Лекса испуганно обернулась и, увидев лицо Фиби, которая, считай, телепортировалась, оказавшись сзади, вздрогнула.

– Я уже ухожу! Ладно? – дрожащим голосом произнесла Лекса и попятилась к двери, обходя меня стороной.

– Стоять! – прорычал я, вцепившись в руку Лексы.

Что именно произошло в тот момент ни я, ни Фиби не поняли. Но Лекса исказилась в лице, ее тело задрожало, глаза остекленели. Я тут же отпустил ее. Лекса всхлипнула от боли и сдавила свою голову с такой силой, что мне показалось, она вот-вот ее раздавит. Перед глазами всплыла та же самая картина из библиотеки, та же реакция, но будто сильнее во сто крат. Лекса опустилась на колени, согнулась, и после очередного вскрика замертво упала.

В гостиной мигом появилась вся семья. Ни единого шороха, ни единого вздоха, только громкое биение сердца Мэри, которое галопом неслось, норовя вырваться из груди.

«Фиби, ты же видела, я ничего не сделал! Я ведь… я не кусал, я просто…»

Даже мысли не складывались в единое предложение. Я ее убил… Я убил Лексу…

«Прекрати. Ничего ты не сделал, я видела, Тайлер».

Я боялся поднять глаза на семью. Я знал, как никто другой, что последует за смертью человека от нашей руки. Семье конец, никто не выживет.

Эмма медленно подошла к телу Лексы и, присмотревшись, шепотом сказала:

– Тайлер, она обращается.

Я прислушался. Сердце, которое неслось галопом принадлежало не Мэри, а Лексе. Оно своими особо громкими ударами заглушало все вокруг, будто наши собственные сердца забились в унисон сердцу Лексы.

– Ты ее укусил? – уже без улыбки спросил Крис.

– Не кусал он ее, – ответила Фиби.

Отец посмотрел на Айзека, у обоих на лицах был самый настоящий ужас, тот, что появляется у людей, не желающих принимать смерть, но которые знают, что она неминуемо наступит в ближайшее время. Мы с Фиби лучше всех знали это чувство.

– Может, пока она еще не проснулась, отнесем ее на их территорию? – спросил Айзек. – Пусть они с ней разбираются.

– Ты что такое говоришь? Как ты это объяснишь им? Они в жизни не поверят, что мы ее не кусали, – ответила Эмма. – Мы же единственные вампиры в округе.

– И что нам теперь делать? – еле слышным, испуганным голосом спросила мама.

Отец всю жизнь прятал нас и прятался сам от других вампиров. Он рассказывал, о том, что в этом сверхъестественном мире есть силы, которые способны стереть нас с лица земли за считаные секунды. Правящие вампиры, которые не ведают пощады. Он знал, что от этой силы никуда не спрятаться, но надеялся, что, обосновавшись в сердце территории оборотней, он сможет защититься, что оборотни не пропустят ни одного вампира на эти земли. Они и не пропустили. Ведь по всем признакам Лекса была человеком. И впервые за все время после того, как я встретил Лексу, я всерьез задумался: а вдруг отец прав, и она та, кого стоило бояться?

Я подошел к испуганной Мэри, она тут же прижалась ко мне всем телом, требуя защиты. Ее трясло.

– Что теперь? – шепотом спросила она.

– Теперь остается только ждать. Процесс обращения остановить нельзя. Она должна полностью умереть, а после, когда откроет глаза, узнаем, что делать дальше.

Отец тяжело опустился на стул, закрыв лицо руками. Теперь он уже не отчитывал меня. Все силы забрал страх, чистый, животный страх.

– Нельзя позволить завершить обращение, – вдруг прошептал отец, подняв взгляд на лежащую на полу Лексу.

Я удивился.

– Ты о чем?

Вся семья недоуменно посмотрела на отца.

– Ее нужно разорвать и сжечь, – сухо пояснил он.

Мэри вздрогнула.

– Ты что, пап? – прошептала Фиби.

– Я серьезно, – он перевел взгляд с тела Лексы на нас. – У нас нет выхода. Укусил ее Тайлер или нет – неважно. Оборотням мы ничего не докажем. А если нет тела – нет и вопросов.

– Джордж, мы не можем убить бедную девочку, – всхлипнула мама.

Но лицо отца было непроницаемым.

