– Твою мать, Синни, по твоему нам следует искать Русалочку. Так я списываю это дело в обыкновенную рядовуху и виновным окажется отец.– сгибаясь над телом покойника, вникал в суть происходящего детектив Нэс Хойна. Несколько кровоподтеков на задней стороне черепа жертвы успели покрыться багровым румянцем.
– Не торопись с выводами Нэс.– серьезным голосом заметила Дежейн.– Наша жертва не обыкновенный терпила, что будет спускать воду в толчке при опущенном забрале, а настоящий бухгалтер в компании “Топик и Проводила”.– сверяясь с данными, обнажала личину покойного Чада Бэйли, детектив Дежейн Томпсон.
Осмотрев место преступления и дав свое согласие на проведение более детальной экспертизы в пригодном для “потрошителей” месте, Нэс Хойна дал свое согласие на отсылку Синни Фала в участок.
– Только смотри, не напои его водичкой.– следуя в туалет по адресу Джефферсон стрит 72, квартира 98 стряхивал свой пепел его давний соглядатай. Сделав свое мокрое дело и погасив окурок в раковине, Нэс осмотрелся и пришел в замешательство. Прощальный подарок Пегги Ли покрылся ароматами рядового костюма, обстоятельство то что данный элемент гардероба он стащил из комода ее нового сожителя и был подогнан по размерам на его не маленькую тушку, заставляло Нэса не долго колебаться, прежде чем избавиться от этикетки Дольче.
– С кем он проживал и почему в уборной истошный запах порохового заряда.– серьезным голосом заметил он задержавшейся на выходе Дежейн. Она только развела руки в стороны, офицеры что прибыли с ней на место преступления не покидали обозначенную область и не могли забить “стрельбище” прямо на месте расправы.
То что в их полицейском участке, да и во всем управлении происходит смена кадров и новички зачастую балуются подотчетными патронами, забивая их дешевой марихуаной и вставляя в обойму как холостой выстрел на стрельбище, выбивало из седла даже бывалых служак. Но в квартире Чада пахло настоящим порохом, то что Дежейн продолжила рассказывать обстоятельства случившегося только раззодоривало ее начальника. Пропуская сухие данные из “заоблачного” хранилища ее планшета, он продолжил осмотр квартиры жертвы, следуя своему протоколу, Нэс уже решил навестить маму в больнице и минуя аптеку ехать прямо домой.
– Что с орудием преступления,– поднимая очередную кипу документов в лэптопе Чада, прерывал сонное мычание своей коллеги детектив.
– Ждем заключения Синни, перерывать всю его коллекцию утвари нет желания ни у кого из оставшихся,– подмигнув дежурившему у дверей офицеру, выносила вердикт своей совести Дежейн. Это означало, что явных признаков преступления на оставшихся после пьянки инструментах не было. С фотографий на него смотрел улыбчивый одиночка.
– Выясни с кем спал этот бедолага и пошли одного из наших “разрядников” в контору Чада.– понимая, что ловить тут больше нечего, оставлял свое согласие на консервацию аппартаментов жертвы Нэс.
– Ты меня не услышал,– окликнула его Дежейн,– его контора базируется на Уолл-стрит, если для тебя это еще что-то значит. Тот лишь показал ей знаком телефон из пальцев, продолжая движение Нэс раскуривал очередную пустышку из пачки, судьба Чада Бэйли была на столе криминалистов, а про будущих заключенных в костюмах от вожделенной четы, он и вовсе знать не хотел.
Заехав по пути домой в госпиталь Святого Антония и убедившись в крепком сне его матери, Нэс обмолвился несколькими словами с медицинской сестрой и прихватив с собой пузырек Пирилиума, что лечащий врач выписал новой пациентке от рассеянности сознания, направился по ночному Нью-Йорку в родной Квинс.
Темные улочки обетованного режиссерами и туристами со всего света города, покрывались блестящими пустотами несуществующих людей. Тут и там шныряли различные делюганы, что стремились заработать на людских пороках, заменяя чувство удобства алчностью ростовщика. Деревья уже не делились своей красотой, скрывая за собой очередного образцового главу семейства, что решил накинуть на клык дешевой проститутке, место того, чтобы воспитывать своих детей и дрючить дорогую женушку под электронную пургу.
