– Не думаешь же ты, что вскоре предстоит битва за Иисиду? – передалось мне его беспокойство.

– Эй, заговорщики, хватит обстановку нагнетать! – раздался позади голос Марта.

Как всегда весёлый и какой-то громкий, он остановился рядом и запустил по искрящейся воде камушек.

– За Запретный все между собой грызутся и, главное, всем выгодно заполучить лабиринт. Но вот мало кому выгодно, чтобы с Иисидой что-то случилось, мы же часть от заработка отправляем нашему правителю, а часть тратим на покупки в Северном, да и в соседнем городе. Можно сказать, мы работаем на них, так что ссориться с нами им не выгодно. Единственная угроза для Иисиды исходит от отступников.

Все замолчали. Я досадливо перекинула волосы через плечо и заплела косу. Ну вот, такой успокаивающий разговор вновь приобрёл мрачный оттенок.

Отступниками называли людей отрекшихся от законов. По сути, они предатели, убийцы, живущие лишь ради наживы. Много таких в Запретном, где им удалось спрятаться и остаться там жить. Порой кто либо из отступников пробирался в один из городов и продавал там Жидкую магию с трудом собранную с источников лабиринта.

Да, для них, Иисида могла бы стать хорошим трофеем.

– Кстати, – прервал молчание Март, – я ведь попрощаться пришёл.

– Так скоро? – расстроилась я, солнце совсем немного поднялось над горизонтом, а он уже уходит.

Жаль возможности задержаться, у него не было, если Март не вернётся в город, то у него будут неприятности. На данный момент он служил во дворце и его присутствие там необходимо.

С трудом уговорив отца, да и всех остальных, отпустить меня проводить до ущелья Марта, мы отправились в путь. Прошли мимо нашего сада, миновали небольшую зелёную равнину, ступили под своды ветвей лиственного леса, а там, через мостик над ручьём вышли к ущелью.

С двух сторон возвышались скалы, оставляя посередине лишь небольшой проход, от дороги которого, время от времени, взмывали вверх и распадались на части маленькие песчаные вихри.

Март с Киром о чём-то переговаривались, а я стояла позади и наблюдала за ними. Ну, точно ночь и солнце, как же они не похожи друг на друга! Но солнце меня порой раздражало, а ночь дарила прекрасное общение, которое никогда бы мне не надоело.

– Ну что, давай прощаться? До свидания, сестрёнка, – обнял меня Март, а на ухо шепнул: – не мучай Кира, – и уже вслух добавил: – Вернусь через четырнадцать дней.

– Буду ждать. Счастливого пути! – я поцеловала его в щёку.

И вот он ушёл, оставил лишь следы на песке, но и их вскоре замёл ветер.

– Возвращаемся, что ли? – взял меня за руку Кир.

– Пойдём, – согласилась я.

И вдруг…

– О, а кто это сюда забрёл?! – скорее поприветствовал, чем спросил возникший казалось из ниоткуда высокий худощавый молодой мужчина. Его тёмные по плечи волосы были взлохмачены, левый глаз перевязан коричневой тканью, из-за короткой щетины лицо выглядело грязным.

Он вызывал у меня отвращение, даже на расстоянии мне представилось, что от него пахнет брагой, потом и дешёвым вином.

В следующий миг нас окружило ещё пятеро человек, и Кир крепче сжал мою руку.

– Так-с, – протянул одноглазый, обратившись к своим приятелям, – ребят, от парня можете избавиться, а девчонку не троньте, я её себе присмотрел.

Мы с Киром стояли спина к спине, и даже не видя его лица, я чувствовала, как он вспыхнул после этих слов.

– Вовремя они опоздали, – шепнул он.

– Сам понял, что сказал? – натянуто спросила я, наблюдая, как кольцо наших противников сужается.

– Март избежал проблем, я это имел в виду, – и Кир из ножен достал меч.

– Я поняла, просто Март – воин, так что им скорее повезло…

– Они над нами потешаются, или я чего-то не уловил? – сказал невысокий рыжеволосый человек с маленькими бегающими глазками, в котором я узнала нашего рабочего. Он время от времени помогал нам в саду.

– Ах ты…

Выругаться Киру не дали, да и он решил, что лучше действовать.

На какой-то момент обо мне словно забыли и я, отбежав в сторону, оперлась спиной о каменную стену ущелья.

