Клуб “Фиалка” все еще манил преуспевшего врачевателя Эмина Чупакра. Со времени перипетий с сеймейством Стэплс прошло не так много времени, но он уже умудрился стать отцом и развестись. “Только помни, что засаживать тебе придется не моему ребенку, а дешевым шлюхам, которых ты пригрел”,– бросила ему на прощание бывшая, наспех собирая свои вещи для переезда к более респектабельному и легализованному доктору. “Малыш Каспер будет расти без настоящих эмоций”,– пронеслось в голове Эмина и он подал в суд для совместной опеки над “привидением”.

Нежно поглаживая его бедра, стриптизерша в костюме судьи нежно нашептывала постоянному клиенту волшебные слова,– “решение принято в пользу ответчика”, от чего у доктора Чупакра вздымались все чресла и он был готов засадить по самое не могу, этой развратной представительнице исполнительной власти. Откидываясь назад, он словно растягивал тот трогательный миг, когда малыш Каспер вновь очутится у него на руках и заботливый папа сможет вдоволь насладиться обществом законного отпрыска.

– Господин судья,– обращаясь к Мелони, заводился Эмин.– Я не слышал необходимого стука молоточком о дерево.– поддаваясь безудержной фантазии 40 летней “разведенки” c несколькими грызунами за плечами, старался оттянуть торжествующее молчание доктор Чупакра.

Поддаваясь его воле и жаждущая сатисфакции Мелони, удалилась за необходимым инструментом безудержного порыва закона над человеком, а доктор Чупакра затянулся небольшим косячком, что охранник Мартин подготовил специально для него перед стриптиз шоу.

Не успел Эмин откашляться, как на пороге чилаута вместо красавицы судьи появилась не менее привлекательная блюстительница закона с полицейским жетоном около интимного места. Вслед за этим, он увидел настоящего законника с голым пистолетом вместо необходимого шланга пожарника, подумав, что его вставило не по-детски, Эмин приготовился к новой вехе в затянувшемся разбирательстве. Словно его любимая актриса из Заложницы спустилась с небес на землю и старается заставить врачевателя улететь вместе с ней в Париж.

– Я видел, чем это заканчивается,– словно общаясь с ее отцом, взмолился Эмин на детективов, подоспевшая Мелони только успела дать ему стакан джина со льдом. Картина прояснялась и по мере развития, доктор Чупакра начал ощущать свои конечности, на которые со всей силы приземлился Нэс Хойна.

– Вы очнулись?– благосклонным тоном заметила Дежейн, заменившая стриптизершу танцем у шеста. Громко фыркнув, Мелони оставляла клиента разбираться со своими гостями без окончательного вердикта по делу об усыновлении.

– Не понял, но необходимо сказать секретарю, чтобы заранее извещала меня о необходимости прикупить гондонов.– созирцая яркие формы детектива, заметил Эмин несооответствие пропорций его попы раздутому эго. Нэс только пожал плечами и предоставил право Дежейн договариваться про уход за Лэйлой.

– Я подожду тебя в зале.– словно ребенку насыпали леденцов, удалился он в покои вечного греха.

Немного поразмыслив и собрав волю в кулак, Эмин Чупакра встал и поприветствовал закомого детектива убойного отдела. Дело семьи Стэплс тяжким грузом висело на всех участниках расследования.

– Рад, что остались в неплохой форме. Только заменили слюнтяя ценителем.– оценивая вкусы Нэса через занавеску стриптиз клуба, заметил доктор. Видя что у самой представительницы слабого пола не все в порядке с личной жизнью, он немного смялся, но остался при своем мнении.– Чем могу быть полезен на этот раз.– подчеркивая свою озабоченность, принимал Эмин деловую позу, попутно допивая приподнесенный джин.

Дежейн только лукаво улыбнулась нерасторопному, но весьма необходимому доктору и рассказала последние дни из жизни Лэйлы до попадания в госпиталь.

– Старушка требует моего внимания, но знает ли ее транжира сын сколько стоят мои услуги.

– Как минимум несколько грамм кокаина и пару лет на свободе,– рассыпая на стол небольшую кучку отравы, принималась детектив сбивать цену достаточно приличного доктора. Тот лишь истошно поведя носом в сторону, взмолился о пощаде и чувствуя преимущество собственного поля, попросил замолвить за него словечко в суде.

