Максим

День не задался буквально с утра. Сначала позвонили из Архангельска и сказали, что вылет груза задерживается на неопределённое время. У них началась сильная метель и всё вылеты отменили. Потом ещё позвонил отец и настоятельно просил, приехать вечером. Ну, как просил, проще говоря, орал в трубку. К слову, с отцом у нас всю жизнь были натянутые отношения. Он всегда был властным и требовательным, а я вечно себе на уме. Его это очень бесило. Особенно, когда в пятнадцать лет я совсем перестал ему подчиняться. Сейчас мне двадцать пять, а папа всё также пытается прогнуть меня под себя. Я должен как послушная марионетка, делать только то, что нужно ему. В данный момент жениться на Стелле, дочери его компаньона. Кстати девица оправдывала своё имя, высокая, тощая, с короткой стрижкой. Она имела невыносимый, ревнивый характер и дурную манеру, носить высокие каблуки. Почему дурную? Потому что когда она на них вставала, то была выше меня ростом сантиметров на пять, а я нужно признать, до метра восьмидесяти сантиметров вымахал. Как только липучка узнала, что мы якобы жених и невеста, то стала буквально преследовать меня. Её даже не смущает моя внешность, для неё, наверное, самое важное в жизни это бабло. Я был бы вполне симпатичным человеком, если бы не шрам на лице. Он идёт от середины лба, а потом через переносицу и щёку, достигает края подбородка. Самое поганое, что по каким-то причинам нельзя убрать эту жуть, я не разбираюсь во врачебной терминологии. Из размышлений вывел голос секретаря по селектору.

– Максим Сергеевич, к вам Стелла Куницына.

– Пусть проходит, Леночка.

Как же попробуй, её не пусти. Она же мне весь офис разнесёт, но доберётся до желаемого. Стелла вплыла в кабинет, цокая шпильками по паркету. Я невольно сморщился. Фу, опять она оделась в надежде меня соблазнить. Но в таком наряде девица вызывала стойкую ассоциацию со словом «шлюха». Её блестящее белое платье с глубоким декольте, едва прикрывало тощую задницу. Тьфу ты, анорексичка чёртова! Облокотился о стол, положив руки в карманы. Стелла оглядела меня с ног до головы.

– Привет, ты не мог бы не кривиться, а-то мне стало не по себе, – возмутилась она.

– Не нравится моё лицо, чего тогда ходишь сюда, – попытался сказать, как можно более спокойно.

Она, виляя пятой точкой, подошла ко мне и обняла за шею.

– Максик, мне всё в тебе нравиться. Но тебе не кажется, что жених должен быть более вежлив со своей невестой, – укоризненно бросила Стелла.

Я даже не сделал попытки её обнять, руки так и остались в карманах.

– Мне кажется, что я не давал согласия, ни на помолвку, ни на брак. Это блажь моего папаши. Ему нужно, пусть на тебе и жениться. А ещё, я тысячу раз говорил, не называть меня Максиком! Зачем пришла?! – сказал ледяным тоном.

– Твой папа устраивает для нас ужин. Будут мои родители и….

– И не будет меня, – резко перебил я, – Извини, но этот цирк не требует моего присутствия.

Я убрал её руки со своих плеч и отстранился. Девица картинно надула губы. Вызывать жалость к себе, Стелла умеет мастерски. Родителями вообще, как дрессированными собачками манипулирует. Только девушка крупно просчиталась. На меня это не действует.

– Прости, Стелла, но у меня совещание, – нажал на кнопку селектора, – Лена, начальники отделов собрались?

– Да, Максим Сергеевич, все в комнате для переговоров.

– Сволочь ты, Максим, – брюнетка ткнула меня в грудь, – Тебе до всего есть дело кроме меня!

– А кто ты мне такая, чтобы до тебя было дело? Пойди, предложи себя кому-то другому, – хмыкнул я, открывая дверь.

Уже выходя, услышал, как разбилась дешёвая статуэтка, стоящая на столе, больше разбивать было нечего. Плевать, я даже не обернулся. Но как же меня бесит эта назойливая девица, со своей глупой ревностью. Однажды орала, что я, наверное, трахаю секретаршу, раз её не хочу. Я, было, хотел рявкнуть, что трахаю парней, но вовремя осекся. Не готов я ещё к каминг-ауту.

Всё совещание, в кармане противно вибрировал телефон, поставленный на беззвучный режим. Я даже трубку брать не стал. Названивал отец наверняка эта курица нажаловалась.

