Но пока придется притворяться, что работать с ними мне интересно. Ну или почти притворяться. Любопытство не порок, но мой недостаток. А еще неумение держать язык за зубами. Иногда взять бы да смолчать, так нет – мне везде нужно вставить своих пять копеек. Но сейчас стану молчать в тряпочку. А не то еще ляпну что лишнее – и прощай возвращение домой.

Я внимательно наблюдала, как Саймон расправляется с голографической схемой, что проецировалась из устройства на столе. Шер и Краш ушли, а я наконец-то допила кофе. И решив заполнить паузу, осторожно спросила у хозяина кабинета:

– Так как все же происходит перемещение во времени?

Саймон тяжело вздохнул и повернулся ко мне.

– Люди долго бились над этим вопросом. Столько неудавшихся экспериментов, провалившихся проектов. А потом двое ученых, которые до этого конкурировали друг с другом в развитии сферы, решили объединить усилия. Один из них настаивал на теории о ретропричинности частиц, основанной на квантовой механике. Второй же пытался использовать кристаллы, в которых преображался луч лазера, чтобы фотоны света разных лучей были сопряжены, создав тем самым детектор совпадений. В общем, оба ошибались и оба одновременно оказались правы. В итоге мы имеем машину времени, работающую на квантовых частицах с использованием кристаллов, которые составляют основу цилиндра, создающего временной коридор. А через несколько лет после изобретения машины времени команда ученых под руководством этих двоих сконструировали прибор «вне времени», Вариатор, ты о нем уже слышала. Он работает без привязки к нашей реальности и настроен на межвременные спирали. Для того чтобы попадать в нужный временной период, были созданы сектора. Они несколько отличаются от эпох. В каждом из исследуемых секторов теперь установлены датчики, которые ловят импульс из другого сектора, создав тем самым путь. А пронумерованы они в порядке их установки.

– То есть по их номеру нельзя понять, как далеко во времени расположен тот или иной сектор?

– Нет. Но все проще, чем кажется. Главное – привыкнуть, – улыбнулся Саймон.

У меня от этой лекции медленно поехала крыша.

– Я все равно не разберусь в теории. Расскажите, как это происходит на практике.

– Знаешь, я бы сначала пообедал. Скоро перерыв. А пойдем-ка, я тебя угощу. Заодно попытаюсь рассказать все более доступным языком.

Пока разгонял корабль, чтобы совершить прыжок, вспоминал об Энджи. Даже Краш как-то жалобно порыкивал у меня за плечом. Казалось, это уже входит в привычку. Всего сутки с ней провел, а без нее скучно, поругаться не с кем.

– Так что, Краш, потерпим блондинку несколько дней у себя дома? – повернулся я к велоцираптору.

– У-а-рр, – тут же отозвался Краш.

– Я не понял, это согласие? Да что уж… Жаль, ты не умеешь говорить. С другой стороны, хорошо, что не умеешь. Зато слушаешь.

Я почесал его шею, и Краш снова заурчал. А потом устремил пронзительные глаза на экран, будто намекая, чтобы я не отвлекался от прыжка.

Я уже ввел в компьютер необходимые данные, но все равно стоило оставаться начеку. Мало ли что – например, оборудование выйдет из строя и придется пилотировать корабль вручную. А это не так просто, если нет напарника. При всех положительных качествах Краша я не могу научить динозавра управлять машиной времени. А жаль.

Изображение на экране слилось в сплошные белые полосы, и я замер в ожидании перехода. Как говорится, успех мероприятия никто не гарантирует. Обычно все обходится нормально, однако не стоит быть слишком самоуверенным при нашей опасной работе.

Все обошлось. Компьютер сообщил, что мы вышли на околоземную орбиту 13 января 1791 года.

Так-с. Что мне известно об этом временном отрезке? Для работников ДПВ история – один из основных предметов. Теперь обучение проходит куда быстрее, чем было когда-то. Я уже изучил все экспресс-методом. Так же, как мы учим языки. Но со временем знания все равно утрамбовываются куда-то далеко в память, и зачастую бывает такое, что знал – и забыл.

Значит, что мы здесь имеем?..