Очередной сингл Годи Френса, что прокручивался на его любимом радио Полуночный Детектив, заставил Нэса очнуться от пролетающей действительности. То что олимпийские чемпионы начали петь, подменяя собой истинных ценителей исскуства его ни капли не беспокоило, но вот содержание песен оставляло желать лучшего. “I put you pool”,– орал подражатель лучших произведений Beyonce, вкручивая очередной винтик в расшатавшуюся психику детектива. Вспоминая прошлое, Нэс оживился и начал судорожно прокручивать в памяти знакомых докторов и целителей, что могли присмотреть за Лэйлой во время ее дорогостоящего прибывания в одной из лучших клиник города. “Как звали того ментора семейства Стэплс?”– сам себе задавал вопрос водитель, забывая кто именно вел его допрос и последующее следствие. Спотти Филдс был в отъезде, лишний раз беспокоить Дежейн он не решался, а про капитана Майлза он вообще слышать не хотел. На старика последнее время вылилось столько дерьма, что побеспокоив архивы того, можно было нахвататься смрадной жидкости по самые гланды.
Светящиеся окна родного дома, заставили Эскалэйд плавно сбавить обороты и в предвкушении избавления от непосильной ноши рассуждений “философа при звании” притормозить на знакомой площадке. Выпрыгнув на дорогу, Нэс Хойна вдохнул пьянящий воздух ароматов мегаполиса и направился по знакомому с детства адресу. Приоткрытая дверь намекала на чуждость рассуждений об утопичности мироздания, свидание в Мелодии намекало на продолжение банкета. “Значит Ларри протолкнул посетителя к оплате по счетам”,– улыбаясь полезности Пихаря, осторожно продвигался Нэс в квартиру свободную от мамы. Полностью обнаженная Госпожа была готова к поклонению, Матильда Харрис искала с сети очередного раба. Гулаг начинал исполнять свои обязанности, жетон полицейского убойного отдела городского управления нежно отсвечивал своими красками, средство Лэйлы от глупости докторов предоставляло ему время до утра.
Урожденный Харрисон Евтушенко никогда не испытывал чувство вины за свою профессию. Сын эмигрантки из Украины и коренного американца всегда мечтал стать юмористом и у него это получилось. Словно бывший президент далекой родины, он плавно засовывал в рот свою Беретту 9-го калибра и взводя спусковой механизм заряженного оружия, спускал на голову очередной девицы полную обойму свободного от надежды и мечты посыльного чигакской мафии. Патрон в стволе не давал ему закончить дело, страх кончины присутствовал даже среди не рядовых бойцов Карло Бруно.
Иммигрант из Франции, что покинул родину благодаря близкому родству с первой леди французской власти, сразу влился в итальянские круги оставшегося господства дона Падро. То что новый человек его семьи является троюродным братом Корсель Сарсоли, которая благодаря удачному замужеству забыла про дальних родственников, предоставив им право выбора дальнейшей жизни без ее участия, Сильвио Падро ни чуточки не удивило. В бытность модельной карьеры той, его боссы из Италии докладывали о дальнейшем продвижении их фаворитки по службе, но вот то, что с родословной придется разбираться в далекой Америке и именно ему, никогда бы не пришло старику в голову. Смекнув, что при таком влиянии “теневой” покровительницы, Карло может пошатнуть его позиции в созданном окружении американской мечты, что включала в себя несколько коррумпированных политиков и довольно успешный бизнес связанный с экспортно-импортными операциями, он послал новичка Карло в Детройт. Как проходила карьера его протеже в близком по определению “бизнесе” его партнеров Сильвио не интересовало, но вот вес, что приобрел тот за время своей 5-и летней изоляции впечатлил даже имевшего виды ловеласа.
– Друзья из мотор-сити шлют тебе привет.– сказал Карло при встрече и засадил увядающему мафиози стилет между ребер.
Теперь боссом чикагского синдиката, что вплотную привязался к детройтским настроениям становился самостоятельный “малыш из сарсоли” Карло Бруно.
