— Могу я задать тебе вопрос?

— Эммм…

— Почему отношения между тобой и Майком такие напряжённые? Марта сказала мне, что раньше вы дружили. Не понимаю, что могло случиться, чтобы так изменить дружбу.

Я поднёс сигарету к губам и затянулся.

— Это длинная история.

— В ближайшие несколько часов мне больше нечего делать… — сказала она, повторив мою фразу.

Я нахмурился и выпустил дым, который на мгновение задержался в лёгких. С чего начать я не знал, поэтому не торопился.

— Мой дедушка всегда жил вон в том доме, — начал я, указывая на маленький домик, в котором теперь жил сам. — В детстве я проводил здесь много времени. — Я сделал последнюю затяжку и выбросил сигарету. — Майк в то время был просто тощим блондином с наглой улыбкой и слишком длинным языком, как и его племянник.

— Джонатан?

— Именно.

Джоанна улыбнулась и снова прислонилась головой к моей руке.

— В любом случае мы были очень близки. Виделись мы нечасто, но от лета к лету всегда было так, будто и дня не прошло.

Я уставился на далёкую точку, пока воспоминания, одно за другим начали проноситься в памяти.

— И что было дальше? Почему вы поругались?

Я вздохнул. У меня не было желания рассказывать об этом, но, возможно, пришло время ей узнать правду об Уолкере.

— Ты встречалась с отцом Майка?

— Да, — воскликнула Джоанна, отнюдь не счастливым тоном.

— Если ты с ним знакома, то мне не нужно объяснять, каким родителем он мог быть.

— Могу себе представить, — содрогнулась она, — он должен был бросить Майка в казарму и вырастить среди взвода солдат, согласно своим визионерским теориям.

— Не совсем, но что-то очень близкое, — Джоанна пожала мне руку, и я посмотрел ей в лицо. — Уолкер-старший всегда давил на него. Хотел, чтобы его сын выделялся среди всех остальных, и, прежде всего, он ожидал от отпрыска блестящей военной карьеры.

— Генерал хотел, чтобы Майк стал морским пехотинцем?

— О да, даже лучше, если бы Майка взяли в «Морские котики» или «Дельта Форс».

Джоанна сокрушённо покачала головой.

— Когда Майк решил поступить со мной в полицейскую академию, его отец был совсем не рад этому. Уолкер-старший считал, что это недостаточно престижно для их семьи. Сын-полицейский — совсем не то, чего ожидал генерал. Этот человек годами давил на него, пытаясь сделать его по своему образу и подобию, и когда понял, что ему это не удалось, Майк стал его самым большим разочарованием. Думаю, именно поэтому Майк начал вести себя определённым образом: идея угодить этому циничному и суровому человеку овладела им до такой степени, что он стал делать больше, всегда больше, даже переходя границы, которые не следовало переступать. Я думаю, что в глубине души Майк был убеждён, что выделиться и сделать карьеру — значит заставить гордиться собой. Генерал мог бы похвастаться его достижениями, вместо того чтобы считать сына полным неудачником.

— Что за чушь!

— Ага. Для тебя это может показаться безумием, как и для меня, но для Майка, поверь, это было совсем не так. Я видел, как Майк изменился, стал другим человеком. В какой-то момент я начал подозревать, что он употребляет наркотики.

— Нет, — покачала она головой, — не верю в это!

Я заговорил снова, ожидая пока осядет пиво в бутылке.

— Думаю, поначалу это было такое же средство, как и любое другое, чтобы не уставать. Некоторые вещи могут помочь, когда находишься под слишком сильным давлением.

— Такое невозможно! Ты ошибаешься, Майк ненавидит наркотики!

— Я тоже ненавижу наркотики, но это не меняет того факта, что, когда… — я опустил взгляд на горлышко бутылки. — Когда моя жизнь рушилась, я много раз подвергался искушению. Если ты не видишь другого выхода, в такую ловушку может попасть любой, даже ничего не подозревающий, даже полицейский.

Джоанна опустила голову, постукивая пальцами.

— Что случилось тогда с Майком? Ты сумел убедить его остановиться?

