На хоровом отделении педагог тоже мной доволен. В классе Н. Г. Жиганова я написал Сюиту для фортепиано в 3-х частях и песню «О Советской Армии» на стихи Сибгата Хакима. На слова Ахмета Ерикея написал песню для детей «Бурно растём». Было ещё что-то, но не сохранилось в памяти.

Вместе со своим товарищем Борисом Трубиным, с которым готовились к экзамену в музыкальном училище, мы продемонстрировали свои новые сочинения в кабинете Назиба Гаязовича. Альберт Семёнович Леман, близкий соратник Назиба Гаязовича, взял нас в свой класс. Студентов у него много. Свои занятия он ведёт живо, интересно, знает на память огромное количество произведений классической музыки, использует множество примеров. Альберт Семёнович – глубоко эрудированный, необыкновенно энергичный человек, прекрасный оратор. Его энергия чудесным образом передаётся собеседнику. Он – большой музыкант, воспитанный в атмосфере музыкальной культуры Санкт-Петербурга, сыграл огромную роль в подъёме музыкальной культуры Татарстана и соседних с ним регионов. Не могу не гордиться своим музыкальным воспитанием, полученным у этих двух выдающихся личностей.

Одновременно учусь на двух факультетах. Жизнь моя похожа на собачью. Общежития нет, приходится каждый год искать новую квартиру, да ещё тащить с собой пианино. Держать более года на прописке хозяева опасаются. А впереди ещё куча новых проблем. Вновь солдатчина, новое беспокойство. Поневоле пришлось снова обратиться к Назибу Гаязовичу. Не раздумывая, Жиганов в моём присутствии дал указание завучу С. З. Басовскому: «Выдайте справку, что он учится в консерватории на первом курсе».

1956 год. Я учусь на 4 курсе, а также руковожу оркестром в Татарском академическом театре. Театр начал подготовку к Декаде татарского искусства и литературы в Москве. Большая часть учебного времени уходит на работу в театре.

В этом же году на сцену вернули драму Карима Тинчурина «Голубая шаль» с музыкой Салиха Сайдашева и с его обработками народных мелодий. Музыкальную часть спектакля от начала до конца сделал я. В последнем акте спектакля для закрытия занавеса не было музыки. Я написал финальный номер, собрав его из разных эпизодов и отдельных тактов. Так как в пьесе, шедшей ранее под началом Сайдашева, ни одной живой ноты не осталось, мне был дан социальный заказ сделать музыку заново. Народные мелодии я обработал для симфонического оркестра. Спектакль шёл с большим успехом. Эту мою работу Н. Г. Жиганов включил в программу оркестровки, А. С. Леман – в программу композиции; таким образом это вошло в мой учебный план.

На V курсе я написал кантату «Ульянов-Ленин в Казани» на стихи Г. Зайнашевой. На госэкзамене все четыре части этого сочинения исполнил хоровой класс. За это произведение экзаменационная комиссия поставила оценку «5».

Когда я слышу оркестровую музыку, перед глазами встаёт картина бескрайнего волнующегося моря. Волны мягко колышутся, качаются, а потом вдруг вздымаются, подобно смерчу, и с грохотом опускаются вниз. Музыки, рисующей такого рода картины природы, композиторами создано довольно много. Вкусы слушателей формируются в зависимости от вкусов композиторов. Либо ты новатор, идущий впереди, либо твоя музыка представляет собой старьё, не имеющее ценности, нечто занудное и утомительное. Чтобы создать музыку, доставляющую наслаждение, от композитора требуется устремлённость в будущее, высокие знания, жанровое разнообразие. Чтобы не повторяться в своём творчестве, композитору необходимо уметь оценивать себя и предвидеть своё будущее.

В своём скромном творчестве я стремился всегда придерживаться этих правил. Всю жизнь я старался оценивать своё творчество со стороны, всегда думая о том, как оценят то или иное произведение мои учителя.

С годами воспитание молодого поколения музыкантов легло и на мои плечи. Моей постоянной заботой, ежедневным стремлением стало внушение моим студентам отношения к музыке, как к высшему знанию, воспитание в них усердия и трудолюбия в работе над партитурами.

