Аленка выглянула из окна вагона. Поезд уже выравнивался вдоль перрона, еще полминуты, и двери вагонов раскроются, проводники зычно крикнут: "С прибытием!" и пассажиры медленно потянутся на выход.

Сердечко у Аленки тревожно забилось: ну вот, пора выходить, начиналась новая жизнь. Что ее ждет в этом большом незнакомом городе? Она в первый раз за свои 17 лет покинула маленький поселок, практически деревню, в котором жила с самого рождения.

Но золотая школьная пора закончилась, нужно или поступать в институт, или идти работать. Устроили с бабушкой, с которой жила Аленка с самого детства, семейный совет, и бабушка Елена твердо озвучила: девочке надо ехать в город.

Работы в поселке нет. Он медленно умирал, предприятия закрывались, оставалось пара магазинов, школа и администрация. Для молодой девушки остаться на малой родине означало – сразу же выйти замуж, сидеть в вечном декретном отпуске, и пусть кормит муж.

Такой перспективы ни Аленка. ни бабушка Елена не желали. Да и не было у Аленки не то, что мужа – парня и того не было. Не задалось как-то с кавалерами.

Слишком уж ее внешность была удивительной для такого заштатного поселка. Изящная, невысокого роста, натуральная блондинка с большими голубыми глазами, прямым носиком и пухлыми губками, она напоминала фарфоровую статуэтку. А на фоне откормленных и дородных одноклассниц она казалась просто субтильной.

И конечно же, ее непохожесть и кажущаяся физическая хрупкость сделали ее объектом для тихой зависти всей женской половины и молчаливого восхищения мужской половины класса. Хорошо хоть, роста была не модельного, а то задразнили бы "моделькой".

И так женщины любого возраста начинали брызгать слюной от бессильной злобы, когда даже самая дешевая одежда на Аленке смотрелась изысканно и стильно. Потому что двигалась она с врожденной грацией, держала всегда осанку и собеседникам смотрела прямо в глаза.

Самое интересное, что прямо нападать и вредить Аленке не пытались, потому что бабушка Елена слыла колдуньей, да и в Аленке иного проглядывало что-то такое, даже не колдовское, а скорее, волшебное.

Никто не мог привести точных доказательств, что бабушка или внучка колдуют, или вредят людям, но зато все были точно уверены, что, если ты замыслил против этих двоих зло, то оно обязательно к тебе вернется, а им ничего не будет. Так что связываться – себе дороже.

То их соседка в магазине жаловалась, что обругала бабушку Елену. и тут же через 3 шага шлепнулась в лужу – мол, бабушка, хоть и отмолчалась, но такой взгляд на нее бросила, что она с перепугу оступилась, и в грязи растянулась.

То, еще в начальной школе, когда на Аленку с кулаками кинулась самая главная задира в классе, тут же и отлетела от нее в другой конец класса. А Аленка при этом даже не успела шелохнуться. И вроде виновата во всем задира была сама, но дружить с такой странной девочкой после того случая побаивались. Хорошо хоть, учительницы в классе не было в это время, а то неизвестно, чем закончилась бы эта история для Аленки – затаскали бы по больницам "для изучения феномена", или выгнали бы из школы. А так – обошлось. Но рассказ об инциденте передавался "из уст в уста", как обычно, искажаясь в сторону преувеличения мистичности произошедшего, и никто не решался проверять снова Аленкину защиту.

