Он мог обманывать себя сколько угодно, что делает это только из-за мести в ответ на ее гадкий поступок. Но это было бы самой наглой ложью в его жизни. После того, как она бросила МакМиллана, он ее не хотел упускать, совсем забыв об осознанных причинах отказа от нее. Причинах, по которым она и угодила в лапы когтевранца.

Но Скорпиус не ответил. Он знал, что не может ей признаться в том, что благодаря ей на его сердце больше нет льда. А если признается в том, что он выполняет ей свое обещание взять свое, когда ему захочется, она снова убежит от него. А ее взять силой он не может и не хочет. Это безумное удовольствие, слышать от нее признание в том, что она его хочет. А тело показывает, что его она хочет намного больше, чем МакМиллана.

Вместо ответа он лишь взял ее руку и прислонил к своим штанам.

— Вот что ты со мной делаешь, — сказал Скорпиус, вновь покрывая ее лицо поцелуями.

Она неопределенно моргнула, а в глазах читалось недоверие, испуг?

Скорпиус заставил себя поубавить пыл, давая ей немного прийти в себя, просто целуя, слегка водя пальцами по ребрам. И опуская все ниже. Расстегнув молнию на ее юбке, он отправил ее резким движением куда-то по направлению к выходу из гостиной.

Это не сон и не фантазия. Она, действительно, лежит в одних трусах перед ним. Трусах, которые мокрые от его ласк, а не от МакМиллана.

И вот он выполнил свое обещание. Вернул руку к самому горячему месту ее тела. Но вдруг она сжала ноги.

— Поздно давать заднюю Уизли, — нахмурился Скорпиус. — Ты сказала, что хочешь меня. И я не позволю, чтобы этот хмырь имел то, чего не имел я.

Он снова лег рядом с ней, несмотря на ее сжатые ноги, умудряясь поглаживать ее сквозь трусы, а губами вновь обхватив сосок.

— У меня с ним ничего не было, — раздался шепот.

Скорпиус тут же укусил ее сосок, отчего она вскрикнула.

Малфой уставился на Розу.

Как… Неужели… Нет…

Он пытался собрать мысли в кучу, но возбужденное состояние отключило мозг напрочь. Вновь вернулась мечта самого начала года. Быть ее первым. Ему это даже нравилось больше, чем подбирать за МакМилланом. Она подпускает его туда, куда не подпустила этого мерзкого типа, и правильно сделала.

— Расслабься, — выдохнул ей на ухо Скорпиус. — Тебе будет не так больно.

Она послушалась, ослабив хватку ног, высвобождая его руку. Доверяет? Теперь понятно откуда у нее такой страх. Скорпиус пообещал себе быть максимально аккуратным. Уизли была первой девушкой, о комфорте которой он задумался.

И уж чего Скорпиус не ожидал, так того, что она потянется руками к его штанам и начнет расстегивать ремень. Как только Уизли справилась с пуговицей и молнией, Скорпиус нехотя оторвался от нее на пару секунд, стаскивая с себя всю одежду.

Он видел, как щеки Уизли тут же стали под цвет ее волос, и она старалась не смотреть ниже его подбородка.

Наконец, Скорпиус стянул с нее эти ненавистные трусы, заставив краснеть девушку еще сильнее.

Нет, он не даст ее испугу испортить все. Он снова начал целовать ее шею и грудь, медленно и нежно ведя пальцем по внутренней стороне бедра. Какая у нее нежная кожа. Действительно, нетронутая. Сегодня все для нее.

Она тоже примкнула губами к его шее, оставляя засос. И Скорпиус знал, что в отличие от нее, этот засос он никогда не уберет со своей шеи. Это высшая награда.

Она оторвалась от его шеи и прикоснулась пальцем к небольшому шраму на губе, который сама же и залечила. А потом провела по шее и остановилась на груди. Скорпиус и забыл, что там остались следы от ее зубов, как напоминание об их втором совместном дежурстве.

— Ты обещал не останавливаться, — шепнула она ему на ухо.

Сама. Она сама его просит. И он готов ей подчиниться.

Скорпиус тут же начал поглаживать такую ее нежную кожу, чуть надавливая на самую чувствительную точку. Сквозь поцелуй послышался ее стон. А тело подалось вперед его руке.

