Кто же ты, товарищ Босс?  И за что схлопотал пулю? Заслужил ее? Или попал под раздачу? И как с тобой связан милейший Владлен Филиппович?

– Вика? – сонный голос Данилы заставил меня вздрогнуть и отпрянуть от пациента. И самой устыдиться: и что за ерундой я сейчас занималась? Рассматривала спящего Босса! – Все в порядке… Я измерял ему температуру полчаса назад. Было тридцать восемь ровно.

– Хорошо, – торопливо отозвалась я. – А поднималась до этого еще?

– Да, один раз, – Данила подскочил и подошел ко мне. – Было тридцать девять и три. Я дал таблетку, вот эту, – он понизил голос до шепота и показал на упаковку ибупрофена. – Я просто сам такие пил, когда болел в прошлом году. Помню, они мне помогли. И Боссу тоже помогли.

Вот и отлично, что помогли. Хороший знак. Я глянула на часы: скоро шесть. Что ж, раз я уже зашла сюда, сделаю очередной укол антибиотика. В такой ситуации лучше раньше дать дозу, чем задержаться.

– Ловко вы! – прошептал восхищенно Данила, когда я вколола лекарство, а Босс даже не проснулся, только поморщился чуток.

– Крепко спит. Это хорошо, пусть организм восстанавливается… – я выбросила шприц в мусорку. – На поправку быстрей пойдет.

Покинув спальню Босса, я хотела было спуститься на первый этаж, но потом все же вернулась в свою комнату. Прилегла снова на кровать на пару минут и неожиданно провалилась в сон.

Разбудил меня настойчивый стук в дверь. Я подхватилась и осознала, что уже давно наступило утро: солнце так и било в окно, разливаясь по всей комнатушке и слепя глаза.

– Вика! – и снова голос Данилы.

– Что случилось? – еще плохо соображая после сна, я бросилась к двери.

– Ничего, – парень встретил меня улыбкой. – Спускайтесь завтракать. Уже почти все готово.

– А-а-а с… – я кивком показала на соседнюю комнату.

– Босс еще спит. Температура по-прежнему тридцать восемь, больше не повышалась, – отрапортовал Данила. – Ну, мы вас ждем в кухне. Не задерживайтесь.

Он удалился, а я поплелась в ванную. Это же надо было так глубоко заснуть!  Уже не меньше десяти утра. А ведь мне даже сны не снились… Я быстро умылась, причесалась. Посетовала, что не имею привычки таскать с собой арсенал косметики, как та Танька, только помаду и пудру: все-таки мужчинам на глаза показываться придется. Не то чтобы меня волновало их мнение, просто считаю, женщина всегда должна выглядеть достойно и ухоженно. Ладно, хотя бы припудрюсь. А вот помада для завтрака будет лишней, да и сотрется почти мгновенно.

Наконец я спустилась в кухню. Данила и Волк-Борис уже сидели за столом, а вот Леха… Терминатор стоял у плиты и жарил… оладушки, пышные, дрожжевые. Ко всему прочему на нем красовался сиреневый клетчатый фартук с милыми рюшами. И как он только завязался на этой двухметровой туше? И при всем этом нелепом виде лицо у Лехи оставалось непроницаемым. Он мастерски орудовал лопаткой, переворачивая оладушки, и так же виртуозно разливал по сковородке новую партию теста. И аромат витал по кухне потрясающий!

– Вика! – обрадовался мне Данила.

– Доброе утро, – скупо поприветствовал меня Волк, а Леха кивнул мне через плечо.

– Доброе утро, – я прошла к столу и присела напротив мужчин.

– Как спалось? – спросил Волк.

– Как на курорте, – отозвалась я. – К чему эти любезности, Борис?  Будто сами не знаете, в каком я восторге от всего происходящего.

– А по-моему, тут реально как на курорте, – Данила шумно потянулся. – Воздух свежий, лес сосновый… Летом здесь, наверное, вообще отпад. Может, шашлычки замутим?

Но Волк одарил его таким взглядом, что тот сразу стушевался:

– Ладно. Понял.

– Иди лучше сметаны принеси. И варенье, я в кладовке нашел, – дал ему порученье Волк.

Между тем на столе появилась тарелка с горой оладушек. А тут и Данила подоспел со сметаной и банкой вишневого варенья. После он же быстро разлил всем по чашкам чай, заваренный из пакетиков, и, в предвкушении потерев ладони, произнес:

– Приятного аппетита.

Но только мы приступили к завтраку, на лестнице раздались шаги.