– Так или иначе, эта девушка – угроза. Если она ничего не помнит, в этом городе ее никто не знает, и ее никто не ищет, значит…

– Значит, что, ее можно убить? – изумилась Фиби.

Отец, не обращая на ее слова внимания, продолжил:

– Тайлер не станет брать на себя ответственность за содеянное. Я сделаю все сам. А вы идите. Вам не нужно смотреть.

С этими словами отец поднялся и направился к Лексе. Но мама вдруг преградила ему путь.

– Не вздумай, Джордж.

Фиби подскочила к маме и уперлась руками в грудь отца.

– Отойдите, – сурово сказал он.

– Папа, пожалуйста, я сам поговорю с оборотнями, все им объясню, – взмолился я. Во всем, что случилось, виноват только я, но никогда бы не подумал, что отец может так хладнокровно говорить об убийстве невинной девушки.

Айзек вдруг в одно мгновение оказался у тела Лексы, Мэри испуганно всхлипнула, я дернулся к нему, чтобы остановить, но меня опередила Эмма. Она оттолкнула Айзека от Лексы и встала между ними.

– Даже не думай об этом!– предупредила она. Крис напрягся, и я не знал, за кого он будет выступать. Но судя по тому, как зло он смотрел на Айзека, я хотел верить, что он против убийства Лексы.

Гул от биения ее сердца звонко заполнял тишину, да и Мэри дышала слишком громко, ее пульс был запредельно высок. Отец несколько минут сверлил меня взглядом, желваки на его лице ходили от злости.

– Что ты скажешь, Эмма? – не отводя от меня взгляда, спросил отец. – Каковы наши шансы, если мы отпустим ситуацию?

Несколько минут она обдумывала свой ответ, рассматривая Лексу. Я нервно прикусил губу, так как знал, что тот вердикт, который вынесет Эмма, обжалованию не подлежит. Если она сочтет, что оставить Лексу в живых – слишком большой риск для семьи, то нам придется сделать так, как сказал отец, иначе умрем мы все. Потому и нервничал, что заварил кашу я, а расхлебывать.... а кому ее расхлебывать, если Лексу убьют? Из-за меня.

Но Эмма уже показала, что она против убийства, и надежда вместе со страхом коктейлем бурлила в моих жилах.

Ситуация накалилась до предела.

– Джордж, – наконец начала Эмма. – Ничего страшного не произойдет, если мы позволим Лексе обратиться. С оборотнями договориться не составит труда.

– Как ты объяснишь, что появился новый вампир?

– Нам не обязательно говорить, что Лекса обратилась в нашем доме, представим ее, как члена семьи, который приехал погостить.

– Значит, ты считаешь, что рисков нет? – удивился Айзек.

– Да, я считаю, что мы зря опасаемся.

– Это огромная ошибка, – прошипел он. Но под прожигающим непреклонным взглядом Эммы Айзеку пришлось сдаться, и он отошел в сторону.

Я немного расслабился. Уж кого отец точно послушает, так это Эмму. Она никогда не ошибается, просчитывает все шаги наперед и может предугадать точное развитие событий, имея исходные данные. Не знаю, дар это, или она просто слишком умна, но то, что еще ни разу не было такого, чтобы слова Эммы не сбывались, – это факт. А мы знакомы восемьдесят семь лет.

– Хорошо, – сдался отец, явно раздосадованный таким решением. – Значит, действуем так, как обговаривали. Тайлер, уведи Мэри в другую комнату, желательно на третий этаж.

– Я никуда не пойду, – встрепенулась Мэри. – Тайлер…

Я взял Мэри за руку и потащил к лестнице, именно потащил, потому что она не сделала ни одного шага.

– В чем дело? – обернулся я.

– Я останусь здесь.

– Мэри, с минуты на минуту в этой гостиной очнется вампир. Здесь не место человеку.

– Тайлер, нас семеро, а она одна, да еще и новенькая, – вмешался Крис. – Пусть Мэри понаблюдает, – он выразительно посмотрел на меня.

Мэри никогда не доводилось присутствовать при обращении человека в вампира. Как и мне. Когда обратилась моя семья, я хоть и очнулся первым, но был настолько потерян, что не обращал внимания ни на сестру, ни на мать. Крис прав, помню свои чувства: когда я только очнулся, то не ощущал жажды, я был дезориентирован, потерян во времени и пространстве, я не понимал, что со мной произошло, и некоторое время о крови я даже не задумывался.