– Что со сметой, Павел Анатольевич. Вы просчитали, во сколько нам обойдётся перенос головного офиса в Питер? – спросил вежливо, нельзя отвлекаться от работы.

– Да, всё здесь, – главный бухгалтер протянул флешку.

Я принял маленький прямоугольник из рук седовласого мужчины и увидел, понурые лица за столом.

– Не переживайте. Даже если я решу обосноваться в Питере, то в Москве будет филиал. Без работы вы не останетесь, уверяю вас. А теперь все свободны, спасибо за работу.

Сотрудники заметно повеселели. Конечно, перспектива потери работы, никого не радовала. Люди стали расходиться, а я встал у окна и, наконец, взял в руки, в десятый раз, зашедшийся в истерике телефон.

– Ну, что ещё, – буркнул нервно.

– Какого хрена я узнаю не от тебя, о том, что ты не приедешь на ужин! И вообще, что ты себе позволяешь, щенок, не отвечать на мои звонки! – рявкнул отец.

– Щенок давно уже вырос, если ты не заметил, папа. Я не собираюсь участвовать в этом дурдоме, под названием свадьба, – постарался, не ответить большей грубостью.

– Я уже обещал, и если ты не согласишься, наследства не получишь! – заорал Сергей.

– Ты, обещал, родной, не я. Сам выкручивайся, а мне пофиг на твоё наследство, – я сбросил вызов.

Действительно, мне хватит с лихвой и своего бизнеса. Жить есть на что, а там видно будет. Конечно, отец может, дойти до крайности, и попытаться, надавить на меня через бизнес, но у него силёнок не хватит. Во-первых – у нас разные сферы деятельности. Во-вторых – я нашёл способ, как себя обезопасить, причём довольно давно. Мои способности обнаружились ещё в раннем детстве. Мама говорила, что я уже в год разговаривал без всяких проблем. В четыре года читал по слогам, а в пять мог бегло читать, как взрослый. Неудивительно, что когда, наконец, меня отправили в школу, я скучал на уроках. Зачем было слушать монотонное зудение училки? Вместо этого я сидел со скучающим видом и зевал, глядя в окно.

– Воронцов, тебе не интересно на моем уроке? – спросила учительница.

– Задайте мне задачу на умножение. Только числа двузначные, – сказал я.

– Двадцать шесть умножить на сорок восемь, – победно улыбнулась она.

–Одна тысяча двести сорок восемь, – подумав пару секунд, ответил я.

Венера Игоревна взялась за калькулятор, а потом стояла, разинув рот.

– Ну, и как вы думаете, интересно мне на ваших уроках или нет? – хмыкнул я.

И вот, представляете себе картину, мне четырнадцать лет, а я уже заканчиваю одиннадцатый класс. Разумеется, одноклассники меня не любили. Как же, заучка вундеркинд, его надо обидеть, дать подзатыльник. Однажды, во дворе школы на меня напали хулиганы и толкнули. Я упал лицом на стройматериалы, привезенные для ремонта, и раскроил лицо. С тех пор поставил себе цель, научиться защищаться. Школа айкидо, потом армия, назло отцу. До армии успел закончить экономический факультет. После того, как благополучно отслужил год, поступил на юридический факультет заочно, и занялся своим делом. Хорошо, что у руля нашего семейного бизнеса ещё стоял дед. Он выделил денег, не жалея. Отец бы точно не дал, заставив быть его вечным замом. Снова отвлёк звонок телефона. Мама. Отлично, теперь она начнёт меня уговаривать. Я представляю, какой дурдом начнётся, когда я объявлю, о переезде в Питер. Хотя, я ещё не решил окончательно.

Валентин

Сижу, уткнувшись в книгу. А что ещё делать? Телевизор смотреть не хочется. Нам показывают только те каналы, которые нужно. Например, детские, или про природу и животных. Но, несмотря на это, мы всё-таки знаем, что в мире есть компьютер и мобильный телефон. Только я, например, как и мои друзья, видели их только по телеку. Нас держат в двухэтажном особняке, окружённом большим забором с колючей проволокой. Говорят, что это семейный детский дом, но в это поверит только дурак. Во дворе охрана, а вокруг забора колышутся от ветра макушки сосен. Если меня спросить, как я сюда попал, то боюсь, что не отвечу. Нам всем здесь говорят одно и тоже, родители погибли.