. Вы же привезли с собой мощнейшего менталиста. Спросите у него. Он скажет, что я говорю правду,– у Хлатовала появилась испарина на лбу, настолько мощный поток ментальной мысли был направлен в его сторону. Еще немного и он взвоет и это тот, кто мог завалить быка голыми руками, но против такого давления он не мог ничего сделать.

– Тут вы говорите правду, но почему-то я думаю, что где-то среди нее прячется изысканная ложь. Я не знаю в чем она заключается, но я несомненно узнаю и тогда кое-кому станет очень....очень…больно, – последнее слово собеседник Клеймаса прошипел, как гремучая змея.– И не один раз.

– Куда уж больнее? – восклицание вырвалось из уст хозяина дома.

– Намного-намного. И не прикидывайтесь, что ваш болевой порог превышен, когда это так, то люди себе готовы выцарапать глаза, разодрать уши и много чего еще. А вы всего лишь взмокли, – с сарказмом сказал собеседник.

***

Бздыщ порядком от нас отстал и плелся где-то сзади.

– Фух, успели проскочить. Скоро и дома будем, – поведал мне Чахлый.

Дома, то дома. И это будут мои новые знакомцы у себя дома. А вот где окажусь я? Неизвестно. Мозги что ли все от голодухи атрофировались? И чего я с ними поперлась?

Кроме того, мы зашли в ту часть городу где я никогда раньше не бывала и, откровенно говоря, даже не думала, что подобное убожество существует. Домики позаброшенные через один лезли друг на друга, как блохи на сковородке. Зачастую дома зияли пустыми глазницами оконных проемов и открытыми зевами дверей. И как тут можно жить? И можно ли жить вообще?

Я решила осмотреться, для того остановилась на месте.

– Ей, куколка, ты чего отстала – и как только Чахлый заметил? Бздыщ, кстати, пропал по дороге где-то до предыдущего поворота.

– Да я как бы передохнуть решила, – ответила, не придумав ничего нормального.

– Слушай, лучше убраться с улицы, а то тут совсем неспокойно частенько бывает. Пойдем, я тебя не обижу, – а куда он собственно меня тянет? Пришло осознание моего шаткого положения. Я этого человека вообще не знаю. Может быть он ведет меня в западню? Или еще куда?

Я все еще стояла и раздумывала.

Все решили крики, раздавшиеся со стороны улицы слева. Кричала женщина, да так сильно, что от нечеловеческого крика все волоски на теле встали по стойке смирно.

– Быстро иди сюда, – приказал Чахлый.– Опять банда Кровавого ворона развлекается.

– То есть как?

– Похоже, что один другому проигрался в кости и в счет проигрыша отдал свою подружку. А окружающим захотелось хлеба и зрелищ, вот товарищ и решил их развлечь.

– Как одно может быть связано с другим?– что-то выпадало из логической цепочки.

– Очень просто. Девку кинули за линию. Вот она и орет благим матом. Другие же спорят сколько времени она продержится на той стороне. Ставки делают.

– Объясни точнее, – решила сразу же вникнуть в ситуацию.– Какие кости, какой проигрыш, какие ставки, какая линия?

– Ох, и тяжко же тебе будет, если тут останешься. Назад тебе надо. В свой мир за высокими заборами и беззаботной жизнью.

Я пропустила мимо ушей увещевания Чахлого, который таким образом пытался выудить у меня информацию и стала гнуть свое.

– Куда мне надо, время покажет. Пока я здесь и задала тебе вопрос. Отвечать будешь?

– Ладно. Слушай. Все, кто выброшен за линию в комендантский час испытывает нестерпимые муки, до тех пор пока не вернется назад, вот другие и делают ставки насколько времени человека хватит и сколько отделяет его от безумия.