Скорпиус был готов снова начать принимать успокаивающие настойки на ночь. Потому что сны с ней не отпускали его. А на уроках ему и вовсе казалось, что во время ее блестящих ответов она произносит его имя.

Волосы, лицо, глаза, веснушки, губы, шея, тело, грудь, колени и икры. Руки и голова помнили ее всю. А на когда-то пустой прикроватной тумбочке рядом с фотографией матери теперь еще лежал и гриффиндорский галстук.

— Скорпиус, — послышался голос Эйвери.

Имя. Его собственное имя. Такое ненавистное. Вдруг стало таким родным. Но только когда его произносили ее губы.

— Что? — лениво отозвался Малфой.

— А правда, что у тебя летом свадьба? — с некой издевкой спросил слизеринец.

— А ты хотел быть невестой? — поднял одну бровь Скорпиус. — Да и откуда такая информация?

— Да так, слухи ходят, — пожал плечами Эйвери. — Сколько времени вам на наследников дали?

— Год, — буркнул Малфой, возвращаясь в реальность.

— Ого, — удивился парень. — Видимо, твои хотят быстрее тебя в ваш бизнес впустить. У нас будет три года. И я буду тянуть до последнего. Конечно, делать особо ничего не придется. Домовики будут воспитывать, да и налево всегда сходить можно. Но я не готов все равно ко всему этому.

Скорпиус даже не хотел думать об этом. Он лишь решил, что будет подмешивать Фоули какие-нибудь противозачаточные зелья и после свадьбы, если она все же состоится. Может тогда дед признал бы ее ни на что не годной и расторг их брак.

Наконец, из женских спален послышался стук каблуков. Девочки одна за одной выходили из своих комнат, подходя к своим кавалерам и получая дежурные комплименты по поводу своих нарядов и причесок. Какой же цирк…

— Ты очень красивая сегодня, — улыбнулся Скорпиус, беря за руку Фоули.

— Спасибо, — с ноткой легкой грусти сказала Герда, целуя его в щеку.

— Пойдемте, — сказал Альбус, прижимая к себе за талию Кьяру все сильнее. — И так уже на пятнадцать минут задержались.

— Идите, мы вас догоним, — сказал Скорпиус, отводя Герду в сторону.

Да, это было жестоко бросать Герду в день всех влюбленных, учитывая, что она его, правда, любила. Но тянуть уже было нельзя. Поэтому Малфой решил подарить девушке последний вечер. И сделать для нее все. Она также, как и Уизли, заслуживала знать правду.

— У меня для тебя есть подарок, — сказал Скорпиус, доставая из кармана красивое золотое ожерелье.

Да, она определенно умная девушка. Она все чувствует. Все понимает.

Скорпиус был готов поклясться, что она из последних сил сдерживала слезы. Но покорно убрала свои волосы, позволяя ему надеть на нее украшение. Понимала, что это прощальный подарок.

— Спасибо, очень красивое, — дрожащим голосом проговорила девушка. — Пойдем? Не хочу пропустить начало.

Всю дорогу до Большого зала Скорпиус думал, как они будут жить после заключения брака. Фоули, как Астория, будет слоняться по Малфой-Мэнору, а он, как отец, убивать людей, развивая их бизнес… Возможно, ребенок от него будет ее спасением? Ведь мать жила им все время. Потому что он был ребенком от человека, которого она любила. И даже к лучшему, что Уизли его не простит никогда. Он не будет изменять Фоули. Она этого заслуживает. И это будет лучший выход из ситуации. Ведь если Фоули его и поймёт после сегодняшнего разговора, все равно решение деда это не изменит.

В Большом зале уже, казалось, были все. Скорпиус и не сомневался, что зал будет украшен тошнотворными розовыми сердцами. Вместо обычных свечей с потолка свисали маленькие свечки, от которых едва ли был какой-то свет. Видимо, такой полумрак создавал более романтичную атмосферу. Скорпиус был очень далек от этого всего.

Найдя глазами их стол, Скорпиус повел Герду к нему, галантно посадив ее между собой и невестой Эйвери. Сам же занял место рядом с Альбусом. Столики были рассчитаны на шесть человек, а именно на три пары. Для тех, кто приходил без пары, был один большой стол. Скорпиус с каким-то мстительным удовольствием отметил, что Яксли сидит там. Никто со Слизерина не будет на официальных мероприятиях светиться с девушкой, которая официально помолвлена с другим. Там же недалеко Скорпиус заметил близнецов. Тут же захотелось найти рыжую макушку. Но он не дал себе этого сделать. Он обещал себе, что этот вечер подарит Герде.