Выше я уже писал о Н. Г. Жиганове не только как об Учителе, но и о его исключительно огромной роли как ректора консерватории в воспитании музыкальных кадров (композиторов, исполнителей), а также его значении в становлении музыкальной культуры Татарстана. Если бы не он, мне не суждено было бы укорениться в Казани и получить там среднее и высшее музыкальное образование.

Быть профессиональным музыкантом означает умение терпеть нужду, преодолевать огромные трудности и лишения. Возможно, поэтому многие, не справляясь с этими трудностями, бросают учёбу. Лишь фанатики, готовые к испытаниям, одолевают этот путь. На одном из уроков Н. Г. Жиганов сказал мне: «Перед тобой огромный океан. На путь музыканта, композитора вставай лишь в том случае, если чувствуешь, что хватит сил переплыть его».

А на деле приходится не только океан переплывать, но и преодолевать трудности такой высоты, как горы Памира, Тянь-Шаня и Гималаев. Чтобы добиться победы, важно рядом с собой иметь близкого тебе боевого соратника – учителя. Этот учитель должен владеть всеми достижениями в мире музыки, пропущенными им через свои ум и сердце.

Такими учителями были для меня профессора Н. Г. Жиганов и А. С. Леман. Они воспитывали не только на основе музыкальных достижений Татарстана, но и на примерах выдающихся композиторов мирового масштаба. Для нас, студентов, они являлись высоким авторитетом, показывая нам пример титанического труда по созданию собственных произведений. На ежегодных концертах пленумов и съездов Союза композиторов неоднократно присутствовали выдающиеся личности из Союза композиторов СССР. Они всегда высоко оценивали музыку композиторов Татарстана. Среди них надо упомянуть имена Д. Кабалевского, Д. Шостаковича, Ю. Шапорина, М. Коваля и других наших учителей. Один из концертов обычно состоял из студенческих работ. Московские профессора вдохновляли нас высокой оценкой наших сочинений, а мы гордились нашими учителями.

В годы моей учёбы (1952–1957) Н. Г. Жиганов побывал в Китае, Корее, Монголии, Чехословакии, там он тоже сочинял.

Мне хочется поделиться с любителями музыки своим творческим опытом. Говоря о разнообразии в музыке, мы ставим на первое место народную музыку, что хорошо известно всем. Однако только народной музыкой обогатить музыкальное искусство невозможно. Если на телевидении, радио и на эстраде будет постоянно звучать народная музыка, это будет утомлять слушателей. При включении в программу произведений композиторов, музыка сразу светлеет, оживляется, в ней появляется контраст. Не случайно в республиках существуют союзы композиторов. В этих творческих организациях, объединяющих композиторов с высшим образованием, каждое новое сочинение постоянно прослушивается и оценивается коллегами. В чём отличительная особенность такого музыкального произведения? Оно не так конкретно, как литературное или живописное произведение. Слушать и понимать музыку любителям искусства помогает их эрудиция.

Думаю, стоит поговорить о жанрах оратории и кантаты. Сочинение данных произведений требует от композитора мастерства и силы воли. В качестве крупной формы именно эти жанры подходят как основание для правдивого отражения заметных исторических событий и героических подвигов выдающихся личностей. Жизнь состоит из сложностей и противоречий, поэтому в многочастной оратории или кантате есть возможность поведать о горе и радости, о триумфе и трагедии, о свободном труде или рабстве, а также других жизненных коллизиях.

Подобно оперному жанру, этот жанр – синтетический, ибо вбирает в себя симфоническую музыку, хор, вокал и партию чтеца. Если мировая история оратории насчитывает много веков, то в татарской музыкальной культуре песни в хоровом исполнении стали появляться лишь в 30-е годы XX века.

В советское время этот жанр заметно вырос. С. Прокофьев, Д. Шостакович, М. Коваль, Г. Свиридов, Р. Щедрин и многие другие композиторы создали для хора немало музыки. В Татарстане среди хоровых сочинений можно привести в качестве примера песню для хора «Дорога счастья» М. Музафарова (слова Х. Вахита), ораторию М. Яруллина «Человек» (слова Р. Хариса), «Концерт для хора» Ш. Шарифуллина, ораторию «КамАЗ» И. Якубова, кантаты и хоры М. Латыпова и др.