Да, он хотел ее. Безумно хотел. Все эти проклятые объятия, поцелуи, совместные дежурства и ревность только доказывали это. А когда Уизли изредка, но радовала его своими появлениями на уроках в короткой юбке…

От этих воспоминаний в штанах стало тесно.

— Чертова Уизли, — выругался Малфой и направился в такой уже привычный холодный душ.

— Где Ал? — Малфой ворвался в гостиную Слизерина.

— К нему пришла какая-то когтевранка, — сказала Фоули, обвивая его руками за шею. — Не думаю, что он будет тебе рад.

Когтевранка. Чертовы когтевранцы. Вся жизнь из-за них шла в никуда.

— А я надеялась, что ты ко мне пришел, — прошептала она ему на ухо.

— Не сегодня, — отрезал Малфой. — Я с тренировки и очень устал.

— А тебе ничего не надо делать, — улыбнулась Фоули и, взяв его за руку, повела к себе.

Она уложила его на свою кровать и начала медленно раздеваться. Оставшись в красивом кружевном белье, Герда села на него сверху, стягивая футболку.

Его это не возбуждало. Ни капли. Девушка начала проводить языком по телу, целуя грудь и кубики пресса. Но тут Малфой вспомнил ее. Очищенное с помощью холодного душа сознание мгновенно нарисовало образ Уизли.

Нет. Нет. Нет. Но фантазию уже было не остановить. И вот в голове не жидкие блондинистые волосы, а пышная рыжая грива касается его тела. Пресные поцелуи холодного рта Фоули вдруг стали обжигающими кожу. Он чувствовал, как эрекция мгновенно настигла его.

Скорпиус резко встал с кровати, бросив вместо себя Фоули, перевернув ее за живот.

— Скорп, ты же говорил, что… — начала она, но Скорпиус резко вошел в нее.

— Ты же говорил, что устал на тренировке, — она все еще не могла отдышаться.

— Но стоило мне увидеть тебя, как всю усталость как рукой сняло, — соврал Малфой, в голове которого до сих пор был образ голой Уизли из его снов. — Извини, но сейчас мне пора.

Скорпиус шел в башню старост, ругая себя, что не сдержался. Он знал, что теперь ему будет сдерживаться еще сложнее, а сны станут еще живее и ярче. Все это было неправильно. Все должно быть не так.

Отбоя еще не было, а значит, был призрачный шанс, что она еще не вернулась. Наверняка, после всех его сегодняшних слов, опять, она будет его избегать.

И будет правильно делать. Но это будет так невыносимо для него.

Приготовившись быстро пробежать через гостиную и засесть в своей спальне, Скорпиус открыл дверь.

В эту же секунду ему в нос ударил карамельный запах.

Скорпиус пошатнулся. Чуть придя в себя, он осмотрел гостиную.

Уизли была тут. Снова с мокрыми волосами и в своей идиотской пижаме. Она сидела на его диване перед камином, вытянув ноги и читая книгу. На журнальном столике перед ней стоял большой стакан какого-то коктейля, щедро политый карамелью.

Скорпиус внимательно посмотрел на стол. Там были пирожные, мороженное, конфеты. И все это было с карамелью.

Ему казалось, что все это какая-то злая шутка над ним.

Ее запах. Им пропахла вся башня.

— Если ты думаешь, что ты не топаешь, то глубоко заблуждаешься, — сказала она его же фразу и подняла голову.

Уизли улыбалась. Усмехалась. Не боялась.

Почему так происходит? Как она умудрялась злиться на него до дрожи, а потом делать вид, что между ними никогда не было конфликтов и они счастливая семейная пара, встречающая Рождество?

— Какого черта ты тут устроила? — выругался Скорпиус. — Иди на кухню к домовикам или к себе в спальню.

— Это не я, — весело ответила она, откладывая книгу. — Я спустилась делать уроки, а это все было на столе с запиской.

Скорпиус в два шага подошел к ней, вырвав записку из тоненьких пальчиков.

Самой лучшей старосте школы.

Малфой чувствовал, как ярость овладевает им.

Кто ей шлет подарки? МакМиллан? А если Розье?

— Будешь? — еще более неожиданно спросила она, протягивая одно из пирожных.