Екатерина вторая, русско-турецкая война… Не пойдет. Смоленская губерния… Знать бы еще, где это. Хорошо, карта всегда под рукой.

Я перелистал предложенные компьютером варианты, нашел нужный мне. Согласно данным, присланным нашими патрульными, здесь большая деревня, а около нее вполне можно посадить корабль.

После очередного витка на орбите я устремился к поверхности Земли. В последний момент вспомнил, что забыл включить стелс-режим.

Чувствую, напугаю местный народец. Хотя, кажется, я все же успел замаскироваться. Здесь вечер, темно. Кругом все завалено снегом, а народ веселится, гуляет. Люди даже не подозревают, что на них уже объявили охоту ансарийцы.

Я подключил связное устройство через свой браслет. Когда Энджи спрашивала меня про этот гаджет, совсем забыл сказать, что у полицейских они особенные – лишь внешне напоминают обычные. В наших браслетах масса дополнительных функций. Одна из них – это связь в любом временном секторе, если тут есть наши люди. Базовой станцией выступает корабль, передающий волны в браслеты коллег. Где-то здесь наш патруль, попробую с ним связаться. Подкрепление в любом случае не помешает.

Вышел из корабля, глубоко вдохнул морозный воздух. Включил режим дополнительного утепления комбинезона, набросил куртку. Краш осторожно выглянул наружу.

– Да, Краш. Понимаю, ты к такому не привык. Хочешь – оставайся, – указал я на корабль, – будешь охранять.

Он осторожно потрогал когтистой лапой пожухлую прошлогоднюю траву и все же выпрыгнул. При посадке снег вокруг растаял, но дальше его предостаточно.

– Пойдешь со мной?

– У-а-рр.

– Ладно. Если что – я честно тебе предлагал остаться, потом не жалуйся.

Сигнал связи оказался слабым.

– Вызывает Тигр. Прием, как слышно? Вызывает Тигр, – медленно выговаривал я в рацию.

– Тигр, я Фанат. Слышу тебя хорошо, – раздался глухой голос патрульного.

– Ваше месторасположение?

– Веду наблюдение за поселком и кораблем ансарийцев. Пока все тихо.

– Ага, слышу я, как там у вас «тихо». Пост не покидать. Кто с тобой?

– Я с Дайвером.

– Оставайтесь на связи. Без меня ничего не предпринимайте. Будем брать ансарийцев с поличным.

– Понял, Тигр. Берем с поличным. Остаюсь на связи.

Я надел Крашу на шею датчик, чтобы я мог найти его или позвать в нужный момент. Включил фонарик, и мы вместе, оставив корабль в стелс-режиме, двинули в сторону тарелки ансарийцев. Модульный браслет тихо сообщил, что идти нам около двух километров. Хорошая прогулочка по сугробам – после такого и простыть недолго. Еще и шапку не прихватил. Болван. Шлем-то совсем не греет.

Итак, вскоре после отбытия Элеона мы с Саймоном Фарреллом уже сидели в ресторанчике, неподалеку от здания департамента. Ресторан на приличной высоте, отсюда открывался шикарный вид на город.

До сих пор не верилось, что я в Париже. Хоть и в далеком его будущем, в котором есть машины времени, космические корабли, инопланетяне и многое другое, в чем я пока не разобралась. Если бы в этом будущем еще работать не заставляли и не имелось бы Шера с его зубастым хвостиком, было бы вообще прекрасно. Но пока придется потерпеть, ради пользы дела. В конце-то концов, получу должность, а потом, возможно, найду и здесь своего принца. (Это в крайнем случае, если вдруг не получится вернуться.)

– Скажите мне, Саймон, – повернулась я к полковнику Фарреллу, что потягивал сок через соломинку, – как я смогу у вас работать? Мне же ничего не известно о машинах времени и перемещениях. Да и оружие ваше в новинку.

– А как ты выучила язык? – напомнил он.

– Как? – А действительно, как?

– Методом гипнотического импульсного внушения. Как тебе результат?

– Шикарно, – улыбнулась я. – Скажите, а что это за язык, на котором мы говорим?