– Босс? – обернулся к двери Данила.

– Доброе утро, – тот вскоре сам вырос на пороге.

– Зачем вы поднялись? – тут же подскочила я. – В вашем состоянии нужен постельный режим!

– Все в порядке, – хмуро отозвался он и направился к свободному стулу, который оказался рядом со мной.

– У вас ведь была температура! – я, действуя скорее инстинктивно, дотронулась до его лба. И только через секунду поняла, что на нас напряженно таращится вся троица.

– Мне уже лучше, спасибо, – сухо проговорил Босс и сам убрал мою руку, которая отчего-то словно прилипла к его лбу. – Давайте наконец завтракать…

Лоб его действительно не был таким горячим как раньше, зато запылали мои щеки. И вроде бы ничего не совершила такого, но чувствовала себя ужасно неловко.

– Рад, что вы в строю, Босс, – улыбнулся Данила.

– Благодарю, – на лице Босса тоже промелькнула улыбка. Но затем он продолжил уже серьезно: – Рассказывайте, что тут происходило? Выяснили, кто вам сел на хвост?

– Нет, только номер запомнили, – ответил Волк.

– А что там с Владленом Филипповичем, узнавали?

Я обратилась в слух.

– Кажется, он в больнице, – в голосе Волка проскочило сочувствие.

– У него был гипертонический криз, но в больнице давление стабилизировали, – вставила уже я с некоторым вызовом. Мне была очень любопытна реакция Босса.

– Откуда вы знаете? – тот посмотрел на меня с подозрением.

Волнуется искренне, значит, точно у них с Сафроновым близкие отношения.

– Владлен Филиппович – мой пациент, и информация о его госпитализации поступила вчера утром к нам в поликлинику, – пояснила я.

– Ему точно уже лучше?

– Мне так сказал его лечащий врач в больнице. Во всяком случае, вчера все обстояло так.

– Спасибо, – кивнул Босс и вновь посмотрел на Волка. – Что еще?

– Знаю, что вам это может не понравиться, – как-то неожиданно замялся тот, – но я все же связался напрямую с Ларисой. Не стал ждать, когда вы придете в себя. Тем более что пришлось воспользоваться этой дачей…

– Лариса уже в Москве? – взгляд Босса сразу оживился.

– Прилетает сегодня в четыре. Пообещала, что сразу приедет сюда.

– Предупредили, чтобы была осторожна?

– Разве Ларисе нужно об этом говорить? – усмехнулся Волк.

– Да уж, – Босс кивнул. – Значит, вечером она будет здесь… Что ж… Придется действовать теперь через нее… Не хотелось ее вмешивать вот так, но уже ничего не поделаешь…

Ну вот, еще какая-то Лариса на сцене скоро появится. «А вдруг она врач? – озарила меня надежда. – И меня наконец отпустят?»  Однако внутреннее чутье подсказывало, что все не так просто, и отделаться от этой компании будет ох как нелегко…

– Вы не должны так беспечно относиться к своему здоровью. У вас серьезная рана, еще вчера была температура почти сорок, вам показан постельный режим как минимум неделю, – высказала я Боссу, когда он после завтрака отказался возвращаться в кровать.

– С чего бы вам так заботиться обо мне? – с раздражением отозвался он. – Не все ли вам равно?

Я усмехнулась с горечью:

– Вы правы, мне все равно. Просто, знаете ли, будет немного обидно, если все мои усилия по спасению вашей жизни окажутся бесполезны. Да и приятели ваши, – я показала взглядом на притихшую троицу, – выходит, тоже зря боролись за вас… В таком случае мое нахождение здесь и вовсе становится бессмысленным. Может… – мой голос дрогнул. – Может, тогда избавитесь от меня – и дело с концом? Все равно, как я понимаю, живой мне домой не вернуться…

Реакции на свои слова я не стала дожидаться. Выбежала из кухни и поднялась к себе в комнату. Меня душили слезы, и я впервые за эти дни дала им волю. Старалась плакать тихо, чтобы меня не слышали внизу, но судорожные всхлипы нет-нет да и прорывались наружу. Это было слезы не так страха за свою жизнь, с которым я уже успела свыкнуться, как отчаяния и безысходности. И обиды. На судьбу, которая заставила меня оказаться в ненужное время в ненужном месте. На этих четверых хмырей, которые решили, что могут распоряжаться мною в своих целях. Даже на Таньку с ее дурацкой манией любви. Небось, думает, что у меня тут крышесносное свидание, еще и завидует, скорей всего… Дурочка. Знала бы она…