– Опять с книжкой, Валя? – подошёл друг Генка.
– Не называй меня этим девчоночьим именем, – нахмурился я.
Генка пододвинул мои ноги и сел на кровать.
– У тебя через три дня день рождения. Восемнадцать лет – это финиш. Тебя заберёт твой первый клиент. Если он будет мужчина, то иначе как Валя называть тебя не будет. Меня мой первый, звал меня Галя. По нашим рожам хрен поймёшь, что не баба.
– А как оно с мужчиной, – испуганным шёпотом спросил я.
– Хреново, больно и противно. Хотя Тарас утверждает, что ему в кайф.
– Не стану не с кем спать, сбегу, – промямлил, почти неслышно.
Друг наклонился и прошептал в ухо.
– Хочешь сбежать, не болтай больше никому. А вообще не сбежишь. Охрана прямо в квартиру доставляет, а потом на улице в тачке сидит и ждёт. А про маячок забыл? Он же под лопатку вшит, не вытащить самому. Пойду спать.
Гена поднялся и ушёл на свою кровать. Вскоре в комнате появились ещё двое. В каждой комнате были четыре кровати. На втором этаже спали подростки и юноши, на первом малышня. Иногда парней забирали, и они уже не возвращались. Что с ними стало, нам не говорили. Мы вообще ничего не знали о внешнем мире. Читать и писать научили, и-то хлеб. Единственное что нам вдалбливали с детства, что мы уникальные люди, андрогены. Наше предназначение в жизни, ублажать богатеньких дамочек и мужиков в постели. Мало кто в это верил, но многие смирились. Жить есть где, кормят вкусно, одевают прилично. Подумаешь нужно ноги раздвинуть, или наоборот, в зависимости от пола клиента. Я к большинству не относился. Лучше сбегу, или с балкона спрыгну. Закрыл глаза и пожелал себе первого клиента в высотке, и чтобы обязательно балкон.
Утром, как всегда, проснулся в семь часов. Если я не встану с кровати, всё равно подойдут и выпихнут. Один раз так уже было. Тогда я больно стукнулся об пол. Наш надзиратель уже зачитывал, кто, где будет работать. Мне сегодня идти на кухню. Буду с другими парнями готовить еду для всех. Собственно, вести праздный образ жизни позволялось только малышне до десяти лет. С этого возраста начинались занятия и трудовая повинность. Радовало только одно, откуда-то привозили подержанные и рваные книги, и позволяли читать, в свободное время.
Медленно переставляя ноги, забрёл на кухню. Там уже крутились ребята.
– Слышал, Валентин, вчера Славку забрали и не привезли. Я случайно охрану подслушал. Кто-то его выкупил, – сказал Игорь, доставая картошку из шкафа.
– И что? Как по мне так лучше здесь. Не хочу быть рабом. Забыл свод правил? Хозяин имеет право на всё. Здесь я хотя бы на кровати сплю, а хозяин может и не разрешить, – произнес Антон.
– Замолкли, и принялись за работу! – рявкнул вошедший надзиратель, размахивая ремнём.
Всё стихло. На тяжёлую руку Тора нарываться никому не хотелось. Я принялся вместе с Игорем чистить картошку. Да, может Антон в чём-то и прав. Но я думаю, от хозяина легче сбежать. Мысли перескочили на то, что освободилась кровать. Значит, на второй этаж переведут парня с первого, и привезут новенького. Неожиданно что-то прогромыхало по полу. На кухню шаркающей походкой зашёл Миша. На ногах цепи соединённые с наручниками и ошейником. Футболка натянула грудь, выделяя её. С некоторых пор его пичкали таблетками, так, что у парня выросла настоящая грудь. Так пожелал клиент.
– Прощайся, не стой! – рявкнул охранник.
– Простите, ребята, если, когда обидел, – промямлил Миша.
Мы хором пожелали ему удачи. Клиент его выкупил, значит, будет двое новеньких. Я с ужасом вспомнил. Что через три дня и меня в первый раз вывезут за периметр. Ну уж нет, лучше вены зубами перегрызть, или с балкона сигануть, чтобы уж наверняка.
Прожил эти три дня как в страшном сне. Постоянно снились ужасы и гадости. И вот я впервые выехал за периметр. Вёл себя так, как будто рад этому. Один парень брыкался и орал, что не поедет. Ему вкатили что-то в вену, а он затих. Мне позарез нужно, оставаться в трезвом уме и здравой памяти. Только тогда я смогу убежать, или покончить с собой. Потёр вспотевшие ладони. Фу, эти дебилы мне ногти накрасили ярко-красным лаком. А ещё лицо размалевали, как бабе. В остальном вроде всё нормально, обтягивающие джинсы и рубашка навыпуск. Сверху курточка, всё-таки декабрь месяц. Мой первый клиент оказался мужиком, но со своими жуткими клопами в голове. Мельком взглянул в окно, стекла тонированные, хотя дорогу нужно запоминать, но не для того, чтобы вернуться обратно. Охрана, сидевшая по бокам от меня, скалила улыбки. Уроды конченные, ненавижу!
