А Скорпиус понял, к чему этот диалог. Видимо, Роуз без него снова вернулась к той версии, что ее мама Темная волшебница. И что-то у нее не сходилось с тем, что в начале года сказал, а вернее, ляпнул Хагрид.
— Думаю, что как раз животные и позволяют им в таком случае сохранять хоть какую-то человечность, — прослезился Хагрид, смотря на зверька, который выбрался из рук Розы и стал валяться в снегу. — Подожди-ка. Это ты о себе что ли? Роза, ты что, ты не плохая… Если ты из-за того заклинания… Я же сказал, что я тебя простил.
— Папа говорит, что моя мать худший человек на свете, — вздохнула Роза. — И я боюсь, что я такая же.
— Как говорил Дамблдор, человека определяет только его выбор, — Хагрид снова шмыгнул носом, доставая огромный платок из своей шубы. — Великий человек Дамблдор, великий…
— Хагрид, скажи мне, кто она, — умоляюще посмотрела на великана Роза, поглаживая второго зверька. — Я понимаю, что папа просил тебя, но…
— Картошка, — воскликнул Хагрид. — Совсем забыл про картошку!
Хагрид бегом убежал в свою хижину. Роза только грустно на это вздохнула. Как же взять у нее кровь…
Скорпиус направился к Долгопупсу. Если они последнее время много общались, то он может знать что-то. И Скорпиус скрепя сердце направился в Гриффиндорскую башню.
— Малфой? — удивился Фрэнк, который почти в одиночестве, не считая парочки младшекурсников, сидел в гостиной. — А ты чего не у Слизнорта?
— Мне надо с тобой поговорить, — Скорпиус сел напротив парня, а первокурсники боязливо разбежались в свои спальни. — Насчет Розы…
— У меня с ней ничего нет, — испуганно замотал головой Фрэнк. — Мы с ней как друзья ходили на ту вечеринку, я знаю, что она тебя любит…
— Я не об этом, — закатил глаза Скорпиус, но какое-то тепло разнеслось по всему телу, а, главное, в сердце от этих слов. — Она не… планирует что-то?
— Я не понимаю, о чем ты, — нахмурился гриффиндорец.
— Я знаю о вашей программе, — тихо сказал Малфой. — Меня тоже звали, но я был вынужден отказаться по ряду причин. И у меня есть подозрения, что она хочет на поле боя… Вас туда берут?
— Нет, пока нет, — помотал головой Долгопупс. — Мы еще не готовы. Нам рассказали о силе Патронуса в таких сражениях. Мы тренируем, но даже у Розы пока не выходит. Хотя она и умеет. Говорит, что проблема со счастливыми воспоминаниями, но мне кажется, что дело в тебе…
— Маклаген счастья ей не дарит? — фыркнул Скорпиус.
— Ты ничего не знаешь? — удивился Фрэнк. — Я думал, что старосты знают о наказаниях всех учеников…
— Ты о чем? — не понимал Малфой.
— В общем, — поджал губы Фрэнк. — Никто не знает причину, но в последний день каникул Роза пытала на глазах у всей гостиной вот прямо на этом самом месте Маклагена Круциатусом… Никто конечно из наших ее не сдал. Но почему-то не Роза, а Маклаген получил отработку до конца года, и он каждые выходные без палочки моет… туалеты.
— Они же спали, — удивился Скорпиус, понимая, что на игре она не могла соврать.
— Я знаю не больше тебя, — пожал плечами Фрэнк. — Но такое было. И Маклаген теперь от нее шарахается, если видит даже в конце коридора. А на какие-то настолько личные темы мы с ней не разговариваем, предпочитая обсуждать всякие заклинания.
— Понятно, спасибо, — Скорпиус встал и направился к себе.
Фрэнк проводит с ней много времени. Если Роуз настолько бесит Маклаген, а Долгопупс говорит, что она до сих пор его любит… Может, не подходит к нему, потому что думает, что он ее не простит за измену?
И Скорпиус принял решение. Он придет на ее день рождения, раз она его позвала. Может, это был намек, что она готова начать с ним все с начала и уже в этот раз серьезно и навсегда?
И Скорпиус знал, что ей подарить.
Наступило двадцать восьмое февраля. Ее день рождения. День, когда она будет только улыбаться.
Скорпиус решил начать с огромного букета роз и для начала анонимно, но при этом публично. Поэтому, как только с громким хлопком в Большом зале в назначенное время появился домовик, который еле-еле держал букет из сто и одной белой розы, Малфой нервно ерзал на стуле. Все девочки тут же принялись обсуждать, а Роза через весь зал посмотрела на него, а Скорпиус, как первокурсник, боязливо отвел взгляд.
