– Какую новость ты хотел мне сообщить? – справилась Эмма, хотя уже догадывалась и без телепатии.
Слойн внимательно поглядел в её лицо:
– Ты ещё не узнала?
– Ой, что ты такое говоришь! – возмутилась Эмма, встряхнув головой. – Я же обещала, что не стану этого делать.
Слойн прикрыл рукой ладонь подружки.
– Я уезжаю.
Эмма побледнела.
– Ой. Только не надо… – девушка осеклась. – Значит, тебя не оставят здесь?
– Нет, конечно. Был бы я сыном сенатора – другое дело. Здесь оставляют только таких.
– А куда отправляют?
– Пока не знаю, скажут в самый последний момент. И когда отправимся – нам пока тоже не открыли.
Официант принёс напитки, два высоких бокала, наполненных шипящей зелёной жидкостью. Эмма пригубила сладковатый коктейль. Пузырьки газа весело щекотали нёбо. Музыка всё так же играла, женский голос пел другую красивую и не менее глупую песню. Видимо, умных песен в стиле ретро не бывает.
Не выходи замуж за пилота,
Его сердце принадлежит звездолету.
Сегодня он с тобой,
А завтра – за звездой!
– Пойдём потанцуем? – предложил Слойн.
– А пойдём.
Они отставили недопитые коктейли и поднялись из-за стола. И едва только закружились в медленном танце, как спокойную и красивую песню сменила быстрая и совсем не мелодичная, хотя такая же глупая. Рваный ритм захватил сознание танцующих, и все задёргались, как в эпилептическом припадке. И только Эмма и Слойн продолжали медленно кружить, а вокруг них образовалось свободное пространство, будто вакуум. Дёргающиеся в конвульсиях соседи расступались, позволяя странной парочке спокойно кружиться на танцполе. Эмме казалось, что весь мир трясёт, как в лихорадке, и только они двое, тесно прижавшись друг к другу, спокойно ждут, когда мировая агония прекратится. Когда агония завершилась и все, уставшие, но ещё подёргивающиеся, стали расходиться, Эмма и Слойн продолжали танцевать. Музыка затихла, но они и не слышали этого. Слойна кто-то окликнул, Эмма вздрогнула и оглянулась, а народ вокруг рассмеялся.
– Знаешь, – промолвил Слойн, усевшись за стол, – чего здесь не хватает?
– Чего? – полюбопытствовала Эмма.
– На мой взгляд, здесь не хватает игровых автоматов.
– Игровых автоматов? – Эмма прыснула. – Зачем?
– Ну это же ретро! Раньше в таких кафе вдоль стен стояли… знаешь, такие штуки с разными полумеханическими играми. Я видел такие в журнале «Техника и империя». А сейчас они есть только в музеях. Я бы поиграл. Знаешь, были разные игры. «Космический бой», «Ралли на спортивных карах», «Война с энхатами». И это не простые компьютерные игры, практически всё основано на механике, а ты управляешь джойстиком и там такие механические тяги…. О, это должно быть круто!
– Ой, да ладно тебе! – Эмма едва сдерживалась, чтобы не захохотать. – Как может быть круто такое старьё? Ты прямо как старпер говоришь! И какие могут быть энхаты? Война с ними была двести лет назад! Империя их задавила!
– Ну и что? А игры всё равно отличные, не то, что эти новоделы. Нет в новых играх чего-то… души в них нет. Хоть и полная реальность, а всё равно не то! Старые игры были круче.
– Ну нет… – запротестовала Эмма. – Тут я тобой не соглашусь. Полное погружение в игру – намного лучше. Конечно, за неимением лучшего можно взять палку и представить, что это конь и скакать на нем по двору, размахивая воображаемым мечом. Воображение хорошая вещь. И все эти твои полумеханические игры именно – та же самая палка, которая без воображения так и останется палкой. Эти игры нравятся тебе только потому, что ты увлекаешься ретро. Поверь, если ты хоть раз сыграешь в «Бога-императора», которая вышла год назад, забудешь о своих древних и ржавых играх.
– Наверное, ты права, – согласился Слойн. – Куда мне до «Бога-императора». Там годовая подписка стоит столько, что я и за пять лет не заработаю. Игрушка не для среднего класса.
