Лавров подозрительно прищурился, наблюдая, как Медведеву слегка перекосило на один бок. Услышав шипение, просочившееся сквозь зубы, он встревожился:
— Тебя ранили?
Неподдельное беспокойство в его глазах заставило сердце девушки учащенно забиться. Неужели ему не все равно?
— Нет, все хорошо, — солгала она, достав чашки с блюдцами и порывисто поставив их на стол.
Нацепив беззаботную улыбку, она повернулась.
— Врать не хорошо. Показывай! — повелительно сказал Артём.
— Да сейчас! Спешу и падаю оголяться перед тобой! Говорю, ничего…, — от возмущения дернула бровями и тут же осеклась.
— Я тебя сейчас свяжу по рукам и ногам и, предварительно содрав с тебя всю одежду, осмотрю с головы до ног. Хочешь? — с угрозой оскалился Лавров.
Грудь ее начала часто вздыматься, но осознав, какую опасность несет для нее непослушание в данном случае, она покраснела и задрала майку, не доходя до лифчика.
Артём присвистнул. Отвратительная гематома расплывалась от бока к животу. Парень достал из аптечки мазь и отвинтил колпачок.
— Я сама, — только хотела вырвать средство, как Лавр мягко, но сильно потянул ее за руку на себя, поставил перед собой и зажал своими бедрами ее колени. — Артём! Не нужно.
— Умолкни, — последовал приказ.
Она обреченно опустила плечи. На диво пальцы Лаврова оказались невероятно нежными и заботливыми. Он осторожно провел ими по обозначившемуся контуру синяка, выдавил средство на них и почти любовно втер в кожу, принося Ольге немыслимое удовольствие и облегчение. Должна признать, все же какая-то химия между ними существовала. После гибели Лехи, едва она пришла в себя, многие парни обращали на нее внимание, но только у Лавра нашлась к ней пара ключиков. Причем, один из них самый возмутительный и волнующий, ломающий ее сопротивление на раз. Оля посмотрела на Артёма, и ее обожгло то ли от смущения, то ли от раздражения. Нанося мазь на ее синяк, Лавров совсем не выглядел медбратом милосердия, сосредоточенным на деле спасения жизни, а был похож скорее на какого-то озабоченного поплывшего маньяка. И он определенно кайфовал, пялясь на ее живот и трогая ее руками. Вот гаденыш!
Сам того не заметил, как на губах поселилась широкая довольная улыбка, грозившая разодрать рот от избытка бурливших в нем эмоций. Касаться бархатистой кожи девушки, смотреть на ее плоский живот — сплошная му́ка. Девушка явно не морила себя голодом, как те анорексички среди знакомых ему барышень, но при этом умудрялась прятать стройное упругое тело со всеми нужными выпуклостями и впадинками под безобразной одеждой. Представив Олю в каком-нибудь симпатичном платье, Артём едва слышно хмыкнул, а потом нахмурился. Оденься Медведева подобным образом, целый вагон парней начнет спускать по ней слюни. Ну уж нет! Она только его прелесть. Голем внутри него хотел себе ее всю единолично.
— Лавров! Сотри эту идиотскую ухмылку со своей физиономии или я тебе ее попорчу. Девки долго не посмотрят, — пообещала Оля, одергивая майку.
Артём улыбнулся еще шире и поднял на девушку невинные глаза:
— Порти.
Сначала она поджала губы, а затем ее пальцы с неожиданной лаской скользнули в его черные волосы. Слегка запрокинув ему голову, Оля открыла его лицо. Внимательные, вспыхнувшие каким-то внутренним, незнакомым ей светом серо-голубые глаза Артёма смотрели прямо ей в глаза. Всепоглощающее желание прижаться губами к его улыбающимся губам, снова почувствовать их вкус и тепло затопило все сознание Ольги. Она нахмурилась. То ли стресс играет с ней злые шутки, то ли сама запуталась в своих чувствах. Тут еще и Лавр добавил своим хриплым, срывающимся голосом:
— По краю ходишь, девочка. Если не хочешь, чтобы запер тебя здесь и …
Оля отдернула руки и попыталась высвободиться. Черта с два! Осторожные ласковые, но в то же время сильные, руки Артёма стальными кольцами обхватили ее талию. Ток пробежался по ее венам, по позвоночнику, сметая все зачатки сопротивления. Подушечками пальцев Оля мягко коснулась его губ и прошептала:
— Спасибо, Тёма.
— Испугалась? — с нехарактерной для себя нежностью спросил Артём.
— Да, — едва слышно выдохнула она.
— Тебе больше никто не причинит вреда, обещаю, — он захватил губами ее пальчики.
Оля молчала некоторое время, будто обдумывала слова, которые хотела сказать. Вздохнула и, набравшись храбрости, спросила:
— Скажи, Артём, зачем мы тебе?
— Мы? — черные брови удивленно взлетели вверх.
— Я и Маша?