— Рад, что ты решился, — вечером сказал ему Альбус, когда они собирались на вечеринку в честь дня рождения Роуз. — А розы ей очень понравились, но как она догадалась, что это ты?
— Это наши цветы, — улыбнулся Скорпиус. — Когда она впервые согласилась пойти со мной на бал, я ей подарил одну белую розу. Как влюбленный идиот я запомнил дату нашего первого поцелуя, и через месяц подарил ей уже пять белых роз. И с каждым значимым для нас, а точнее меня, событием, я дарил ей все больше. Последний раз пятьдесят одна роза на ее совершеннолетие. Пришлось превзойти себя в два раза сегодня.
— Я понял, — похлопал его по спине Альбус. — Сегодня вас ждет бурное примирение.
Они вышли из подземелий и пошли на седьмой этаж. В Гриффиндорской гостиной царил балаган. Казалось, на день рождения старосты школы собралась вся эта школа, но как минимум весь факультет точно. Столы ломились от различной еды и напитков. Роза в красивом нежном шелковом платье цвета слоновой кости принимала поздравления и подарки.
— С Днем Рождения, — чуть улыбнулся Скорпиус, когда подошла его очередь.
— Спасибо, — моргнула Роза, удивленно и одновременно тепло и с благодарностью смотря на него. — Я рада, что ты пришел…
— Это тебе, — протянул небольшую коробку Скорпиус. — Открой.
Роза с интересом разорвала подарочную упаковку и открыла коробку.
— Омут памяти? — ахнула она. — Но как…
Роза провела по серебряной каемке рукой и тут же на ней оказалась кровь.
— Ой, прости, — засуетился Скорпиус. — Забыл снять защитный каркас, да, он немного островат.
— Ничего, — покачала головой Роза, останавливая кровь на пальце.
Скорпиус ликовал. Сегодня все шло по его плану. У Розы есть нужный ей подарок, а у Скорпиуса ее кровь.
— Это воспоминание? — Роза достала из коробки еще и колбочку, в которой витало что-то бело-голубое.
— Да, — кивнул Скорпиус. — Я хочу, чтобы мы сегодня вечером это посмотрели вместе.
— Хорошо, — кивнула Роза, как-то испуганно смотря на него.
— Что ж, — Скорпиус посмотрел на очередь за собой. — Не буду отвлекать тебя от приема поздравлений и что-нибудь съем.
Однако Скорпиус направился не к столам, а, затерявшись в толпе, выбежал из гостиной. Срочно в подземелья к своему зелью. Окунуть серебро с ее кровью, проверить, сделать еще один ей подарок, что они на шаг ближе к разгадке, кто же ее мать.
Сердце бешено колотилось в груди, отдавая в виски. Почему ему было так страшно? Ведь это для него ровным счетом ничего не изменит, она навсегда единственная любовь на всю жизнь.
Малфой выдохнул и опустил кровь Розы в зелье.
Томительное ожидание, хотя на деле прошло едва ли несколько секунд.
Жидкость сразу приобрела желтый оттенок, затем, постепенно, но верно, склонялась к салатовому.
Такой же, как у Уильямс. Скорпиус посмотрел в маленький котел, который остался от Касси. Одинаковый цвет.
Второй раз после своих экспериментов Скорпиус выдохнул. Все сложилось просто идеально. Роза полукровка.
Ни для кого не было секретом, что по факту кровь ее отца настолько же чиста, как и его. Поэтому у Скорпиуса совершенно не было никаких сомнений, что салатовый цвет получился именно благодаря чистокровности Рона, которая перетянула все на себя. Выходит, ее мама скорее всего обычная маглорожденная волшебница.
Скорпиус сверился со справочником. Да, если бы ее мама был маглой или сквибом, салатовый цвет не получился бы, скорее, грязно-желтый. Их поиски значительно сузились.
Скорпиус снова глянул на кровь Касси. Что-то не так с ее отцом. Если ее мать очень чистокровная, то отец как минимум должен был колдовать…
Ладно, над этой загадкой он подумает потом. Сейчас ему было жизненно необходимо найти Розу и все ей рассказать. Хотелось выбить чушь из ее головы, что ее мать может быть Темной волшебницей. Волан-де-Морт никогда не взял бы в свою свиту даже полукровку. А ее мать не полукровка, хотя, видимо, очень талантлива или имела в прошлом в роду магов…