Мельком успев увидеть других девушек, Скорпиус отметил, что чистокровных было видно издалека. Платье Герды или Кьяры не шло ни в какое сравнение с теми, что были у пуффендуек, которые сидели за соседним с их столиком и бросали завистливые взгляды в сторону девушек.

Несмотря на то, что танцевать предстояло целый вечер, чистокровные девушки все были на каблуках. Конечно, на школьных балах не было никакого регламента к одежде. Но все предпочитали следовать протоколу официальных приемов.

Девочки принялись обсуждать меню, жалуясь, что диетических блюд почти нет, Эйвери уже наливал себе огневиски, замаскированный под обычный яблочный сок, а Альбус вдруг толкнул его в бок.

Скорпиус проследил за взглядом друга. Он показывал на вход. Выдохнув, Скорп чуть повернул взгляд вправо.

МакМиллан. Один. Скорпиус проследил, как тот сел за свой стол. Там были Вуд и Роксана, еще одна пуффендуйская парочка и одно свободное место, очевидно, приготовленное для Уизли.

Скорпиус на всякий случай осмотрел весь зал. Да, ее тут не было. Может, это и был ее план? Согласиться пойти с ним на бал, но в итоге не прийти?

У Скопиуса даже появилась какая-то надежда. Что он проведет весь вечер с Гердой, не отвлекаясь на посторонние факторы, поговорит с ней и быстро вернется в башню. К ней…

— Она собиралась на бал? — с беспокойством спросил Альбус.

А у Скорпиуса в голове начали проноситься мысли одна хуже другой. Что, если она решила пойти в Мэнор? Ведь отсутствия в толпе легче не заметить…

— Я не знаю, — прошептал Скорпиус. — Ее днем точно не было в башне…

Ладно. Все равно сейчас он не сможет никуда уйти. По МакМиллану не скажешь, что он мог ее как Джессику куда-то вывести. Слишком… расстроенный? Или же его трясет от страха, потому что толкнул еще одного человека на смерть?

План провести вечер с Фоули трещал по швам. Как только все поедят и выйдут на танцпол, он тут же отправится ее искать и… Черт, какой он идиот.

Скорпиус отколол значок с груди и опустил его под стол. Местоположение. Тут… Она уже идет к Большому залу. Вот сейчас…

Она вошла в зал. Скорпиус тут же встал. Фоули на него удивленно посмотрела.

Скорпиус поспешно взял бутылку, наливая ей вина. Хотя никто его и не заметил. Все притихли и смотрели только на вход.

Малфой опустился обратно на свой стул. Дыхание напрочь отсутствовало. Она была в этом платье…

========== 73. Во время бала ==========

Скорпиус Малфой

Скорпиус второй раз в жизни слышал гробовую тишину в Большом зале. Первый раз — когда появилась последняя статья с обвинениями в его сторону. А второй раз сейчас.

На фоне тишины снаружи внутренний голос Скорпиуса раздирающе орал. Но он не мог ничего разобрать из кучи своих мыслей. Просто смотрел с открытым ртом на вход, надеясь, что у него изо рта не текут слюни.

Да, последнее время Уизли для него была самым красивым существом на свете. Он обожал ее нелепую пижаму, короткую юбку и свою рубашку, но все равно предпочитал, чтобы она была голая. Но только не сейчас.

Это платье словно было сделано для нее. Она была восхитительна. Девственно-прекрасна.

Постепенно шок отступал. И Скорпиус стал ненавидеть всех парней школы за то, что пялились на нее. Девочки, казалось, были готовы проклясть ее своими взглядами.

Казалось, это платье в сто раз приумножало все достоинства ее фигуры. Плечи, которые обычно были перекошены из-за тяжелой сумки с учебниками, были изящно расправлены.

Нежная белая ткань закрывала плечи и ключицы. Но сейчас Скорпиус был только рад тому, что весь Большой зал может только представлять, что там, под платьем. А он единственный из всей школы знал и до сих пор помнил.