– Не приду больше в ваше кафе долбанное! – обиженно бубнит Джим, выходя из-за столика, и за ним захлопывается тяжёлая дверь.

Ветер радостно встречает его и взлохмачивает белые с чёрными «иглами» волосы, из-за чего тот, зажав в зубах несчастный кусок пиццы, тут же принимается их поправлять, чтобы они не сбились все в одну сторону и не выглядели так, будто он их… укладывал!

Он может красить ногти и глаза в тёмный или синий цвет, но волосы укладывать Джим не будет! То, что пряди в чёрный выкрашивает, не считается!

По тротуару простучали капли ледяного дождя, прилизывая его причёску.

День, месяц, зима, этот год, да и эта жизнь не удалась!

Пицца остыла.

Джим застыл у двери кафешки с несчастным видом, но на губах его вдруг заиграла самодовольная улыбка.

– Дождь пошёл! – наконец дошло до него. – Ледяной!

========== Кошмары ==========

Комментарий к Кошмары

Писала это поздно ночью, вроде и перечитывала, но мало ли…

Мрачно вышло. Но захотелось рассказать, как же он магию такую получил.

Надеюсь, не порчу этим и без того странный сборник. Да, похоже, быть ещё новым частям!:)

Спать в гараже было небезопасно даже для Джима, хотя бы потому, что повсюду можно было наткнуться на булавки, и хорошо, если заговорённые, а не отравленные.

По стенам метались ошмётки тёмной энергии, а в колбах на полу волне могло бы взбеситься созревающее зелье. Да и в подвале что-то стучало и скреблось, а защёлку Джим задвинул не до конца, из-за чего приподнимающаяся от стуков крышка постепенно отодвигала её ещё больше.

Но Джим спал, укрывшись с головой кожаной курткой, и даже не сняв кроссовки, на которых виднелись пятна крови. Рука, свисающая с дивана, тоже была выпачкана, и тёмные красные разводы успели засохнуть, вырисовывая на коже сложный ритуальный узор.

Его часто ругали за то, что силой пользоваться в таком состоянии нельзя, но магию Джим оставить не мог. Он не хотел, боясь расплаты, перестать развивать свои умения, участвовать в делах друзей, оставлять занятия, ради которых не жаль было и рисковать.

«Вы странно видите магию, – как-то сказал он. – Для вас она сродни оружию, или отравы, что убивает и самого мага. Стихия, уносящая с собой, захлёстывающая с головой, меняя чувства, ломая психику, подчиняя. Но для меня она сродни искусству! Это моя страсть, которая не возникла из-за перемены эмоций. Да и от магии мне уже не отказаться. Я и не хочу! Как и просто сдерживать её не буду. Она меня не убьёт, – добавил он вдруг, переменив тон, голос его звучал упрямо, с нотками довольства, – магия меня любит!».

Со временем он создал из своего гаража чуть ли не магическую лабораторию. Потом это место стало походить на музей, с коллекциями камней, корений, засушенных насекомых и всякой всячиной. Затем появились книги, как совсем новые, так и в потрёпанных кожаных переплётах.

Когда стало совсем тесно, Джим сделал подвал, и обустроил его более продуманно: в нём появились различные шкафы, холодильник, морозильная камера, даже сейф. А вот стол посреди помещения, и небольшая тумба возле него, забитая инструментами, не предвещала ничего хорошо для тех, кто попадал туда не по своей воле. Впрочем, и живы они уже не были, иногда задолго до того, как их находил маг.

Но Джим не был бы Джимом, не окажись у дальней стены кресла и огромного сундука, в котором хранилась его одежда, обувь, и какие-то детские вещи, которые он спас от матери, что безжалостно вычищала бывшую его комнату.

Вот и сейчас на крышке сундука уютненько лежал плед, на котором восседал плюшевый медвежонок, глядящий своими глазами-пуговками на то, как некая бурая субстанция пытается пробраться наверх, стучась об потолок.

Джим заворочался. Куртка сползла с его спины, повисла на плече, и всё-таки сорвалась на пол, из-за чего парень зябко вздрогнул, но не проснулся.

Бледный, он будто светился на фоне тёмного дивана. Лампы на стенах давали чуть красноватый тусклый свет, из-за чего кровь, со вновь открывшейся раны, казалась чёрной густой смолой, что медленно стекала по пальцам Джима, капая на упавшую куртку.