Была у нее еще одна странность: животные Аленку боялись. Причем, не то, чтобы разбегались в ужасе при ее появлении, а, скорее, признавали за ней право сильнейшего, абсолютную правоту, неоспоримо и без всякого сопротивления. И выполняли ее приказы так, как будто понимали человеческую речь. Например, Аленка могла приказать любой собаке: "жди меня у магазина". Бедная псина в ужасе срывалась с места, неслась к магазину из любой точки поселка, и там ждала хоть час, хоть два, пока Аленка не появлялась и не разрешала животному убежать по своим делам. А домашнюю кошку Аленка вовсю использовала для поиска вечно теряющейся мелочевки типа расчески или резинок для волос. Стоило сказать: "Улька, найди…" и искомый предмет находился за минуту. Бабушка, один раз узрев такой Аленкин эксперимент, строго-настрого запретила девочке издеваться над животными, и вообще, близко к ним подходить, мотивируя это тем, что у Аленки аллергия на животных. И впрямь, девочка при приближении к хищным животным, типа собак и кошек, ближе, чем на 2 шага, начинала безудержно чихать и судорожно искать по всем карманам носовые платки, чтобы освободить мгновенно заложенный нос. С коровами, козами, свиньями и домашней птицей такой реакции не наблюдалось.

С такими особенностями Аленка, при всей своей ангельской внешности и спокойном дружелюбном характере, к окончанию школы оказалась без парня и без подруг, и уезжала из поселка без всяких любовных и дружественных привязок. Единственным человеком, по которой Аленка скучала бы, была бабушка. Но та пообещала приехать к ней, когда Аленка устроится в городе, поэтому и с этой стороны печаль девушку не глодала.

Так что сейчас она стояла и ждала полной остановки поезда с волнением и предвкушением неофита. И почему-то росло убеждением, что в этом городе с ней произойдет что-то необычное, и обязательно хорошее.

Большой город встретил Аленку ранним утром, хмурыми сонными жителями и мелким, нудным, практически осенним дождиком. Хотя на календаре был еще август, но чувствовалось, что лето заканчивается.

Утешив себя тем, что приезжать в дождь – хорошая примета, и порадовавшись, что она в джинсах и кроссовках, а не в шортах и сандалиях, как планировала с вечера, девушка достала из сумки ветровку с капюшоном, и пошла на автобус.

Как добираться до института, в который она собиралась подавать документы. Аленка помнила наизусть, да и, на всякий случай, он у нее был записан на бумажке и лежал в кармане джинсов.

Автобус, на удивление, подошел очень быстро. В виду очень уж раннего утра, народу в нем, кроме кондуктора, было всего несколько человек. Аленка устроилась со своей большой сумкой поудобнее, и приготовилась ехать долго, через весь город.

Постепенно автобус заполнялся, свободных мест оставалось все меньше. И вскоре место рядом с девушкой занял молодой человек. Аленка кинула на него мимолетный взгляд, подивилась его какому-то диковатому виду. Он был лохматый, глаза странно блестели, и весь он почему-то напоминал хоть и большого, но забитого пса. Дальше разглядывать попутчика было неудобно, и она отвернулась к окну. Но, не успело пройти и минуты, как Аленка ощутила очень знакомое сверление в носу, и ее разобрал дикий чих. Еле успев выхватить из кармана ветровки носовой платок, она чихнула сразу несколько раз подряд.

Люди, сидящие и стоящие вокруг нее в автобусе, недовольно зашумели и попытались отодвинуться подальше от потенциального разносчика простуды.

"Простите", – тихо пискнула девушка, не обращаясь конкретно ни к кому. "Это не простуда. У меня просто аллергия… на собак". К чему было последнее уточнение, Аленка вообще не знала, и покраснела еще больше от собственной глупости.

Парень, сидящий рядом, от ее слов резко дернулся, посмотрел на нее очумевшим взглядом, и выскочил из автобуса, благо, как раз двери открылись на очередной остановке.

Больше инцидентов в дороге не было, но Аленка все равно облегченно выдохнула, когда смогла наконец-то выбраться из автобуса, и добралась до здания института.

Сдавать документы в приемную комиссию – это отдельная песня. Как говорится, "кто не был – тот будет, кто был – не забудет". Беготня, суета, тут нужна вот такая справка, а такая не нужна, а в другом месте наоборот. У Аленки голова шла кругом, ей казалось, что она глупое никчемное существо, на которое в комиссиях смотрели с жалостью ("Ну куда вы с таким количеством баллов, не пройдете"), с неодобрением ("Понаехали…"), со злостью ("Ну и амбиции у нынешней молодежи…")