Так вот куда она ведет? Неприятно заскребли кошки на душе. Девушка все еще не доверяла ему. Или не понимала, зачем он отказался от своей обычной жизни и возится с ними. Знала бы правду, убежала от него в ту же минуту, вопя о том, что ничего путного из того, чего ему бы хотелось, не выйдет. Но ведь она ему даже шанса не дает доказать обратное. Глупая девчонка!
— Маше искренне помочь хочу, разве это не очевидно? А ты…, — в голосе и во взгляде — сплошное лукавство, — я еще не решил. В голове миллион вариантов. Хочу и горничную в твоем лице, и личного помощника, и…
— Да ну тебя! — она хлопнула его по здоровому плечу.
— И личного секретаря хочу, и…
— Достаточно! — взвыла Оля. — Пусти!
— А как же чай?
— Сам пей! А я домой пошла.
— Ага, жди. А то…, — он задумчиво закусил губу и притянул ее ближе, чем вызвал новый шквал возмущений и попыток вырваться из его рук, — может, у меня останешься?
Ольга поперхнулась, а в глазах — изумление, страх, искры тайного возбуждения.
— С тобой?! Кто же меня от тебя-то спасет?
— Никто, — самодовольно заявил он и ослабил хватку. — Поехали.
— Ты просто невозможен! — буркнула она, подхватывая рюкзак и всовывая ноги в обувь.
Лавров до самой машины держал Олю за руку, как бы активно она ни старалась ее вернуть себе. Уличные фонари быстро мелькали за окном, и Оля даже не заметила, как они подъехали к ее подъезду. Рука девушки метнулась к ремню безопасности, когда Артём перехватил ее запястье, заставляя повернуться в его сторону. Включенный в салоне свет отразил на лице мажора непривычную серьезность и задумчивость.
Оля вопросительно на него посмотрела.
— Значит, слушай сюда, Медведева. Теперь, если что-то нужно — ты звонишь или пишешь мне. Если какие-то проблемы — ты звонишь или пишешь мне. Сама ничего не делай и никуда не суйся. И будь готова к тому, что после каждой твоей смены в клубе, домой ты едешь со мной. В идеале, тебе бы уволиться оттуда…
— А дышать мне можно? — насупилась Оля, осторожно освобождая свою руку.
— Ты умеешь слушать, нет? Я знаю, как важна тебе эта работа, поэтому в целях твоей безопасности я буду сопровождать тебя на работу и обратно. Это понятно?
Девушка пристально посмотрела на Лаврова. Увидела там искреннюю заботу и сконфузилась. Сумела только кивнуть головой, как китайский болванчик.
— Не слышу.
— Да, Артём, я все поняла. Спасибо, — отчеканила она. — Поезжай домой. Ты итак много сделал.
— Я провожу тебя до двери, — безапелляционно заявил он.
— Да не украдут же меня, в самом деле, Лавров! Тут всего три шага идти.
Он молча поджал губы и вышел из машины. Уцепился за ее локоток и подтолкнул вперед. Она не сопротивлялась, позволяя ему отвести себя до самой двери ее квартиры. Спорить с Лавровым себе дороже. Но спорить ей не хотелось. Совсем другие, немного пугающие и волнующие мысли будоражили ее сознание. Сглотнув, прикусила кончик языка, остро ощущая потребность поцеловать мажора. И не меньшая потребность, чтобы он поцеловал ее сам, прижав к себе так сильно, чтобы весь воздух из легких выбить, разгорелась в ее груди. Но не дай Бог, он увидит, тогда она пропала.
— Пока, Оля.
— Да, — она слегка коснулась его руки и едва слышно выдохнула. — Спасибо, Тёма.
Он пару мгновений изучал выражение ее лица, словно читая и открывая нечто новое для себя. Глаза их встретились, и Артём, будто считав ее мысли, как-то грустно улыбнулся.
Рука Артёма осторожно скользнула Оле на шею, вторая обвила талию, впечатывая в тело. Запретные желания и внутренняя борьба с собой явственно читались на лице девушки. Но, черт возьми, он не мог не воспользоваться ситуацией! Оголодавшим зверем набросился на ее податливые губы, толкнулся языком в теплый рот и едва не зарычал, встретив ее смелый язычок. Оля потянулась руками к его шее, а он помнил о ее синяках. Освободив ей шею, он двумя руками обхватил ее стройное тело, чувствуя каждый его изгиб, и легко приподнял над полом. Лица их очутились на одном уровне. Артём неистово ласкал ее губы, захватывал в плен нижнюю губу, и целовал до тех пор, пока уста ее не припухли. Услышав рваное дыхание Ольги, он нежно провел языком по ее губам, а она неожиданно и жадно впилась в него сама. Не понимала, глупая, к какому опасному краю приблизилась. Артём отстранился лишь для того, чтобы прикусить кожу на ее подбородке, вынуждая запрокинуть голову назад, открыть шею его горячим губам. Ее запах дурманил, еще чуть-чуть и все якоря и цепи, на которые он посадил свою выдержку, слетят к чертям. Неужели так может быть?! Неужели такое могло случиться с ним, наглым самоуверенным Лавром, девушки к ногам которого охотно падали сами?!