— Нет, к сожалению. Когда я попытался поговорить с ним, мы сильно поссорились. Он стал агрессивным, несговорчивым, почти параноиком. Он обвинил меня в том, что я ревную и всегда пользуюсь им. Такие вещи, в конечном итоге, выносят мозг, О’Рейли. Заставляют тебя видеть врагов даже там, где их нет.

Я потёр нос тыльной стороной ладони и потянулся.

— Значит, с тех пор вы не разговаривали друг с другом?

— Нет, с тех пор мы не общались. Через несколько дней он покинул академию, никто из нас не знал истинной причины. Однако, я всегда был убеждён, что за этим стоит Уолкер-старший.

— Представляю, как нелегко Майку было вернуться в Лоуэр, если, как ты говоришь, причиной его бед был и остаётся сам генерал Уолкер. Оказаться в подчинении у отца не могло стать лёгкой прогулкой по парку.

— Нет, наверное, нет.

— В любом случае вся эта история мне кажется невозможной… Майк, которого я знаю, мужчина спокойный.

— Я знаю, О'Рейли, но ошибиться может каждый.

— Ты прав, важно вовремя выбраться и всё исправить.

Она прижалась к моей груди и оставалась там очень-очень долго.

Глава 33

Шейн

Просыпаться с ней рядом становилось всё более и более привычным, таким же, как поправлять ей волосы, которые щекотали мне нос, прижимать её спину к своей груди и вдыхать её аромат.

И сегодня утро начиналось привычно. Джоанна спала, свернувшись калачиком у меня на груди, одна рука под подушкой, другая вытянута вдоль тела. Я приподнялся на локте и посмотрел на неё: спокойное выражение, закрытые глаза и густые, оттеняющие кожу ресницы. Джоанна была так непохожа на неё, но моё сердце начинало реагировать на рыжую, как и на Клэр. Воспоминания о потери по-прежнему причиняли боль, но уже не так сильно, как вначале, когда даже воздух, казалось, давил своей тяжестью на грудь и внутри лёгких.

Я взял рыжую прядь и пропустил между указательным и средним пальцами. Вспомнил, что Джоанна рассказала мне о том мужчине, что он с ней сделал, и меня охватила слепая ярость. Мне очень хотелось не встречаться с ним снова, но я прекрасно понимал, — этого не будет. Мои инстинкты подсказывали мне, что Оуэн Хейл больше заинтересован в том, чтобы мучить Джоанну, чем проводить время с Шарли. Он хотел напугать Джо, но я не мог исключить возможность, что, в конце концов, он предпримет какие-то действия, чтобы отстоять свои права на дочь. Возможно, сначала он и не стремился к отцовству, но теперь, после нескольких месяцев слежки за Шарли мог и передумать. Возможно, понял, что эта маленькая девочка на самом деле замечательная — сложное переплетение согревающих душу улыбок, красноречивых взглядов и миловидности.

Я сходил с ума!

Закрыв веки, я медленно вдохнул, пытаясь успокоить нервозность, которая нарастала каждый раз, когда думал обо всём этом.

Послышалась вибрация.

Сообщение.

Потом ещё одно.

Я отпустил Джоанну и соскользнул с кровати. Судя по слабому свету, проникающему снаружи, было ещё рано, и я не хотел её будить. Взяв сотовый, я пролистал список входящих сообщений. Их было два, оба от Кэй. Она сообщала, что приезжает в Лоуэр.

Я нервно выдохнул. Конечно, капитан Ченнинг рассказал ей о нашем разговоре. Неделю назад он неожиданно позвонил мне и предложил вернуться в отдел, только для этого нужно явиться к психологу на оценочное собеседование. И если доктор Митчелл даст положительное заключение, меня восстановят в должности. Любой другой увидел бы в этом прекрасную возможность, но правда заключалась в том, что у меня не было намерения возвращаться в Нью-Йорк. Я оставил свою прежнюю жизнь позади, попытался начать всё заново и преуспел, возможно, даже превзойдя свои ожидания, и теперь у меня не было желания отказываться от достигнутого.

Я отправил Кэй ответ с просьбой встретиться со мной в «Зелёной горе» позже. Эта женщина была крепким орешком, но ещё она — мой лучший друг, который у меня когда-либо был. Я знал, если сумею убедить её в том, что со мной на самом деле всё в порядке, она в конце концов отступит.