Касси не знала, к какой области знаний относится память. Поэтому она начала быстро листать каждую попавшуюся книгу. Наконец, она нашла нужную информацию.
Сделать подмену собственной памяти оказалось не сложно. Это было больше похоже на самовнушение. Было достаточно продумать все детали, прочувствовать их, поверить самой в то, что это правда. А вот заменить память другому человеку было практически невозможно. Нужно мастерски владеть легилименцией, не просто уметь видеть и считывать образы и эмоции, но буквально копаться в мозгах. И чтобы такое провернуть, у человека совсем не должно быть никакой ментальной защиты. А Касси очень сомневалась, что у таких людей как Розье и Эйвери нет защиты, если не ментальной, то хотя бы амулеты они точно носят.
— Мисс Уильямс, — воскликнул Слизнорт, когда Касси уже чуть после отбоя возвращалась в свою гостиную.
— Извините, профессор, — улыбнулась Касси. — Я была у Альбуса, и мы разговорились, что совсем не услышали колокол.
— Ах, вот оно что, — расплылся в улыбке зельевар. — Смотрю, что Вы пользуетесь популярностью у студентов моего факультета. И не только у студентов, но и у выпускников. Знаете, на вечеринке мистер Розье так интересовался Вами и Вашей семьей.
— Позвольте узнать, что он спрашивал? — Касси старалась выглядеть как можно невиннее.
— Да всего и не упомнить, — отмахнулся профессор. — Талантливых учеников много. Постоянно кто-то что-то спрашивает. Ступайте, ступайте.
Касси не могла поверить своим ушам. Неужели Розье удалось стереть из памяти Слизнорта кусок их разговора? Или у него все же что-то пошло не так, если Слизнорт запомнил начало их разговора? А, может, это и есть та самая замена памяти? Ведь их все видели за разговором, и было бы подозрительно, если бы всплыло то, что профессор не помнит половину вечеринки, хотя, как думала Касси, он сам мог валить все на возраст и элитную медовуху.
Но сдаваться в планы Касси не входило. Если нет варианта идти через легилименцию, то еще никто не отменял руны. Наверняка есть что-то, что воздействует на сознание человека.
Они с профессором Бабблинг достаточно далеко продвинулись в составлении связей между цепочками перевернутых рун. Они обе считали, что перевернутая руна на защиту может дать куда больший негативный эффект, чем обычная руна на проклятие. Но она даже не сможет проверить данную теорию, потому что наносить нужно только с помощью магии, чтобы ее не блокировали никакие защитные или родовые амулеты, а оставаться наедине даже с Эйвери было бы опасно.
— Очень хорошо, мисс Уильямс, — одобрительно кивнула ей профессор. — Уже поздно, нам пора заканчивать. Думаю, Вы хорошо освоили данную тему и теперь сцепка рун не будет для Вас затруднительна. Поэтому на следующем занятии предлагаю посмотреть, как Непростительные заклинания могут воплощаться в рунном языке.
— Спасибо, профессор, — кивнула Касси, собирая свои книги. — Спокойной ночи.
Касси вышла в коридор, пытаясь прийти в себя. Она не понимала почему, но руны отбирали у нее практически все силы. Касси даже могла проассоциировать данное состояние с крестражами. Совсем недавно в личных записях исследований Волан-де-Морта она прочитала, что присутствие крестража рядом с живым существом способно ослаблять его, тянуть силы. То, чем они занимались с Бабблинг было определенно Темной магией, но на профессора это не действовало негативно, а ее почему-то даже не защищала собственная руна, а Касси лишь горько думала, что она совсем иссякла и стала бесполезной.
— У Вас отличные успехи, мисс Уизли, — дверь противоположного кабинета открылась, и оттуда вышли Скоткинс и Роза.
— Спасибо, профессор, — сияла Уизли.
— Нет, правда, — серьезно сказал профессор. — У Вас талант. Такая работа с собственным сознанием. Я уверен, что Вы способны на большее. Окклюменция всегда была проще легилименции. Но я уверен, что мы можем ждать от Вас великих дел.
— В данный момент я больше интересуюсь окклюменцией, — пожала плечами Роза. — Есть еще один… проект, который…
— Да-да, — перебил ее профессор. — Добрый вечер, мисс Уильямс.