Скорпиус аккуратно запустил в нее один палец. Она не соврала. Действительно, у нее никого не было. Скорпиус не помнил, когда у него последний раз была девственница. Но знал одно, что он точно не уделял им должного внимания.

Скорпиус добавил второй палец, начав аккуратно входить в нее, надеясь хоть как-то разогреть ее, чтобы ей не было больно. Она закусила губу, извиваясь и царапая ногтями ткань дивана.

Какая она горячая.

Скорпиус поцеловал ее губы.

И аккуратным движением вошел в нее. Он почувствовал. Почувствовал, что больше не существовало никаких преград между ними.

Крик, стон, вздох раздались на всю комнату. Она так сильно сжала его руку, что на ней точно останутся царапины и синяки. Скорпиус так и замер в ней. Слеза выкатилась из ее глаз. Малфой нежно стер ее пальцем.

— Тихо, — прошептал Скорпиус ей на ухо, все больше зарываясь носом в ее волосы. — Все хорошо. Расслабься. Дальше будет приятнее.

Она так судорожно и тяжело дышала, что Скорпиус это чувствовал в два раза сильнее, находясь в ней.

Скорпиус начал медленно двигаться внутри нее.

— Не больно? — заботливо спросил он.

— Все хорошо, — кивнула она, притягивая его к себе, целуя и запуская пальцы в волосы.

С каждым движением ее тело расслаблялось все больше. А для Скорпиуса это тоже было будто впервые. Он никогда не испытывал такого удовольствия от секса.

Она выгибалась ему навстречу, ее тело требовало ласки, а губы произносили его имя, которое каждый раз тонуло в очередном стоне.

Скорпиус увеличил темп, внимательно наблюдая за ее реакцией. Он боялся сделать ей больно. Он обещал ей.

Поразительные различия между самой Уизли и ее телом. Если она для него упрямая и совсем непонятная, не желающая его слушаться, то ее тело наоборот. Послушно подстраивается под него.

Скорпиусу казалось, что он сейчас кончит. Она ускоряла и умножала все процессы в его организме втрое. Нет, он не хотел, чтобы это заканчивалось.

— Скорп…

— Роуз…

Сильнее, резче, быстрее. Все новые и новые толчки. Одна мысль, что он в ней в реальности, сводит с ума.

Она открывает в нем все новые грани. Скорп не понимал, как он умудряется сохранять этот баланс между животной страстью и нежностью. Нежностью, совсем не свойственной ему.

Тишина гостиной. И лишь тяжелое дыхание и звуки любящих друг друга людей. Таких настоящих. Горячих.

Это все она. В этот самый момент добровольно отдавала ему свой огонь.

Он максимально увеличил темп, чувствуя приближение оргазма и стараясь в последний момент покрыть все ее тело поцелуями. Он прикусывал ее губы. Чуть сильнее сжимал пальцами соски.

— Моя, — совсем неразборчиво прошептал себе под нос Скорпиус, в этот же миг кончив.

Скорпиус вышел из нее. Все ее тело было покрыто его засосами. На лице был румянец.

Вдруг она села, вновь прижимаясь к нему и с чувством целуя. Скорпиус ответил на поцелуй, вновь забывшись. Но потом отстранился и посмотрел в ее глаза.

И только сейчас понял, что он наделал. Эти голубые горящие глаза смотрели на него с любовью. А лицо озаряла робкая улыбка.

Скорпиус резко встал и начал одеваться. Она с непониманием уставилась на него, все еще сидя голая на диване, немного прикрывшись руками.

Нет. Нет. Нет. Неужели она подумала, что это означает, что они теперь пара? Конечно, какой он идиот. Сразу всплыли слова Альбуса, что Роза не будет даже целоваться, не имея чувств к человеку. А тут она позволила ему быть своим первым парнем. Осознанно позволила.

Он опять зашел туда, куда нельзя было. Ради нее. Ради ее безопасности. Джессику убили из-за того, что он с ней спал. Он не переживет, если из-за его слабости что-то с ней случится.

Это девочка. Уизли. Он ее первая любовь. Конечно, она размечталась. Почему он решил, что ее фраза «хочу тебя» значит для нее то же, что и для него?

До Скорпиуса все быстрее доходил смысл этой фразы. После предательства МакМиллана это значило, что она как минимум верит ему, доверяет даже себя, чего не смогла доверить когтевранцу.