Стоит разъяснить, тот рыжий служил моему отцу, так же у нас работало ещё пятеро молодых людей и три девушки помогали мне по дому и в поле. Всем им Мир дал двадцатидневный отдых в честь рождения сына нашего правителя. И вот, как оказалось, нас предали и Рыжий, как его все и звали, привёл в Иисиду беду.

Теперь стало ясно, чтобы напасть, они лишь ждали ухода Марта.

Но и с Киром им пришлось повозиться, точнее, один из них уже получил своё и без движения лежал на песке.

Одновременно двое напали на Кира. От выпада одного он увернулся, попутно ударив рукоятью меча стоящего позади второго. Тот, сдавлено вскрикнув, согнулся пополам, но закончить с ним Киру не дал Рыжий, нанеся удар, от которого Кир вовремя не ушёл. В итоге Киру рассекли плечо, и по его руке ручейками заструилась кровь. Ещё один, светловолосый, по сравнению со своими «собратьями», изящный парень, хотел было ударить Кира, но тот развернулся и лезвием меча плашмя хлестнул парнишку по лицу, тот отлетел и ещё долго не мог подняться с земли.

Их одноглазый главарь, иронично проведя рукой по лицу, смотрел на всё со стороны. Но ему, похоже, это наскучило.

Он неспешно подошёл к Киру, легко увернулся от удара. Выбил оружие из его пораненной руки, поднял меч и им же пригвоздил Кира к земле.

Я не пыталась убежать – догонят, не стремилась вмешаться в сражение – зацепят, и не умоляла – они этого не стоят. Но от случившегося с Киром моё сердце рвалось на части, дыхание сбилось, а глаза защипало от слёз.

Одно успокаивало, он их покалечил, один до сих пор не очнулся, так что, если после всего они направятся к нашему дому, отец с ними как-нибудь да справится. Я надеюсь…

Неожиданно из ущелья вышли ещё четверо, без ранений, значит, от Марта они благополучно скрылись…

– Ну что, милая, осталась ты одна, – подошёл одноглазый и протянул ко мне руку.

Вжавшись в холодный камень, я выбросила вперёд сжимавший в кулачке ножик. А вот без боя не дамся.

Он, рассмеявшись, хотел было вырвать моё оружие, но я, извернувшись, оказалась за его спиной. В мгновение он обернулся, и я полоснула его по лицу, ещё немного и он мог лишиться второго глаза.

Такого сопротивления главарь не ожидал, так что на секунду замешкался, чем я и воспользовалась, занесла нож для удара. Но одноглазый успел среагировать и, перехватив мою руку, швырнул меня к стене. Больно ударившись, я сползла на дорогу, но так же сжимала в руке нож, однако одноглазый выбил его ногой и притянул меня к себе.

– А ты, оказывается, бойкая, – прямо мне в лицо проговорил он, а я смотрела, как капельки крови стекают с его щеки.

– Урод! – выплюнула я, и меня швырнули прямо к ногам недавно пришедших людей.

– Вяжите её, ребята, потом с ней разберёмся, – бросил им одноглазый, и я оказалась в руках двух верзил с кривыми усмешками.

Прежде чем на руки мне накинули верёвки я, пытаясь вырваться, выкрикнула:

– Эй, ты, хотя бы имя…

– Что? – не понял одноглазый и подошёл ближе.

– Дай мне своё имя, – попросила я.

От удара о камень у меня всё плыло в глазах, спина и голова болели, но мысли были ясными.

– Кайл, рад познакомиться, – и он с напущенной учтивостью склонил голову, затем подошёл ко мне вплотную, наверное, хотел поцеловать, повернул моё лицо к себе, и я заглянула вглубь его блеклых серых глаз.

Его лицо приближалось, а меня держали так, что я не могла и шелохнуться.

Но я специально просила его не назвать, а дать мне своё имя…

– Кайл, – глядя вглубь его глаз, попросила я, – умри.

Сначала он замер, побледнел, потом из глаз его потекла кровь. Я чувствовала, знала, что его сердце сейчас разрывается и больно сжимается и вот уже бездыханное тело Кайла лежит у моих ног. Те, которые меня держали, в ужасе отпрянули, глядя на свои руки, которые почернели и причиняли им невероятную боль.

– Проклятая ведьма! – выкрикнул их товарищ стоявший всё это время в стороне.