Эмма прикусила губу – напомнила Слойну о том, что ее семья несказанно богата и может себе позволить все самое лучшее.
– Да ладно, что мы все об играх да об играх, – сказала она, желая сменить тему разговора. – Может, еще потанцуем?
– Кстати, об играх! – оживился Слойн. – Я же обещал научить тебя играть в йоко!
Он подозвал официанта и попросил принести комплект для игры и еще пару коктейлей.
Скоро на столе стояла большая круглая доска, разлинованная на множество секторов. На ее подложке были изображены звездные скопления, туманности и черные дыры. Рядом официант поставил коробку с фигурами. Это была древняя игра йоко.
Игра эта появилась в далекой древности, когда люди едва стали осваивать новые звездные системы и сталкиваться с иными цивилизациями. А может быть, йоко была придумана еще раньше, когда двуногие разумные только мечтали о звездной экспансии. Игра эта стала популярной среди космолетчиков, когда им приходилось многие месяцы, а то и годы сидеть и скучать у мониторов. Люди тогда грезили новыми мирами, вот они и создали игру, в которой сталкиваются звездные флоты, захватывают новые звездные системы, ведут торговлю друг с другом и воюют почем зря.
Это была очень сложная игра, просто так за один день играть в нее не научишься. Даже правил всех не освоить так быстро. Йоко для тех, у кого много времени на размышления.
Слойн раскрыл коробку и стал вынимать из нее синие и зеленые фигуры и расставлять их на поле. Все они изображали звездолеты.
– Это флагманы, – Слойн указал на две разноцветные фигуры с острыми длинными шпилями. – Хорошо защищены, мощное вооружение, но не вступают в бой без крайней необходимости. Флагман – это мозг всего флота, в нем сосредоточено командование. Его нужно оберегать и не давать противнику к нему приблизиться. Если враг уничтожит флагманский корабль – игра проиграна. Ходит флагман на одну-две клетки, ему много и не требуется. Это единственная фигура, которая умеет телепортироваться. Один раз за игру он может совершать гиперпространственные прыжки на любое расстояние. Но тогда он останется совершенно один, и если рядом случайно окажутся с десяток вражеских крейсеров, то ему несдобровать.
Он поставил синего и зеленого флагмана на противоположные стороны доски.
Эмма коснулась пальцем фигуры, которая стояла на ее стороне. Пластик был гладким и холодным. Она знала, как называются фигуры, и даже помнила, как они ходят, но играть не умела.
Палец Слойна указал на другие звездные корабли.
– Вот эти три фигуры, видишь, у них приплюснутые носы, это флагманское охранение. Они всюду следуют за флагманом, окружая со всех сторон. Их задача – не подпустить врага к флагманскому кораблю даже ценой собственной жизни. У них столь же мощное оружие и не менее прочная броня. При хорошем развитии партии они чаще всего остаются не у дел – держатся в глубоком тылу. Если в случае крайней необходимости флагману придется телепортироваться, охранение за ним не поспеет. В этом случае они превращаются в обычную боевую единицу и могут быть приписаны к любому соединению. Впрочем, если флагман начинает скакать по вселенной, прячась от врагов, то, скорее всего, битва будет скоро проиграна. Ну разве что ему удастся проникнуть в тыл врага и уничтожить флагманский корабль противника. Но это при большой доле удачи.
– И он может телепортироваться в любую точку доски? – Указательный палец Эммы заскользил по доске.
Слойн расставил корабли охранения.
– Нет. Все зависит от того, на какой клетке он стоит. На клетках стрелочками указано, куда и на какое расстояние он может пойти. С некоторых клеток вообще невозможно совершить гиперпрыжок. Понимаешь?
– Нет… Но ты продолжай. Потом пойму.
– Чтобы понять игру, нужно в нее несколько раз сыграть. Я и сам далеко не мастер, хотя играю в нее с детства.
Слойн расставил остальные фигуры. Впереди находились разведочные звездолеты, за ними под прикрытием легких истребителей – десантные корабли и штурмовые крейсера, на флангах маневренные корабли боевой линии, обладающие высокой скоростью, крепкой броней и мощным вооружением. В тылу, кроме, флагмана, находился резерв и несколько вспомогательных кораблей. Всего в одной партии участвовало семьдесят четыре фигуры, по тридцать семь в каждом флоту.