Касси вздрогнула. Она забыла о том, что стоит посреди коридора, как только услышала про талант к легилименции. Но не опускаться же до просьбы о помощи у Розы Уизли…
— Уже поздно, ступайте в свои комнаты, — улыбнулся им Скоткинс, скрываясь за дверью.
Касси и Роза нехотя отправились к лестнице. Кто решил, что башни Гриффиндора и Когтеврана будут так близко друг к другу? Идти бок о бок с Розой ей было не комфортно.
— Ты… учишься легилименции? — решилась все-таки задать вопрос Касси на седьмом этаже перед самой развилкой к их гостиным.
— Интересуюсь, — чуть помолчав, сказала Роза.
— Сможешь изменить память, порывшись в чужих мозгах? — напрямую задала вопрос Уильямс.
Роза уставилась на нее с неподдельным ужасом и удивлением.
— Даже если бы смогла, то не стала бы, — покачала головой Уизли. — Это как со временем. Нельзя вмешиваться. А то плохо будет.
— Боишься? — Касси попробовала прием Малфоя, которым он воспользовался, чтобы Роза играла в игру в доме Поттеров.
— Что, рун стало мало, решила в мозги людям лезть? — с ноткой презрения проговорила Роза.
Она не стала дожидаться ее реплики, развернувшись и гордо зашагав по коридору, всем своим видом показывая, чтобы Касси больше и думать не смела подходить к ней с этим вопросом.
— Значит, ты предпочтешь жизнь, в которой ты каждый день будешь просыпаться в холодном поту от этих снов, да? — спросила Касси, а Роза резко остановилась и обернулась на нее. — Ощущать следы насилия на себе. Видеть этого подонка каждый день, борясь с желанием убить. Продолжать испытывать чувство вины и ненавидеть себя за то, что доставляешь боль человеку, который тебя любит?
Теперь Касси не стала дожидаться ответа и молча пошла к себе.
— Как ты? — спросила у нее Лили, когда через несколько дней они сидели вдвоем на уроке зельеварения.
Касси смотрела, как Лили быстро чистит лапки лягушки от кожи и кидает их в котел.
— Ты какая-то невыспавшаяся, — кинула обеспокоенный взгляд на нее Лили. — Это из-за… твоего отца?
Касси и правда почти не спала все ночи. Для подмены собственных мыслей нужна была предельная сосредоточенность и никаких отвлечений. Она будто гуляла в собственных воспоминаниях, видя все со стороны, слушая свой голос как что-то стороннее.
— Да, — кивнула Касси. — Мама не разрешила даже не похороны съездить.
— Ее можно понять, — тяжело вздохнула Лили. — Она боится за тебя. Эти вспышки, да еще и нападение на Малфоев. Знаешь, я уже привыкла, что отец готов за нами какого-нибудь своего ученика мракоборца приставить, каждый раз слышим, что всякие Пожиратели могут мстить ему через нас, чтобы мы были осторожны.
— Зачем сохранять жизнь, которая и так скоро оборвется, — тяжело вздохнула Касси.
— Что? — переспросила Лили, взвешивая отрезанный кусочек имбиря.
— Нет, это я так, — улыбнулась Касси. — Как у тебя с Дэйлом?
— Ой, все замечательно, — расцвела Лили. — Спасибо тебе. Я сначала боялась, что ему нравишься ты, и он пошел со мной просто потому, что ты просила… Но, оказывается, я ему давно нравилась…
— Рада за вас, — кивнула Касси, делая помешивания.
— Знаешь, может, это очень быстро, но… — замялась и покраснела Лили. — Тогда на вечеринке у Слизнорта… Наверное, под омелой все всегда по-другому и сильнее. Но у нас почти все было, не помню, как я сумела все остановить, но теперь жалею.
— И в чем проблема продолжить? — спросила Касси, у которой мозг тоже напрочь отключался, когда Альбус ее целовал, особенно в тот раз…
— Не знаю, страшно, — вздохнула Лили. — Я иногда даже завидую Розе, что она с Малфоем могла в любой обстановке и в любом месте…
Вот еще одна из причин, по которой Касси хотела помирить Розу и Скорпа. В таком случае Малфой снова растворится в своей любимой, и не будет подбивать Альбуса на идеи, подобные той. Мерлин, это же был чистый малфоевский стиль. Заполонить мозги собой и сделать так, что ты теряешься в пространстве и времени и все выдашь, что думаешь. Неужели Альбус это делал из-за нужды, а не желания?