– Тогда договорились,– смутилась Дежейн своему поведению, стряхивая прихваченный в зале рассыпной сахар на пол. Жадно облизав ладонь, они вырвали из цепких объятий красоток виновника торжества и направились в госпиталь Святого Антония.

– Если этот банкет был за мой счет, что меня ждет впереди.– словно сам у себя спрашивал доктор, пока Нэс расплачивался с девочками за потраченное время.

– Хорошая компания и надежная крыша.– словно злодей из фильмов 70-х прошлого столетия рассмеялся Нэс, чувствуя легкое облегчение.

Высадив Дежейн в аэропорту и договорившись о немедленном вводе в курс дела Спотти, он решил потратить остаток дня на общение с Лэйлой и индивидуальным терапевтом. Куда его заведет расследование смерти Чада Бэйли Нэс уже догадывался, но как поведет его мама, когда узнает истинную специальность специфического доктора для него являлось настоящей загадкой.

– Только не просите ее приготовить для вас коктейль.– видя как жадно Эмин хлещет воду из больничного кулера, догадался Нэс о полном взаимопонимании любителей водички. Тот молча покачал головой.

Поднявшись на необходимый этаж и дойдя до нужной палаты, они разболтались и успели перехватить у медицинской сестры симатичный букет “весеннего” обновления. То что во всей суете нью-йоркского ритма у детективов не оставалось времени на покупку собственного букета, было виной очередного сингла вечного Боба Марли, что не прерываясь на мелочи вещал свой гимн чистоте: no woman no cry.

– Я знала, что мое отсутствие не закончится ничем хорошим.– приветствовала Лэйла гостей не вставая с больничной койки. То что намек был в сторону гомосексуальности привлекательного во всех смыслах гетеросексуала, являлось хорошим знаком для привыкшего к голубизне врача.

Работа, а точнее миссия Харрисона в “Пиломе” давалась мафиози с легкостью скетчей про существующий в США строй. Каждый день одевая любимую униформу представленной на рынке ценных бумаг компании, он представлял как будет обкрадывать финансового монстра, заставляя того трепыхаться в тесных объятиях его эго.

Личная жизнь из-за постоянного присутствия Майка в окружении его партнеров по службе, складывалась как нельзя ужасно. Со временем поняв, что данный субъект является приближенным крупнейшего промышленника Чикаго и по-совместительству главы “Пиломы” Чарльза Марвина, Харрисон сбавил свой пыл по отношению к прекрасному полу и занялся наложенными на него обязанностями.

Приходя к 7 утра на завод, он выпивал положенную ему кружку “отстойного” кофе работяг и начинал руководить своим отделом. “Пилот” Майк устроил его в службу технического надзора над “распылителями” передатчиков. Сверяясь с химическим составом подвергшихся обработке узлов, Харрисон со знанием дела вносил нужные сведения в служебную записку, попутно копируя все данные на свой портативный носитель. Какую важность имеют данные характеристики представлял только главный инженер, но он, как и сотни других рабочих только контролировал процесс, не понимая какая жила находится в их распоряжении.

Выступая на очередном вечеров в Богемии, слегка утомленный украинец краем глаза заметил явное оживление за одним из столиков. Не поверив своему взгляду и немного растерявшись, чего с ним не происходило уже долгое время, он выдавил из себя шутку про толерантность в отношении сексуальных домогательств и следуя инстинктам выживания, постарался удалиться за сцену. Взывающая кисть Майкла поманила его за их столик, на суд мафии приехал сам глава “Пиломы” и его заместитель. Поддавшись порыву уничижения, Харрисон Евтушенко сбавил обороты и смущаясь подошел к столику. Крепко приобняв его за плечи, Майк представил “работягу” президенту, и тот удовлетворительно улыбнувшись, промакнул салфеткой свои губы и пригласил Дика Рейси за стол.

Не слыша разговоры, он только поддакивал и принимал естественные положения настоящего стендапера, то что его недавнее увлечение только слегка покрывает все расходы настоящего таланта, многозначительно заметил покровитель Харрисона Майкл, на что Чарли Марвин неоднозначно заметил возможность подработки тому на одном из корпоративных мероприятий “Пиломы”. Улыбнувшись сатанинским оскалом, Майкл Джордан посмотрел на Харрисона и согласился с мнением президента.