Джим никому не рассказывал, что и ночью ему нет покоя. Кошмары преследуют его часто, он к ним даже привык, но когда ему было плохо, они становилось испытанием. Особенно если снились эпизоды прошлого, которые словно приходилось переживать заново.

***

Они встретились у парка, на углу закрытого кафе. Странное место для переговоров с неприятелем в разгар войны с общим врагом. Но Айрон: темноволосый молодой мужчина, с совершенно несоответствующими его характеру карими, тёплыми глазами – ждал Джима, плечом прислонившись к высокому фонарю.

Услышав шаги, он улыбнулся.

– Опаздываешь, нехорошо.

Джим исподлобья посмотрел на него, от улыбки Айрона его мутило.

– Маг, Фродо, никогда не опаздывает, он всегда приходит вовремя, – всё же пробурчал он и, не удержавшись, усмехнулся.

Его считают идиотом, пусть считают…

Что-то похожее на раздражение промелькнуло во взгляде Айрона.

– Перейдём сразу к делу? – начал Джим неожиданно серьёзно, ему понравилась его реакция. – У нас общий враг, мы все в полной… ну ты понял. Мне передали, что у тебя есть план.

– А мне сказали, что ты готов его выслушать и принять, каким бы он ни был.

Джим кивнул. Тот, против кого они шли, убьёт Ральселя и всю его семью, чего нельзя было допустить! Да и Джим уже ввязался во всё, поэтому смертельная опасность нависла и над ним.

– Мы можем заключить сделку, – нарочито медленно, задумчиво начал Айрон, как бы сам, размышляя над сказанным. – Условия просты – твоя магия за его смерть. Если ты встретишься с ним, он убьёт тебя, но тем самым…

– Нанесёт удар себе, – понял Джим.

– Нужно лишь перевернуть так твою силу. Это похоже на последнее проклятие, которым могут пользоваться лишь ведьмы, умирая.

– А ты, выходит, избавишься и от него, и от меня!

Айрон пожал плечами, дескать, что тут такого.

– Ничем не рискуя! – негодовал Джим.

Айрона ненавидели, в том числе и за невероятную силу, чем-то напоминающую магию, но являющуюся врождённым проклятием. Отец его был Оракулом, держателем равновесия, и детей иметь, ему было запрещено. Только вот Айрон родился и выжил, хотя его и пытались уничтожить, но с самого детства он учился побеждать, избавляться от врагов, растеряв на этом пути и любовь, и жалость, и мораль.

– Предлагаешь мне такое после того, как пытался убить мою мать!

– Роза сама виновата, – спокойно ответил Айрон. – Но она ведь уже в порядке.

– И ты взялся за её сына, – фыркнул Джим.

– Это единственное, что я смог придумать. Не подходит, пожалуйста, я скроюсь, дождусь, пока вас не станет, а потом, глядишь, и против Хельги придумаю что-нибудь новое.

Джим помнил, как уточнил: «Значит, я умру, как чёрный маг?» – и скрепил сделку рукопожатием, что вспыхнуло синим пламенем, и погасло, не оставив следа.

После была дорога, влажная от моросящего дождя. Фары машин слепящие глаза, дробившиеся в витринах, в лужах. Шум города, который не спал ночью, и вдруг тишина улиц, где Джим искал Хельги. Магия вела его безошибочно точно, ничего не мешало, хотя его врагу под силу было перебить тонкую нить заклинания поиска. Но он будто сам ждал Джима.

А может и вовсе был в сговоре с Айроном? Тех, кто звался чёрным магом или ведьмой, что было ещё реже, почти не существовало. Далеко не каждый мог выдержать это. И Джим был для многих костью в горле.

И вот Хельги встречает его, неспешно идя по дороге. Высокий, уверенный тёмный силуэт.

Джим специально спровоцировал его, и пропустил один удар. Но прежде, чем безжизненно рухнуть наземь, увидел, как враг его удивлённо выдыхает и падает на колени.

Но вдруг происходит неожиданное. Хельги смеётся с жалкой попытки победить его. Поднимается. Джим слышит, как к нему подходят и бросают пару слов, прежде, чем уйти. Каких, он не расслышал. Зато разобрал:

– Даже добивать тебя не стану.