Скорпиус поднял брови, но сел рядом с ней, беря из ее рук сладость.

Роза надкусила свое. Скорпиус внимательно смотрел на ее рот. Она языком слизнула карамель.

В одну секунду снова в штанах стало тесно. И совсем не те мысли полезли в голову. И они не были такими невинными как раньше.

Она стояла перед ним на коленях. С улыбкой облизывая свои губы, на которых была далеко не карамель.

— Что? — усмехнулась она. — Зря не хочешь, очень вкусно. И поднимает настроение. Любое сладкое поднимает настроение.

Скорпиус откусил маленький кусочек. Все вкусовые рецепторы заполнила карамель. Она нежно касалась его языка.

В голову полезли совсем другие воспоминания и мысли. Темный коридор. И этот карамельный вкус на его губах. Вперемешку с ее теплым дыханием и стоном.

Ее губы вновь были в карамели, но на этот раз она ее не слизала. Отложив пирожное, Уизли потянулась за мороженным.

— Мы в детстве с братом очень любили мороженое, — улыбнулась Роза, посмотрев на камин. — Мама редко разрешала. И это было прямо праздником. Помню, как мы провинились, нас наругали и лишили на Рождество мороженого.

— За что? — спросил Скорпиус, сам удивившись, что слушает ее так внимательно.

— За то, что я сделала вот так, — сказала Уизли.

Он не успел опомниться, как она провела ложкой с мороженым по его носу, опускаясь на подбородок.

Она засмеялась, а Скорпиус от шока навалился на нее, выбивая ложку из руки.

Роза тяжело дышала от его веса на себе, а их лица вновь были в опасной близости друг от друга.

— Я не твой братец, — прошипел он, смотря прямо в ее глаза. — Когда ты наконец поймешь, что от меня нужно держаться подальше?

Она ничего не отвечала, лишь смотрела искрящимися глазами на него и так пахла карамелью.

Глаза Скорпиуса опустились на ее губы. Все в карамели. Это было выше его сил. И он поцеловал ее. Нежно. Как она его в первый раз, захватывая губы и слизывая карамель.

В паху все горело огнем. Скорпиус быстро оторвался от нее и влетел к себе в спальню, на ходу сбрасывая одежду и заходя в душ, который уже был настроен на ледяную воду.

Не помогало. Ничего не помогало. В голове был только ее образ, вода совершенно не смывала вкус ее губ. Жар в паху и душе не утихал.

— Да и пошло все к черту, — Скорпиус включил горячую, как она, воду. — Ты своего добилась, Уизли.

И правая рука уже через секунду очутилась на возбужденном члене.

========== 21. Новая должность и новые трудности ==========

Астория сидела в поместье и пила кофе. Скорпиус был с друзьями, а Драко выполнял работу для отца. Эти времена одиночества она ценила очень сильно.

Несмотря на то, что Драко не рассказывал ей никогда, что он делает для отца, Астория подозревала, что это может быть что-то незаконное. Но она не могла возражать мужу. Всю жизнь ее целью была защита Скорпиуса. И она не могла позволить женить сына против его воли.

Астория пошла к себе в комнату. Она не любила Малфой-Мэнор. За столько лет он так и не смог стать ей родным. Несмотря на то, что она любила и Драко, и Скорпиуса, она не чувствовала себя здесь дома. Поэтому она предпочитала проводить время в обществе своей старшей сестры Дафны. И сегодняшний вечер она собиралась провести именно так.

Проходя по темным коридорам, Астория заметила, что дверь в кабинет тестя приоткрыта. Она зашла туда. На столе лежала бумага. Письмо от отца Фоули. Согласие на проведение помолвки следующим летом.

Астория была в бешенстве. Она не даст испортить жизнь своему сыну.

Но ее привлек еще один конверт. Астория быстро открыла его. И была в шоке от прочитанного. Но в этот момент она услышала на первом этаже голоса Люциуса и Драко. Быстро выбежав из кабинета, Астория вышла на задний двор и трансгрессировала к дому сестры.

— Дафна, мне нужно тебе рассказать… — сказала Астория, принявшись делиться увиденным.

Обсудив все с сестрой, Астория приняла для себя тяжелое решение. Но ради сына она была готова на все. Лишиться всего сама, но дать ему его жизнь.