Причиной апостасии является порабощенность воли человека какой-то греховной страстью. От обычного человеческого чувства страсть отличается тем, что не человек управляет ею, а она – человеком. Страсть заставляет его раз за разом нарушать духовный закон, и каждый новый грех всё больше и больше разрушает волю человека, уменьшая возможность спасения. Какое-то время человек может компенсировать разрушение духовных, душевных и даже физических свойств личности достижениями научно-технического прогресса (причем они кажутся тем более значительными, чем глубже апостасия), однако в конце концов всё заканчивается смертью. Об этом ясно говорит апостол Иаков: «В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть» (Иак. 1, 13–15).
Наиболее частой причиной апостасии становится страсть гордыни, при которой человек сначала ощущает себя не хуже других людей, затем – лучше многих, потом – лучше всех, а после заявляет, что ему не нужен и Сам Бог. Гордыня заставляет человека нарушать многие духовные законы, в том числе и самый главный закон – закон любви: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим – сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22, 37–39). Возгордившийся не признаёт существования кого-либо (чего-либо) более великого, чем он сам, а потому и не стремится к совершенствованию. Гордецу Бог не нужен, он сам себе – бог.
Апостасия может выражаться и в форме духовной и душевной лени, получившей название «теплохладность». Об опасности этого духовного состояния предупреждают грозные слова Бога, обращенные к ангелу Лаодикийской церкви: «Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Откр. 3, 15–16). Апостасия всегда является следствием умаления любви, вызванного неисполнением Божией воли: «… по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф. 24, 12). Православие считает любовь не чувством или идеей, а образом жизни христианина: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня…» (Ин. 14, 21). Отсутствие деятельной любви и является главным признаком апостасии.
Остановить прогрессирующую апостасию одним человеческим желанием, без помощи Бога, невозможно. Доминирующая страсть открывает доступ к сердцу человека множеству других страстей, и постепенно они искажают и вытесняют из его души все добрые свойства. Для человека, ищущего спасения, в этой ситуации есть только один путь – с раскаянием и покаянием обратиться за помощью к Господу[40]. О том, что покаянная, смиренная и искренняя молитва обязательно будет услышана, говорят многочисленные примеры спасения грешников и даже целых народов, содержащиеся в Священном Писании[41].
Иногда Бог Своей волей прекращает апостасию, предлагая человеку вернуться на путь спасения. Он напоминает, что дал ему жизнь не за что-то и уже тем более не «просто так», а как поручение стать Своим соработником. И использует для этого тем более сильные средства, чем дальше человек отошел от него, иногда – болезнь или иное страдание.
Ни над жизнью, ни над смертью человек не властен. Бог дает жизнь, и Он забирает ее по Своему произволению. Говоря о бессмертии человека, православие учит относиться и к жизни, и к смерти как к поручению, которое нужно исполнить наилучшим образом. Так или иначе, тем или иным языком о бессмертии человеческой личности говорит духовный опыт всех народов, населяющих землю. Ограниченность человеческого разума не позволяет даже предположить, какова будет жизнь после смерти тела. Весьма условно христианство представляет это образом гусеницы. Какое-то время она ползает по земле в заботах о хлебе насущном, затем укладывается в кокон, и ее прежняя жизнь прекращается. Но вдруг кокон лопается, и из него появляется на свет существо, внешне вовсе не похожее на гусеницу. Его предназначение – не ползать по земле, а летать, удивляя весь мир своей неземной красотой. И как тело гусеницы не похоже на тело бабочки, хотя и одноприродно ему, так и посмертное бытие человека отличается от его земной жизни, хотя и является ее прямым продолжением.
Дух человека, освобожденный от потребностей тела, разума и чувств, устремляется в горний мир. И здесь выбор, сделанный человеком при жизни, обнаруживается во всей полноте и определяет его дальнейшую участь. Если человек всю жизнь шел к Богу, после смерти он соединяется с Ним, и не может быть для него большей радости, ибо «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2, 9). Если же человек с каждым днем своей жизни всё дальше и дальше уходил от Бога, влекомый собственными страстями, после смерти его ждет вечное, то есть не имеющее надежды на прекращение, страдание от неисполненности своего предназначения. Его тяжесть будет увеличиваться по мере того, как человек во всей полноте увидит и смиренное долготерпение Божьей любви к себе, и собственное закоснение в греховном своеволии. Но неизмеримо большее страдание несчастный грешник испытает от ощущения постоянного присутствия рядом с собой Бога и невозможности обратиться к Нему с покаянием и любовью.
Апостасия сопровождает всю историю человеческого рода, и каждый раз, когда человек преступает какой-либо духовный закон, он удаляется от Источника жизни, любви, добра, красоты, истины и счастья и приближается к смерти. Однако ничто не может разрушить изначальную онтологическую связь между Творцом и творением, потому что основу ее образует любовь. Этим словом христианство обозначает сущность Бога: «Бог есть любовь» (1 Ин. 4, 8), поясняя, что любовь есть рождение, сбережение и приумножение жизни. Поэтому само появление мира стало естественным следствием Божественной любви – любовь творит жизнь. Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) пишет об этом: «Любовь не может заключаться в себе самой, ибо основное свойство ее – потребность изливаться на кого-нибудь и на что-нибудь, и эта потребность привела к созданию Богом мира.
Энергией любви, излившейся по всеблагой воле Божией, Словом Божиим, дано начало всем другим формам энергии, которые, в свою очередь, породили сперва частицы материи, а потом через них и весь материальный мир.
В другом направлении излившаяся любовь Божия создала и весь духовный мир, мир разумных ангельских существ, разум человеческий и весь мир духовных психических явлений»[42].
Содержание слова «любовь» в русском языке (как, наверно, и во многих других) включает в себя наиболее важные смыслы, раскрывающие сущность жизни. Слова «любовь» и «жизнь» в их главном значении являются синонимами, потому что любовь – это то, что творит, сберегает и спасает жизнь. Именно поэтому Священное Писание именует Бога и жизнью (Ин. 14, 6), и любовью: «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4, 16). Святитель Лука пишет: «Бог есть дух. Бог есть любовь, и излияние Духа Его есть излияние любви на всё живущее. Любовь творит. Всесозидающим и всепоглощающим, бесконечным потоком духовной энергии Божественной любви создана вселенная»[43].
К сожалению, очень часто люди принимают за любовь то, что ею не является, – разного рода чувства, эмоции, переживания, которые служат лишь внешним проявлением какого-то внутреннего состояния человека, и совсем не обязательно любви.
На человеческом уровне вопрос о любви формулируется следующим образом: «Что мне нужно сделать сейчас для того, чтобы ты стал счастлив?» Это значит, что настоящая любовь всегда заключает в себе отказ от эгоизма (не ищет своего) и жертву ради любимого. Пример такой любви явил людям Сам Бог. Он первым, ничего не ожидая и не прося взамен, принес в жертву людям самое дорогое, что у Него было – «так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3, 16). Бог-любовь и не мог поступить иначе, поэтому и Его Сын добровольно принес Себя в жертву людям, отдав им Свою плоть и кровь до последней капли.