Наконец, показался город. Как далеко мы, оказывается, от города живём. Город – это хорошо, здесь много высоток. Даже улыбнулся от этой мысли. Умереть не страшно, вот то, что тебе стукнуло восемнадцать, это действительно жуть. Не хочу быть…. Кстати, а как называется тот, кто спит со всеми подряд за деньги?
Свернули в один из дворов, сердце застучало сильнее. Мне сказали, что клиент живёт с женой в особняке, а квартиру снимает для утех. Нереально повезло, ещё и потому, что десятый этаж. Из машины меня не пришлось выволакивать, я взял себя в руки и вышел сам.
– Что-то он подозрительно тихий, – сказал один из бугаёв.
– Хрен с ним. Пошли быстрее, нас ждут, – ответил второй.
Поднялись на лифте, и охранник толкнул дверь. На пороге стоял мужичонка лет сорока, лысый, толстый и неказистый.
– Какая лапочка, – почти пропел он.
– Ты тоже, – улыбнулся я.
Мужик взял меня за руку и потянул на себя, я не стал сопротивляться. Нужно выждать момент, а потом действовать. Наблюдаю, как охрана закрыла дверь с той стороны. Дядька встрепенулся и пошёл закрывать дверь на ключ. Так, сейчас спрячет ключи подальше. Что потом делать? Неожиданно взгляд наткнулся на табурет, стоящий у стены. Сам не понял, как схватил его и ударил мужика по лысине. Тот свалился на пол, но, ни раны, ни крови не было. Табурет с мягким сиденьем, это и спасло урода. С трудом оттащил его от дверей. Дышит, это хорошо. Становится убийцей, вовсе не хотелось.
Опасливо вышел на площадку, прикрыв дверь. Внизу ждёт машина, туда нельзя. Посмотрел на потолок, чердак закрыт. Делать нечего, нужно спускаться. Пока ждал лифт, ко мне присоединилась милая старушка, с тяжёлой поклажей. Уверив, что я не вор, вызвался помочь бабушке. Из подъезда вышли бабушка и внук. Охранники не смотрели в нашу сторону, их отвлекла шумная пара на тротуаре. Но когда дошли до середины двора, меня заметил водитель и заорал в окно. Поставил сумки в снег, а потом побежал, петляя дворами. Когда обернулся, то увидел, что бугаи бегут за мной. Водила, наверное, поехал наперерез. Прибавил ходу, хотя дыхания уже не хватало. Какая-то арка в очередном дворе, и я вылетаю к автостраде. Тротуар тут узкий, и меня по инерции выносит на дорогу. В ушах звенит визг тормозов, а потом тишина.
Максим
Давно хотел отдохнуть, замотался совсем. Наконец, удалось выкроить неделю отдыха. Зароюсь в своём коттедже, как в берлоге. Никого не хочу видеть. Пару раз за неделю звонил бывший. Пытался извиниться, говорил, что не может без меня. Я его послал туда, где он был неделю назад. Стоило уехать на два дня из города, как он изменил мне. А может и раньше изменял, просто я не знаю об этом. Мой любовник, должен быть только моим и это не обсуждается. Паршивец стал угрожать, что всём обо мне расскажет.
– Валяй, мне только на руку. Папочка со свадьбой хотя бы отстанет, – хмыкнул я.
Уверен, он больше не хочет ничего болтать. Тронул маятник Ньютона из пяти шариков, стоящий на столе. Люблю этот звук. Как ни странно, он помогает сосредоточиться. Что ж, пора выходить из офиса.
– Володя, я выхожу, – сказал водителю по рации.
– Ждём, Максим Сергеевич, – тут же прохрипела трубка.
Попрощался с Леночкой, и спустился на лифте. На парковке ждала охрана, и услужливо открытый салон автомобиля. Как всегда забрался на заднее сиденье, расслабленно улыбнувшись.
– Поехали, Володя, – мягко хлопнул дверью.
Мой водитель больше походил на спецназовца, чем на обычного извозчика. Литые мышцы, высокий рост, всегда строгое выражение лица. По сути, он был моим охранником, кроме тех четверых, что ехали сзади в чёрном джипе. С удовольствием бы от них избавился, устроив на другую работу, но по статусу положено. Ох уж мне это статусность, надоело до блевотины, но никуда от неё не денешься. Глянул на часы, по сути, в восемь вечера не должно быть много пробок, а значит, до дома доберусь быстро. Володя уже выехал из центра города и вдруг у одного из домов, резко затормозил.
